Феникс - Светлана Ягупова

— Может, в этом созвездии, как на сказочном камне у распутья дороги, какой-нибудь шифр для звездных странников? Что- то вроде: "Пойдешь налево коня потеряешь, пойдешь направо — голову свернешь…"

Лия недоверчиво повела бровями:

— Слишком буквально. По греческому мифу, это сам Зевс обратился в Лебедя, чтобы очаровать Леду. Но мне больше по душе легенда, в которой певец Орфей превращается после смерти в птицу. Справа — созвездие Лиры, инструмент Орфея. Он усмирял диких зверей и оживлял ветви деревьев. Правда, надо смотреть на звездную карту земного неба, а не нашего, чтобы найти какие-то аналогии с изображением лебедя и лиры.

— Кстати, у твоей пра-пра были задатки спиролетчика.

— В нашем семейном архиве об этом упоминается. Какая досада, что люди не развили в себе эти способности, подарили их искусственной расе. Но тут была дилемма — звездная Вселенная или человеческая. Мы выбрали человеческую.

— Спиролетчики с успехом путешествуют по двум.

— Но через их посредство и мы обрели вторую. Да о чем спорим? Космос звезд и космос душ — все наше. Ты был на сеансе "В мире светящихся?" или "Эсперейцы в радости и грусти"? Ну хоть какие-нибудь путешествия по человеческой вселенной совершал?

— Еще нет. Лия вздохнула:

— Странный вы народ, репликанты. Вас больше привлекает внешнее, почти все вы — экстраверты, ваша интравертность не идет дальше собственного носа. Ничего, еще хватит времени, чтобы побывать не только на далеких звездах, но и ознакомиться с духовным космосом сопланетян.

Спиролетная всегда напоминала Таиру кинотеатр фантастических фильмов, которых в свое время он насмотрелся вдосталь. Однако знание того, что все видимое и слышимое происходит наяву, приносило необычайно острые ощущения, не сравнимые ни с одним зрелищем. И каждый раз он удивлялся, каким наитием фантасты Земли предсказали сложное многообразие космической жизни. Все, что некогда было прокручено человеческим воображением, оказалось существующим на самом деле и привело к открытию, что фантазия — это таинственное зеркало, отражающее в глубинах сознания реальные миры.

Вот и сейчас предстояло убедиться в равенстве фантазии человека и космоса. Обычно каждый из двадцати спиролетчиков поначалу транслировал увиденное лишь зрителю, сидящему рядом с ним. Но под конец сеанса — а он длился всего полчаса, так как энергия быстро истощалась, — видения всех спиролетчиков переплетались и зрители становились свидетелями грандиозной синтетической картины, после чего обычно несколько дней приходили оригинальные идеи, а мироощущение делалось объемней и ярче.

Илим сразу понял, с кем в паре ему предстоит путешествовать.

— Вскоре мы встретимся в несколько иных обстоятельствах, — сказал он, не разжимая губ, лишь только Таир уселся напротив.

Слова спиролетчика показались Таиру загадочными, но он промолчал. Желтые лепестки, обрамляющие круглое розовое лицо с черточками губ и бровей, шевельнулись — Илим готовился к сеансу. Таир оглянулся. Лия сидела перед спиролетчиком, смахивающим на огромную фиалку. Обличье его терялось в крупных сиреневых лепестках, каждый изогнулся чутким локатором, готовым принять сигналы дальних миров. Было еще трое спиролетчиков-фиалок, двое походили на Илима, остальные напоминали одуванчики, сменившие лепестки на пушистые головки.

Пеньки были не особенно удобными сиденьями, зато естественно вписывались в сообщество спиролетчиков, и зрители сидели на одном уровне с ними.

Медленно густеющий сумрак в спиролетной послужил сигналом к началу путешествия. Таир закрыл глаза, и в тот же миг его вынесло в бездонную пропасть космоса, подхватившего в свои объятья.

Илим продвигался к цели не по видимой Вселенной, а проходил сквозь причудливую метрику иных пространств, и голова, привыкшая к эвклидовой геометрии, кружились от этой сложности.

— Альбирея, — сказал Илим, и Таир вздрогнул: такой мрачной показалась ему бета Лебедя, пульсирующая сизыми протуберанцами.

В систему звезды входили семь планет, и только на двух существовала жизнь, если таковой можно было назвать обволакивающую их пленку со странными существами, похожими на шарики эритроцитов в плазме. От шариков веяло разумом, однако настолько чуждым, что было ясно: контакт исключен. Илим ощутил, как Таиру хочется проникнуть в тайну этого невообразимого существования. Другой спиролетчик перешел бы на иной объект, но он решил дерзнуть и хоть краем сознания прикоснуться к этой диковинной жизни. Илим напрягся так, что голова, казалось, вот-вот лопнет, и перевоплотился в один из шариков — только таким способом можно было хоть что-то понять. Его вмиг облепила клейкая прохладная жидкость, чью солоноватость он ощущал каждой точкой своего круглого тельца. Зыбкая зябь мелких волн приятно раскачивала, не стоялось на месте, хотелось скользить в этой тонкой вибрации, притягиваясь к другим шарикам. Удар! Столкнулись лоб в лоб: а из глубины ядра по всему сфероидному тельцу — теплое блаженство, и теперь уже магнитом тянет к собратьям. Но почему они отшатываются от тебя? Ах, вот оно что! Ты обрел опыт, но оставил его на уровне личных ощущений, не поделясь с другими. Но вот же, вот я отдаю это блаженное тепло каждому, кто легонько коснется меня. И что же? Я расту! Чем щедрее делюсь теплом своего ядра с другими, чем глубже проникаю в их естества, тем мудрее и счастливее становлюсь. Вот мне уже тесна моя оболочка и я плавно растекаюсь, оседая мельчайшими частицами на телах собратьев и тем самым как бы окончательно делаясь каждым из них. Теперь меня уже несколько, но я продолжаю жить, не теряя индивидуальности. Знаю, что я — и тот, и этот, и, однако, существую сам по себе. Но уже растекаюсь не в одиночку, меня становится все больше и больше. Придет время, и я заполню собой все пространство планеты, не уничтожая однако при этом индивидуальности других. Просто каждый будет мною и я буду каждым…

Пять планет звезды Денеб — альфа Лебедя оказались заселенными весьма экзотическими формами. Сеанс в этой зоне проводился впервые, и Таир представил, какой это будет сенсацией для зоопсихологов, биологов. Каждую из пяти небольших планеток оккупировал какой-либо один вид флоры или фауны. На одной жили смешные длинноухи со звериными туловищами и птичьим клювом. Другую засеяло нечто вроде пресловутой мыслящей плесени. Третью оккупировали фиолетовые поганки, а четвертая и пятая сами выглядели гигантскими живыми существами, то свертывающимися в огромный космический клубок, то высовывающими из него длинный хвост или улиткообразную голову с рогами.

Ученых давно интересовал мощный рентгеновский источник Лебедь X-1. Илим знал об этом и решил как можно тщательнее обследовать его. Лишь только мысль Илима замкнулась на объекте, как Таир сразу понял, куда они попали, и слегка струхнул. Это был вневременной и внепространственный объект, который сам генерировал время в форме рентген-лучей. Было впечатление, что время сконцентрировалось в этой точке Вселенной и подпитывает им близлежащие звездные системы. "Дом Вечности", — подумал Таир и вслед за Илимом поспешил вынырнуть из этой застылости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});