Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

«Спокойно! — твердил сам себе. — Угомонись! Не здесь же! Не… сейчас!»

Заправив ей за ухо выбившуюся прядь волос, Марат прожег ее лихорадочным и наверняка поплывшим от вожделения взглядом.

— Уйдем отсюда?

Она засомневалась. Нахмурилась. Шумно сглотнула.

— Поедешь со мной? — уточнил он чуть более требовательно.

И облегченно выдохнул, когда Попова робко кивнула.

Просто кивнула, даже не уточнив, куда. Зачем. И для чего.

«Ох, пташечка! — внутреннего ликования сдержать не смог. — Я только что вручил тебе билет в один конец! И ты им воспользуешься! Воспользуешься!»

Машинально посмотрев немного левее, Каримов почувствовал, как в нем вновь поднимается волна бесконтрольной животной ярости.

Желание оторвать башку той суке, которая причинила Юле так много боли, становилось все более навязчивым и нестерпимым.

Оно перекрывало даже зов его плоти. Дикий мощный зов.

Так уж вышло, что Марат все слышал. Каждое их долбаное слово.

И не только он. Столик, за которым отдыхала Попова в компании Муравьевой и Закеевой, располагался на значительном расстоянии от стола, выбранного Назимовым для встречи с друзьями. Но… от столика этой самой Кристины их отделяло не более четырех метров! Он сразу почувствовал неладное, ибо слишком пристально наблюдал за Юлей весь вечер.

Впрочем, Егор (хоть и получал регулярные резкие замечания от своей пышногрудой спутницы) тоже частенько поглядывал в их сторону.

Неудивительно. Девушки находились в центре внимания. Веселились от души. Громко смеялись. Шутили наперебой. И танцевали, как последний раз в жизни. Лично ему стоило больших трудов не вмешиваться и не портить отдых своим студенткам. Вернее, одной из них. Сперва все шло хорошо.

Но потом какой-то дегенерат начал подкатывать шары к Антонине.

О! Это было незабываемое шоу!

Все за их столиком (да и в зале в целом) с небывалым интересом следили за ходом столь комичного пикап-сеанса. А уж когда эти двое начали друг другу «серенады» посвящать… Да! Над креативным ответом Тони до слез хохотал даже Мазур! Чего греха таить? Марат и сам давненько так сильно не смеялся.

Только вот своим же смехом и подавился спустя пару секунд — увидел, как резко и внезапно напряглась Юля. Как помрачнела, будто почувствовав опасность. Как принялась настороженно озираться по сторонам в поисках угрозы. В какой-то момент ему показалось, что она его заметила. Но нет! Попова направилась прямиком к этой обозревшей шавке, абсолютно потерявшей нюх. И страх. И из их диалога Каримов узнал много новой информации. Информации, которая не оставила равнодушным ни одного человека за их столом. В шоке были все. И все удрученно молчали.

Но сама Юля была на высоте. Он испытал безграничное чувство гордости за девчонку. Только вот позволить ей окончательно слететь с катушек и наломать дров Марат просто не мог. Слишком тонка была грань между пострадавшей жертвой и новоиспеченным агрессором.

Пришлось вмешаться. Пришлось направить эмоции Поповой немного в иное русло. Хотел просто оттащить Юлю от Кристины, но едва прикоснулся к ней — потерял контроль над ситуацией. И над собой.

Он озверел. Обезумел. Не сдержался. Поцеловал.

Зато теперь, когда более-менее отдышался, Каримов припечатал взбешенным взглядом бывшую подругу своей студентки и угрожающе оскалился.

«Своего брата я не защитил… не сберег. Не успел! Не смог оказаться рядом, когда был ему так сильно нужен! Но… ее брата не тронет никто! НИКТО! Уж ты поверь, дрянь! Уж ты поверь!»

* * *

Ощущая себя так, будто способен растерзать мерзавку в одно касание, Марат отчеканил столь суровым жестким тоном, что самому стало не по себе:

— Ты хорошо уяснила все, что тебе сказали?

Ответа не последовало. Она лишь побледнела да глаза вытаращила.

— Уяснила или нет? — прогромыхал, теряя терпение. — Или мне все же стоит объяснить доходчивее? Рассказать, что тебя ждет, если ты даже в своих паскудных фантазиях попытаешься навредить ей и ее близким?

— Не нужно! — всхлипнула девушка, глотая слезы. — Я… я поняла!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А после, дотянувшись до диванчика, схватила свою сумку и помчалась прочь из клуба. Юля проводила Кристину тяжелым долгим взглядом.

Стиснув в ладони ее дрожащую руку, Каримов озвучил очевидное:

— Она — мразь! Но не дура!

— М-м-м? — недоуменно.

— Не станет нарываться. Понимает, что сама висит на волоске.

— Да. Я знаю.

— Вот и умница! Идем!

Не дожидаясь ответа, Марат увлек ее за собой.

К столику, за которым его уже поджидали друзья.

Их встретили молчанием. Вежливым молчанием.

Заметив среди присутствующих Назимова, Юля напряглась.

Марат прямо ощутил, как она вздрогнула. А после виновато затараторила:

— Владимир Маркович, простите! Я… просто… она… а я… и вот…

Приятель снисходительно улыбнулся, останавливая ее тираду взмахом руки:

— Все нормально, Юль! Ты поступила правильно!

— Тот редкий случай, когда я с тобой полностью согласен! — буркнул Каримов, забирая со стола свой мобильник, кошелек, связку ключей и распихивая все это по карманам. — Ладно, мужики… пора мне!

— Уже покидаешь нас? — иронично хмыкнул Мазур.

— Да!

— Прискорбно! Может, порадуешь друзей своим присутствием еще часок?

— В другой раз, Олег, — пожал ему руку. — В другой раз!

— Ну, бывай!

Попрощавшись с Егором и Володькой, а также со всеми девушками, присутствующими за столом, он коротко велел Юле:

— Не стой столбом, пташечка! Такси вызывай!

— Я? — выдохнула она чуть заторможенно. — Я не могу! Я оставила телефон…

— Да, зачем такси? — недоумевал тот же Мазур. — Сейчас мой водитель отвезет вас, куда скажете. На твоей тачке в любое место вас и доставит!

Марат благодарно кивнул:

— Спасибо, дружище! Не откажусь!

— Не торопись! Подожди пару минут — сейчас все организуем!

Олег тут же принялся звонить нужному человеку и давать тому соответствующие распоряжения. И пока он занимался этим вопросом, Каримов с одержимостью конченого психопата не мигая разглядывал Юлю, все крепче сжимая в ладони ее нежные пальцы. Все отчаяннее желая увезти девчонку отсюда как можно скорее. Пока согласилась. Пока не передумала. Ибо себе он уже не доверял. Прекрасно понимал — его может жестко накрыть от ее близости в любую секунду. В любую!

«И хрен с этим что поделаешь! Что здесь, что в универе — одна беда!»

Зацепившись за последнюю мысль, мелькнувшую в сознании, он внезапно вспомнил кое-что важное. Предельно важное, если уж быть точнее.

«Черт подери! Я поцеловал ее на глазах у своих студенток!»

Разозлившись на самого себя за неосмотрительность, Каримов отыскал раздраженным взглядом ту неразлучную парочку — Закееву и Муравьеву. Девушки по-прежнему стояли у уже опустевшего столика Кристины (будто к земле приколоченные) и с ужасом таращились в их сторону, о чем-то переговариваясь. И мужчина догадывался, о чем именно.

«Твою мать! Расчирикались! Только сплетен нам не хватало!»

Недолго думая, Марат поманил их к себе общеизвестным жестом.

И когда ни одна из девушек даже не шелохнулась, грозно прогромыхал:

— А ну… подошли сюда! Живо!

На сей раз они подчинились. Оказавшись рядом, принялись нервно перешептываться между собой. Явно о чем-то спорили. Дождавшись, когда обе замолчат, Каримов окатил их ледяным взглядом и зловеще протянул:

— Так-так! Кое-кто оказался не в самое удачное время не в самом удачном месте? А у свидетелей судьба печальная! Что делать-то с вами теперь?

Студентки настороженно переглянулись, но не проронили ни звука.

— Институт окончить… хотим? — грозно. — Четвертый курс все же!

Эльвира содрогнулась. А после взволнованно воскликнула:

— Мы ничего не видели!

«Умница девочка! Всегда сообразительной была! Плюсик к карме!»

— Да! — поддержала ее Антонина. — То есть нет! Не видели!