Одержимый сводный брат (СИ) - Ирсс Ирина

— Я не хочу жить с ней под одной крышей.

И я уже взяла на заметку, что пора обдумывать варианты, куда съезжать.

— Мы не будем здесь жить, даже если завтра она исчезнет из этого дома.

Мы? Это самое первое, что заставляет меня, наконец, оторвать взгляд от Олеси и посмотреть на Егора. Его лицо на одном уровне с моим, поэтому он сразу крадёт мимолётный поцелуй, смотря в мои глаза.

— У меня есть несколько квартир здесь, и одна в столице, — неожиданно выдаёт он, а на мой изумлённый взгляд пожимает плечом. — Что? Было бы лучше, если бы я сливал деньги на тусовки и наркоту?

— Нет, но… Я не собираюсь жить с тобой, — возражаю тихо, даже не понимая, отчего так сильно разволновалась.

А в ответ лишь короткая усмешка.

— Ну, да. — Я снова желаю возразить, сказав, что его самоуверенность может жестоко обжечься, но Егор быстро переводит тему. — Плюс у нас целое лето отмокания в горячих источниках и походам по горам. Как минимум двухмесячный отдых твоим глазам от неё обеспечен.

Я улыбаюсь и даже не думаю больше возражать, два месяца уже лучше, чем ничего.

Спустя час мы всё ещё болтаем, оставаясь сидеть вдалеке от гостей и обсуждая знаменитые вершины и то, что мы о них знаем. Кто бы мог подумать, что я буду с Егором обсуждать Эверест и почему на его пик не может сесть вертолёт. Но это оказывается очень легко. Надо просто разговаривать и пить шампанское, которое развязывает язык и стирает все неловкости. Однако пью я одна, Егор лишь изредка закидывает себе в рот маленькие кусочки фруктов и ходит иногда в дом, чтобы оттуда что-нибудь принести. И я не сразу замечаю, что скрывается он только тогда, когда на горизонте нет Олеси. Первые три раза я рассматривала как совпадение, а вот с раза шестого отчётливо поняла, что Егор за ней следит. А ещё то, что он меня спаивает и всё чаще начинает намекать, что пора возвращаться в комнату.

Мне. Без него.

Тактичен ухожу от ответа, отмахиваясь и переводя всё якобы в шутку, что уйду не раньше, чем увижу, как Олеся опозориться. То есть, никогда, исходя из того, как она ведёт себя и передвигается.

Сама же начинаю понимать, что чем меньше остаётся времени до ночи, тем более заметней Егор следит за ней. Острым, презренным взглядом. Мне улыбается вскользь, да и слушать начинает чисто для галочки.

Нет, это не недоверие, я приняла решение и точно знаю, что Егор не собирается намеренно причинять мне боль, однако не могу противостоять интересу, что происходит и не проследить за ним в очередной раз, когда он вызывается обновить мой бокал. Я все ещё помню, что она говорила мне, и что-то из этого теперь не даёт покоя. Так ли провокационны были её слова? Или она всё же говорила буквально?

Егор скрывается за поворотом к двери, и я встаю, собираясь идти за ним, как вдруг осознаю, что с алкоголем однозначно нужно заканчивать. Перевожу дыхание и, немного помахав руками на пылающее от духоты лицо, всё таки двигаюсь к дому. Заворачивая, первым делом отыскиваю взглядом Егора возле ближайшего бара, убеждаясь теперь на сто процентов, что он отыскивал причину. Как вдруг:

— Здравствуй, пропащая красавица, — звучит почти возле уха, и я резко оглядываюсь, едва ли не падая от такого необдуманного поворота.

Но меня ловят и даже как-то по свойски прижимают к себе. Хотя я и не могу сказать, что не обоснованно. В последнюю нашу встречу он думал, что мы двигаемся к отношениям.

— Забавно, как у нас с тобой всегда получается встречаться. Прям сама судьба, — говорит мне Дима, нагибаясь ко мне и улыбаясь.

Вот только как-то совсем не тепло, как обычно. Нет, от этой улыбки теплоты ровно столько же, как от могильной плиты. Позвоночник пробирает ознобом, я отстраняюсь от парня, глядя на него невероятно изумлёнными глазами.

— Что… — оглядываюсь по сторонам. Не знаю, ищу ли Егора, потому что боюсь его реакции или по тому, что боюсь остаться без него. — Что ты тут делаешь? — наконец собираюсь я с мужеством, решая, что всё же хочу, чтобы Егор был где-то поблизости.

— Я? — Дима будто приятно удивлён. — Помнишь, я тебе рассказывал, что моя сестра собирается замуж? Вот, Эвелина, это её предсвадебная вечеринка. Оказывается, мы скоро станем родственниками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 46. Егор

Гребаный цирк.

Пропускаю пару уходящих гостей и приваливаюсь плечом к открытой входной двери так, чтобы было видно выход из коридора, ведущего в кабинет, попутно подкуривая сигарету. За день и так пол пачки ушло, пока выслушивал и разбирал всё, что удалось накапать на Олесю, которая и не Олеся вовсе. Накурился по самое не хочу. Но оставаться более менее спокойным получается только так. По крайней мере, руки занять, которые так и норовят сомкнуться на шее этой стервы. Я на неё смотреть то нормально не мог, переживая, что выволоку дрянь из дома раньше времени. Спасало, что голова была забита другим, более важным в моей жизни, чем какая-то ненормальная, непонятно зачем устроившая этот спектакль. Хотя за одно то, что они втянули сюда Лину, уже можно было бы обоим ноги переломать. Ей и её ублюдочному братцу.

Долбанная мозаика, пока составил все пазлы, едва мозги не вскипели. Пришлось выбить из Удава буквально всё дерьмо, чтобы он заговорил. И не одному мне, заинтересованных в перспективе переломать ему позвонок во всех двенадцати отделах нас оказалось двое.

То, что у него сломаны всего два ребра, вообще считаю милосердием. Яр в отличие от меня жаждал крови за использование брата, когда я себе нашёл добычу поинтереснее.

Заказчика.

Того, кого — богом клянусь — спасёт только аппарат Илизарова, чтобы тот начал снова ходить после того, как я до него доберусь.

Пока же — причина.

С Олеси её спросить проще, как оказалось, домашний адрес главного прокурора получить не так просто. Не то чтобы я рассчитывал найти его на сайте Генпрокуратуры, однако, чтобы уж совсем упереться в тупик…

Хотя и это только формальность, в отличие от домашнего адреса, поднять старые дела проблем не составляет. А когда в них ещё и фигурирует твоя фамилия рядом с фамилией сына прокурора? Готов отдать голову на отсечение, его папаша перепрыгнул то через несколько голов, когда местечко освободилось, только для того, чтобы закрыть меня далеко и надолго, раз с первого раза не вышло. Хотя и то, чего он тогда добился, уже было много, когда твой отец живет по соседству с главным прокурором того времени и они довольно неплохие друзья.

И, да, я очень хорошо помню, сколько отец мне выедал тогда мозг, что избил сына прокурора и тот настаивал на высшей мере пресечения, грозя скандалами о подкупленной верхушке. Вот только самого сына… ни хрена. Помню разбитое лицо, кровь и слюни, и всё повторяющееся, что я кого-то уничтожил. А ещё то, что зачинщиком, пожалуй, впервые был не я.

Не удивительно, что в этот же вечер я едва не получил ножевое. Что ж… первый блин комом, как говорится. А вот второй? Уже чаша весом перевешивала не в мою пользу. И я был бы идиотом, если бы не понял, что третий удар не за горами.

Однако, единственного шанса уничтожить меня, он всё же лишился.

Птичка.

Вот, когда бы я, пожалуй, признал, что он уделал меня. Всё остальное сейчас вообще для меня мало имеет значение. Вопрос уже в том, чтобы убрать их подальше от Лины, так как от этих двоих ждать можно чего угодно. Но даже при всем этом, я не собирался из сегодняшнего вечера делать представление. Какие бы напряги ни были у меня с отцом, позорить его при всех — удел слабаков.

Вот только тут и загвоздка, самого отца уже час как нет, а он ни за что бы не ушёл с собственной вечеринки, оставив общаться с такими гостями свою невесту.

— Не выезжал, — говорит Рим, возвращаясь от охраны. — Машина тоже в гараже, так что можно исключить, что они его пропустили.

— Дерьмо, — не воздерживаюсь прокомментировать последние обстоятельства.

У меня нет привычки переживать за отца, да и он сам в состоянии постоять за себя. Но мне бы точно не хотелось, чтобы с ним что-то случилось по моей вине.