Мой мужчина - Джоанна Линдсей

Как положено крупному скотопромышленнику, Стюарт путешествовал в сопровождении телохранителей, но тем не полагалось сидеть вместе с хозяином. Двое делили с кучером козлы, четверо сопровождали дилижанс верхом.

Сидя напротив Чада, Мэриан угрюмо размышляла над тем, каким долгим покажется ей обратное путешествие в Хейверхилл. Одно из двух: или она свернет себе шею, избегая смотреть в сторону Чада, или просидит всю дорогу с закрытыми глазами, изображая дремоту. Еще можно исхитриться и занять место на той же скамье — разумеется, не рядом с ним, потому что это было бы еще хуже. Нет, в самом деле, путешествие покажется бесконечным.

Глава 49

Удивительно, но на этот раз никто не слышал от Аманды ни слова жалобы на дорожные неудобства, которых хватало, невзирая на всю предусмотрительность Стюарта. Правда, и обстоятельства складывались не в пример более благоприятно: вместо того чтобы действовать ей во зло, все вокруг рвались помочь (по крайней мере так она это видела — и слава Богу!). Благодушие Аманды заметно скрасило дорогу для всех, кроме Мэриан.

Близкое соседство Чада не только не скрашивало, но сильно омрачало ей настроение, и большую часть времени она сидела подавленная, разочарованная во всем и вся, донельзя раздраженная оживленной болтовней своих спутников. Когда бы ей ни случилось украдкой взглянуть на Чада, он смотрел на Аманду, и стоило той подать голос, как он включался в разговор.

Вообще все как будто забыли о неприятной цели путешествия и вовсю наслаждались жизнью. Будь в характере Мэриан хоть что-нибудь от брюзгливости Аманды, она бы жаловалась без умолку. По натуре сдержанная, она не предъявляла никаких претензий и только молчала так упорно, что в конце концов, когда они с Чадом на минутку остались наедине в очередном гостиничном коридоре, он стал утешать ее:

— Не стоит так горевать! Твое наследство никуда не денется, мы его отвоюем.

— С чего ты взял, что я горюю?

— Да по всему видно. Ты так погружена в какие-то тяжкие думы, что жалко смотреть. О чем тебе еще беспокоиться, как не о наследстве?

О чем ей беспокоиться, вот как? Например, о том, как заливисто он смеялся в ответ на глупую шутку Аманды. Найти в такой шутке что-нибудь смешное может только по уши влюбленный дурак! О чем ей беспокоиться! Она бы могла порассказать о чем, но лучше уж промолчать.

Весь этот день Мэриан терзала себя, вспоминая заливистый смех Чада. Если раньше она лишь допускала возможность того, что он питает надежду отвоевать Аманду, то теперь убедилась в этом безоговорочно. Упомянутая шутка была направлена в адрес Спенсера, и ничего лестного в ней не было. Оставалось признать, что шансы Чада растут, — эта пара так и не ужилась, и теперь, в момент большого потрясения, брешь углубилась. Любой соперник сделал бы тот же самый вывод, а что Чад соперник, было ясно как день.

Некоторое недоумение внушало то, что словесные стрелы, которые так и сыпались на Спенсера, были хоть и остры, но не отравлены. В них недоставало желчи, а между тем желчь у Аманды вскипала сразу, как только предмет ее неприязни оказывался на линии огня. В тесном пространстве дилижанса она легко могла уничтожить Спенсера, а он отделывался только царапинами. Это скорее было похоже на попытку привлечь и удержать внимание, чем на словесную порку. Или же он научился каким-то образом обуздывать ее натуру…

Разумеется, Мэриан не высказала всего этого в ответ на замечание Чада. Поскольку он стоял, преграждая ей путь, надо было дать какой-то ответ, и потому она заявила надменным тоном:

— У меня есть над чем поразмыслить и без того, чтобы оплакивать потерянные деньги. Как-никак, приходится выбирать между четырьмя женихами!

— Да неужто?

— Представь себе. Каждому я ответила, что подумаю, и вот как раз этим занимаюсь.

— Что-то я не заметил, чтобы в дороге кто-то хлопался перед тобой на колени.

— При чем здесь «в дороге»!

— А когда же?

— Я имею в виду предложения, полученные еще в Трентоне.

— И кто они, твои женихи?

— Тебе-то что? — Тем не менее Мэриан сдвинула брови, припоминая. — Честно говоря, имен я не запомнила.., ах да, милый доктор Уиллоби!

— Он тебе в отцы годится, — заметил Чад со смешком.

— Тем не менее он человек милый.

— Ты водишь меня за нос, вот и все.

— Твой нос мне совершенно не нужен! — огрызнулась она, постепенно распаляясь. — И вообще, не суй его не в свои дела! Кто тебе дал право лезть в мою личную жизнь? Если боишься, что ответ не понравится, нечего задавать вопрос!

— Плевать мне на ответ!

— Ах, простите, извините! Как глупо было даже предполагать!

Мэриан толкнула Чада в грудь, бросилась в свой номер и заперлась. Ни за ужином, ни весь следующий день она не сказала ему ни слова, зная, что любое замечание, которое отпустит в его адрес, будет пропитано ядом, на который обычно бывала щедра Аманда. Очевидно, Чада устраивало ее молчание, потому что больше он не обращал на Мэриан никакого внимания.

* * *

Но самое худшее началось, когда с дилижанса все пересели в вагон железнодорожной ветки, что связывала Техас с восточными штатами, — худшее в том смысле, что отвлечься было не на что: никаких попыток ограбления при таком эскорте и чересчур большая скорость, чтобы заметить пьяную ссору или потасовку в окрестных городках.

А потом случилось нечто из ряда вон выходящее, по крайней мере в глазах Мэриан: поднявшись особенно рано, она вышла пройтись и наткнулась на Кэтлин, выходившую из номера Стюарта. Смущение приковало обеих к месту, причем Мэриан была смущена даже больше своей тетки.

— Мы собираемся пожениться, — наконец произнесла Кэтлин с запинкой.

— Как это, вдруг?

— Ну.., не совсем вдруг. На той вечеринке мы.., как бы это сказать.., впервые разделили ложе. Я так тревожилась насчет тебя, все повторяла: вдруг Чад ее не найдет.., ну и Стюарт постарался меня.., как-то отвлечь. Тебе, наверное, показалось странным, зачем это в тот день он заглянул в «Желтую колючку», а он.., понимаешь, он хотел знать, не буду ли я против, если он за мной поухаживает.., и женится.

— А ты?

— Согласилась, конечно! Я влюбилась в Стюарта с первого взгляда еще при живом муже, хотя и думала, что нет никакой надежды. Даже после смерти Фрэнка я не смела и мечтать, чтобы этот человек мною заинтересовался.

— А собственно почему? — удивилась Мэриан. — Ты такая красивая, такая обаятельная!..

— Такая малоимущая по сравнению со Стюартом Кинкейдом! Это же крупнейший скотопромышленник Техаса. Обладая таким богатством, мужчина может заполучить любую женщину, которая только ему приглянется. Зачем ему такая, у которой нет за душой ничего, кроме личных достоинств?