Лунный луч - Эдриенн Вудс

пригласила меня. Они едут на свое зимнее место. Пожалуйста, мам. — Ее голос был хриплым шепотом. Она тоже не была готова увидеть Блейка.

Это был не только мой план побега, но и ее тоже.

— Еще не готова?

Она покачала головой, ее глаза наполнились слезами. Что творилось у нее в голове?

— Хорошо, но Елена, я клянусь, если ты…

— Мама! — она бросила на меня шокированный взгляд. — Нет, — она покачала головой с преувеличенной горячностью.

Я рассмеялась. Мы уже несколько раз говорили об этом.

— Серьезно. — Она засмеялась и обняла меня. — Спасибо. Ты лучшая. — Несмотря на то, что она добилась своего, ее голос звучал так грустно.

Она ушла. Я заметила, как она сутулилась. Она не была похожа на уверенную в себе девочку, которую я вырастила. Я снова начала играть на пианино.

Она переживет это. Она так и сделает. Даже несмотря на то, что она выросла вместе с ним. Она так и сделает.

Продолжай говорить себе это, Кэти, может быть, это сбудется, отрезала прежняя Кэти саркастическим тоном.

БЛЕЙК

Пять гребаных месяцев. Сколько раз мне нужно было сказать ей, что я сожалею?

Сколько гребаных писем я ей отправил? Она даже не ответила ни на одно. Ее не волновала тьма.

Она сказала, что придет, но не пришла.

Я даже ходил к ней, и до сих пор никакой реакции, как всегда. Не говоря уже обо всех телефонных звонках. Так что к черту это.

В это Рождество я собирался высказать ей часть своего мнения о том, какой она была поверхностной. Я собрал свои сумки, запихивая одежду с такой силой, что одна из молний порвалась.

Табита собиралась домой. Теперь я знал, что Елену никогда не устраивали мои отношения с Табитой.

Я застегнул сумку и выбежал из комнаты.

Я нашел внедорожник отца на стоянке в Драконии. Папа был за рулем, а мама — на сиденье. Они оба улыбнулись мне, но, увидев мое мрачное выражение лица, ничего не сказали. Я бесцеремонно поцеловал Табиту и захлопнул дверцу машины. Мы отправились домой.

Я размышлял по дороге, едва обращая внимание на болтовню родителей. Я отдал Елене кусочек своей кожи, а она даже не приходит, чтобы сохранить мне рассудок, когда все становится слишком. Она бросила меня.

Мне пришлось проходить через это, используя Каинов Огонь, чтобы сохранить стабильность. Чтобы зверь во мне оставался стабильным. Каинов, блядь, Огонь. Отец сорвал бы с меня всю чешую, если бы узнал.

Это было то, чего соплячка также никогда не могла узнать.

Как долго она собиралась наказывать меня? Это должно было прекратиться очень скоро. И мне было все равно, что скажет ее мать. Она была избалованным ребенком, закатывала истерики, потому что… что? Я не разделял ее чувств? Что случилось с «ты мне как брат»? Когда все это изменилось?

Поездка была не такой уж долгой. Я ненавидел лифты. Они выводили меня из равновесия на несколько дней. Я попрощался со своей семьей в порту — все они остались в машине — и полетел домой один.

Когда я в конце концов добрался до поместья, они нокаутировали меня там. Сэмми была рада видеть меня без Табиты.

Повсюду висели рождественские украшения. В этом году Рождество было у нас дома. Это место представляло собой настоящий взрыв красного, зеленого и серебряного.

— Где Ледяная Королева? — спросила Сэмми. Она стала крупнее и, если я не ошибаюсь, немного красивее.

— Она отправилась домой. У нее тоже есть семья, Сэмми, — огрызнулся я, ненавидя то, как это прозвучало, но я всегда чувствовал себя таким злым.

— О, я думала, она не с ними.

Я закатил глаза.

Все было подготовлено. Чулок Елены висел на каминной полке, а ее украшение сверкало на дереве.

Рано утром двадцать третьего подъехал внедорожник короля Альберта.

Я не видел Елену. Мне это не понравилось. Лучше бы ей быть здесь.

С другой стороны, ее мать никогда бы не позволила ей остаться в замке одной. Она была где-то здесь. Она должна была быть.

Должно быть, она спит на заднем сиденье. Да правильно. Мы же не в десяти минутах езды.

Я смотрел, как король Альберт закрывает свою дверь. Он прошел мимо пассажирской двери, открыл багажник и достал два чемодана. Появилась королева Катрина со своей сумочкой.

Мой отец был рад их видеть.

— Где Елена? — Мама казалась обеспокоенной.

— Даже не спрашивай, — пошутил король Альберт. — Кэти последние несколько дней безостановочно играла на пианино.

Где, черт возьми, Елена?

Я подождал в своей комнате, пока они устроятся, прежде чем направиться в гостиную.

— Привет, Блейк. — Королева Катрина встала. Я улыбнулся, когда увидел ее. Она подошла и обняла меня. — Чем тебя кормят в Драконии?

— Нездоровой пищей, — сказал я, стараясь не рявкнуть. Я плюхнулся на диван.

Сэмми была в своей комнате. Может быть, Елена была с ней.

— Итак? — спросила мама, глядя на королеву.

— С ним все в порядке, — сказала Катрина, очевидно, продолжая их разговор. — Я сказала ему, что если он когда-нибудь подумает о том, чтобы прикоснуться к ней хотя бы пальцем, я стану его худшим кошмаром.

Больше всех смеялся мой отец.

— Бедный мальчик, — сказал он.

Бедный мальчик? Мне это не понравилось.

— Она, как обычно, преувеличивает, — сказал король Альберт. — Его отец владеет всеми транспортными компаниями, которые отправляются по другую сторону Стены.

— Это он? — спросила моя мама.

— Да, и очень умный.

Я поворачивал голову то туда, то сюда, будто смотрел теннисный матч. Я понятия не имел, о чем они говорили.

— Значит, ты просто позволила ей уйти? — спросила мама.

— Она поклялась мне своей жизнью, что будет хорошей. Так что, да. Она проводит Рождество с ними. Мы разговариваем каждый день, и это звучит так, как будто она