Без маски - Вирджиния Хенли

Велвет вспомнились слова Чарлза о том, что он не может позволить себе такую роскошь, как любовь в браке.

— Но при этом он упорно отказывается подписать документ, делающий меня графиней! — возмущалась Барбара. — И вообще, он совершенно… А впрочем, хватит об этом. Давай уедем отсюда побыстрее.

Суффолк-Хаус находился недалеко от Уайтхолла, так что им не понадобилось много времени, чтобы добраться туда. Отыскав своего кузена, Барбара заявила:

— Джордж, ведь это, без сомнения, скучнейшая вечеринка! Какого черта ты притащился сюда?

— Я считал, что этого требуют правила хорошего тона. Надо же поздравить графиню Суффолк… Говорят, король предложил ей должность главной фрейлины спальных покоев будущей королевы.

Лицо Барбары на мгновение словно окаменело.

— Какое совпадение! — воскликнула она. — Мне тоже сказали, что я буду главной фрейлиной спальных покоев. — Она раскрыла веер и начала обмахиваться. — Боже, и здесь такая же тоска, как в Уайтхолле. Что ж, тогда мы с леди Монтгомери отправимся в новый игорный притон на Тотил-стрит.

Бакингем с улыбкой взглянул на Велвет:

— Всегда готов способствовать растлению прекрасной дамы. При том, конечно, условии, что она не боится гнева своего мужа.

Велвет деланно рассмеялась:

— Я просто содрогаюсь от страха!

На следующий день Велвет купила себе небольшой экипаж и отправилась в студию Мэри Бил на Пэлл-Мэлл, где должен был состояться первый сеанс работы над ее портретом. Раздеваясь в маленькой гардеробной, Велвет чувствовала себя не в своей тарелке, ибо понятия о скромности прививались ей с детства. Но затем, оказавшись наедине с Мэри, она почти сразу успокоилась — хозяйка студии была не только талантливой художницей, но и приятной собеседницей. Сначала они говорили на общие темы, затем стали обсуждать различные позы для портрета и в результате остановились на позе Венеры с чуть запрокинутой головой и с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами. В ногах же у нее должна была лежать изысканной формы перламутровая раковина.

Ближе к концу недели Барбара Палмер устроила вечер в своем особняке на Кинг-стрит, однако его величество приглашения не получил.

— Ах, леди Монтгомери, говорят, вы ужасно проигрались вчера на Тотил-стрит, — сказала Анна Мария Шрусбери. — Когда в следующий раз соберетесь туда, не забудьте меня пригласить. Мне бы не хотелось упустить такое зрелище.

— Проигралась не я, а Барбара, — возразила Велвет.

Слышавшая этот разговор Бесс Лодердейл воскликнула:

— О, у меня прекрасная идея! Почему бы нам с вами не разъезжать по игорным домам, чтобы давать Барбаре советы? Мы составим своего рода кабинет министров, если можно так выразиться.

Велвет рассмеялась:

— Боюсь, в этом отношении я плохой советчик, но я все равно готова вам помогать. Если не советом, так делом и участием.

— Вот и хорошо, — с улыбкой кивнула Бесс, — но мне кажется, нам нужны еще две дамы. Давайте возьмем жену Бакингема — хотя бы для того, чтобы позлить этого франта. И еще… Что вы думаете об Элизабет Гамильтон? Мне кажется, что она не прочь поучаствовать в любой авантюрной затее.

К концу вечера искательницы приключений договорились посетить все самые модные и фешенебельные игорные заведения, открывшиеся в Лондоне в последнее время для ублажения приверженцев порока. Кроме того, многие игорные дома предоставляли посетителям дополнительные развлечения в виде выступлений всякого рода акробаток, певичек и плясуний.

«Кабинет министров», состоявший из придворных дам, регулярно покидал Уайтхолл в одиннадцать вечера и на протяжении нескольких часов кружил по городу, посещая самые разные места — начиная с Хаймаркета и заканчивая куда менее респектабельными районами вроде Чипсайда.

Велвет, носившая теперь новую маску, вошла вслед за другими придворными дамами в черный, покрытый сажей и копотью дом на Ладгейт-Хилл. И только оказавшись внутри, леди осознали, что попали в публичный дом, где открылся также игорный зал — в качестве дополнительного источника дохода. Их приветствовала хозяйка заведения, носившая совершенно фантастическое, сплошь усыпанное блестками платье и такой же фантастический пурпурный парик. Мадам провела посетительниц в игорный зал, где у всех столов сидели распорядители в одинаковых костюмах.

— Какое странное место… — прошептала Анна Мария.

— Да, действительно странное, — согласилась Барбара.

Бесс Лодердейл хлопнула себя по бедру и разразилась смехом. Велвет же обвела взглядом зал, затем прошептала Барбаре на ухо:

— Мне почему-то кажется, что некоторые из присутствующих здесь женщин на самом деле — мужчины.

— Только некоторые? — Бесс снова рассмеялась. — По-моему, здесь собрались мужчины на любой вкус.

— Я не уверена, что нам следует здесь находиться, — заявила жена Бакингема, явно нервничавшая.

— Только не надо делать вид, что вы шокированы, — с усмешкой сказала Бесс Лодердейл. — Между прочим, это местечко нам порекомендовал ваш муж. Так что лучше не дуйтесь, а посмейтесь вместе с нами. И выпейте вина. Действительно, дамы, давайте повеселимся от души!

Ровно в полночь в дальнем конце зала вдруг открылся занавес, и перед посетителями возникло некое подобие сцены. Однако представленное на ней зрелище являло собой совершенно непристойное действо, где наполовину обнаженные танцовщики и танцовщицы с раскрашенными телами имитировали половой акт. Хотя это представление должно было возбуждать чувственность, у Велвет оно ничего, кроме отвращения, не вызвало, в основном из-за того, что некоторые мужчины обнимались с мужчинами, а женщины — с женщинами.

После представления Барбара и Бесс заплатили за так называемую прогулку по дому, в то время как другие члены «кабинета» решили ограничиться игрой в кости. Вернувшись с прогулки, дамы принялись описывать увиденное, а именно то, что проделывали здесь проститутки и их клиенты в отведенных для этого комнатах, в которые дозволялось заглядывать сквозь замочную скважину. Слушая этот рассказ, Велвет то и дело вздрагивала: она твердо решила, что не станет более проводить ночи в подобных заведениях в погоне за бессмысленными развлечениями.

Когда они вышли из дома на Ладгейт-Хилл, часы показывали начало третьего, а в темном небе угрожающе погромыхивал гром — предвестник грозы. Барбара взмахнула рукой, подзывая своего кучера, но в этот момент к подъезду подкатил еще один экипаж, и из него вышел высокий смугловатый мужчина, в котором Велвет сразу же узнала своего мужа. Облаченный с головы до ног в черное, лорд Монтгомери повернулся к жене и, придерживая дверцу своего экипажа, сказал: