"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

Супруги Коэн продолжили свою разведывательную карьеру, выехав вновь, теперь уже в Англию, в качестве разведчиков-нелегалов, чтобы принять участие в другой операции ТФП, получившей название «Портлендского дела», и стали всемирно известны, как супруги Хелен и Питер Крогер. Об этой операции пишу кратко ниже, а подробнее было изложено в моих воспоминаниях (Павлов В. Г. Операция «Снег». М., 1996).

Хочется добавить, что когда в 1963 году состоялся обмен Абеля на Гарри Пауэрса, ответственный работник ЦРУ выразил возмущение тем, что американцы «неоценимую ценность променяли на тарелку плохой чечевичной похлебки».

Действительно, Абель был не рядовым разведчиком. Он обладал огромный опытом разведывательной работы. Еще в довоенное время он нелегально работал в Европе. Во время Великой Отечественной войны он участвовал в подготовке кадров для работы в тылу немцев. Кстати, он принимал непосредственное участие в проводившейся НКВД масштабной агентурной операции «Прострел», сыгравшей важную роль в борьбе с немцами на Белорусском фронте (Решин Л. Без грифа секретно. Красная звезда. 1995, 23 сентября).

В заключение мне хочется сказать о той стороне талантов этого человека, которая не имеет, казалось бы, прямого отношения к профессии разведчика.

Самые яркие впечатления от личности советского разведчика Р. Абеля остались после встреч с ним у американского адвоката Донована, обязанного к нему с пристрастием присматриваться в силу профессиональной необходимости. Донована поразил интеллект подзащитного. Рудольф Абель обладал аналитическим складом мышления, увлекался решением математических задач, свободно владел несколькими иностранными языками, знал и ценил музыку. При всем богатстве его духовного мира, одну страсть и привязанность следует отметить в нем особенно — живопись. Он оставил целую коллекцию рисунков и картин, пейзажей и портретов. Этому увлечению он отдавал все свое свободное время. Находясь в американской тюрьме в Атланте, он овладел искусством шелкографии. Просматривая подготовленный к выпуску альбом, в котором собраны работы разведчика-художника, озаглавленный «О России и Америке», поражаешься широте и глубине восприятия мира и многообразию интересов художника-любителя.

ДЕЛО Б. МИТЧЕЛА И В. МАРТИНА

Специалисты-криптологи, работавшие в АНБ с 1957 года, были завербованы внешней разведкой в конце 1959 года. Примерно через год, 6 сентября I960 года, они оказались в Москве, где в Доме журналистов состоялась пресс-конференция с их участием. Они разоблачили подрывную деятельность АНБ, рассказали, как эта американская спецслужба перехватывала и читала зашифрованную корреспонденцию и сообщения не только противников, но и союзников США. Среди последних они называли Италию, Францию, Турцию, Югославию, Индонезию, Уругвай, Объединенную Арабскую Республику. Они утверждали, что АНБ регулярно читало секретную корреспонденцию более чем сорока государств.

Естественно, что еще до прибытия в Москву Митчел и Мартин передали внешней разведке ценную информацию о деятельности этой американской специальной службы в качестве подтверждения наличия в их распоряжении важных сведений для дела борьбы за мир, против грубого вмешательства американцев в дела суверенных государств. Они обоснованно опасались, что американские самолеты, выполнявшие задания АНБ по перехвату коммуникаций Советского Союза и с этой целью нарушавшие границы СССР, могли спровоцировать военный конфликт. Находясь в Москве, они передали очень важную, особо ценную информацию о работах АНБ в области криптографии.

Как оценивал один из руководителей Министерства обороны США, ущерб для безопасности самых важных секретов АНБ был огромен. Он был «наибольшим со времени, когда Клаус Фукс передал русским секрет атомной бомбы». Хотя здесь и преувеличивается роль К. Фукса, но слова эти свидетельствуют о том, как оценивали американцы это ТФП двух советских агентов в АНБ.

По свидетельству Д. Бамфорда (Бамфорд Д. Дворец головоломок. Лондон, Сигвик и Дженексон, 1982, с. 144–145), в конфиденциальном докладе конгрессу США этот провал американских спецслужб характеризовался так: «Соединенным Штатам на самом деле нанесли одно из самых худших нарушений безопасности во всей их истории».

ДЕЛО К. БОЙСА И Э. ЛИ

Эти два агента — сотрудники АНБ — напомнили мне в какой-то мере пример партнерской деятельности Митчела и Мартина, правда, если те оба были носителями ценнейшей информации и являлись равноценными специалистами-криптологами, то в данной агентурной паре только Бойс был источником информации, а его напарник Ли выполнял роль курьера-связника, доставлявшего советской внешней разведке добытые разведывательные материалы.

Сотрудничество этой пары американцев началось в апреле 1975 года, когда они были завербованы внешней разведкой.

Вербовка началась с контакта, установленного нашим разведчиком с Ли в Мексике. Через него был привлечен к работе и сам Бойс, вызвавший интерес из-за его службы в АНБ.

Отец Бойса, бывший сотрудник ФБР, рекомендовал сына для работы в Агентстве национальной безопасности, куда он и был принят клерком в так называемый «Черный кабинет», чрезвычайно засекреченное даже в системе самого АНБ шифровально-кодовое помещение, откуда по специальным зашифрованным линиям связи направлялась сверхсекретная информация в ЦРУ и другие ведомства и спецслужбы США.

С точки зрения оценки возможного ТФП в «Черный кабинет» заслуживает интереса описание его устройства, сообщенное Бойсом. Все помещение «ЧК» было заключено в сплошную бетонную оболочку. Чтобы попасть в него, нужно было прежде всего войти в здание и проследовать через три контрольные пункта с десятком охранников. После этого нужно было пройти мимо серии телевизионных камер, при помощи которых велось наблюдение с центрального контрольного пункта. Вход в сам «ЧК» преграждала специальная толстая стальная дверь, такая же, какие применяются в банках перед хранилищами индивидуальных сейфов. Эта дверь открывалась набором шифркомбинации из трех цифр, знали которую только несколько лиц.

За этой внешней дверью находилась еще одна стальная дверь, которая открывалась ключом.

Данное агентом описание «ЧК» напомнило мне другое специальное хранилище, описанное в операции «Карфаген». Там ведь тоже, с точки зрения технической защиты, американцы считали хранилище неприступным, однако внешняя разведка проникла в него. Думаю, что с помощью агента Бойса задача ТФП могла бы быть решена и по «ЧК».

Как сообщал Бойс, из «ЧК» шел поток особо засекречиваемой там информации из перехваченных через спутники и наземные станции источников. Эта информация зашифровывалась в «ЧК» на специальных машинах, ключи к которым и шифры менялись каждый день. Это как раз и входило в обязанность Бойса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});