Заратустра. Смеющийся пророк - Бхагаван Раджниш

На кресте он кричал, смотря на небо, где ничего не происходило: "Отец, ты оставил меня? Неужели ты забыл меня?" Естественно, такой человек не может смеяться. Его жизнь будет сплошным разочарованием. Он ждет слишком многого.

Дети смеются потому, что ничего не ждут. Поскольку они ничего не ждут, у них есть ясность зрения — а в мире полно абсурда, нелепости. Люди так часто падают, поскользнувшись на банановой кожуре, что ребенок не может не видеть этого! Именно ожидания закрывают наши глаза подобно покрову.

Поскольку все религии против жизни, они не могут одобрять смех. Смех — неотъемлемая часть жизни и любви. Религии против жизни, против любви, против смеха, против радости; они против всего того, что может превратить жизнь в невероятное блаженство и благословение.

Своей антижизненной позицией они полностью разрушили человечество. Они вытянули из человека все соки; а их святые стали примерами для подражания. Их святые — просто сухие мумии: они постятся, всячески истязают себя, ищут все новые способы и средства, чтобы мучить тело. Чем больше они истязают себя, тем выше почитание. Они нашли лестницу, путь к все большему и большему уважению: истязайте себя, и люди станут поклоняться вам и запомнят навеки.

Самоистязание — это психическая болезнь. В нем нет ничего достойного поклонения; это медленное самоубийство. Однако мы веками поддерживали это самоубийство, потому что в наших умах утвердилось представление, что тело и душа — враги. Чем больше вы мучаете тело, тем вы духовнее; чем больше удовольствий, наслаждений, любви, смеха вы позволяете телу, тем менее вы духовны. Эта двойственность - основная причина, по которой смех исчез из человечества.

Мало любви было в нем, иначе он возлюбил бы и смеющихся! Но он ненавидел и поносил нас, предвещая нам плач и скрежет зубовный.

Я видел церковную живопись европейского средневековья... Задачей проповедников было заставить людей до смерти бояться адского пламени и мук, ожидающих их в аду. Они настолько ярко и живо расписывали все это, что многие женщины падали в обморок. Самым лучшим проповедником считался тот, кто доведет до обморока больше всего людей - таким способом определяли лучших проповедников.

Вся религия основана на простой психологии: при слове "ад" увеличивается страх, при слове "рай" увеличивается жадность. Тот, кто наслаждается на земле, попадет в ад. Естественно, человек начинает бояться — ведь за эти скромные удовольствия, за какие-то семьдесят лет, он вечно будет страдать в аду.

Это была одна из причин, почему Бертран Рассел отказался от христианства и написал книгу "Почему я не христианин". Он говорил: "Первое, что подтолкнуло мое решение — это абсолютно несправедливая идея, что за свои незначительные грехи я могу быть осужден на вечное наказание". Он добавлял: "Если бы я перечислил все грехи, которые совершил, и прибавил к ним те грехи, о которых только думал - но не совершил, — самый строгий судья не дал бы мне больше четырех с половиной лет тюрьмы. За эти небольшие прегрешения я не страдал бы вечно. Разве это справедливо? Такое впечатление, что между преступлением и наказанием нет никакой связи".

И затем он начал вглядываться в христианскую теологию. Он был поражен: в ней оказалось столько абсурда и чепухи, что, в конце концов, он решил — оставаться христианином может только трус. Он отрекся от христианства и написал очень важную книгу, "Почему я не христианин".

И вот прошло уже шестьдесят или семьдесят лет, а ни один христианский теолог не ответил на эту книгу. В действительности, на нее вообще нельзя ответить — как вы можете оправдать такое? Ведь по христианскому учению у человека есть только одна жизнь. Если бы это был индуизм, тогда можно было бы найти какие-то оправдания: возможно, за миллионы лет можно накопить столько грехов, что вечное наказание покажется вероятным. Но в христианстве, иудаизме или мусульманстве эта идея абсолютно нелепа. Человек с умом Бертрана Рассела... Папы и все знаменитые христианские теологи всего мира просто помалкивают.

Они осудили Бертрана Рассела, объявив, что он попадет в ад. Но это не аргумент. Если ад и рай на самом деле существуют, ад гораздо более приятное и здоровое место, чем рай: ведь в раю окажутся все эти мумии, безобразные иссохшие создания, которые назывались святыми, истязая себя. Это не то место, на которое стоит посмотреть.

В аду вы встретите всех поэтов, художников, скульпторов, мистиков, всех тех людей, общество которых — настоящее счастье. Вы найдете там Сократа, вы встретите там Гаутаму Будду — индуисты швырнули его туда за то, что он не верил в Веды, на которых зиждется вся индийская религия. Вы найдете там Махавиру, потому что он не верил в индийскую систему каст; он осуждал ее. Вы встретитесь с Бодхидхармой, Чжуан-цзы, Лао-цзы. Вы найдете там всех великих людей, обогативших жизнь — всех великих ученых и художников, которые сделали землю хоть немного прекраснее.

Что хорошего сделали ваши святые? Они — самые бесполезные люди, самые никчемные. Они были бесполезным грузом, и они были паразитами; они высасывали кровь, несчастных людей. Они истязали себя и учили этому других; они распространяли психологическую заразу.

Если земля настолько больна, если человечество так печально, то все это — заслуга ваших святых. На небесах вы найдете всех этих уродливых созданий, всех осуждающих, которые не умеют любить, не умеют смеяться, не знают, как петь, как танцевать — которые не могут допустить, чтобы человечество получало какие-то удовольствия, даже самые невинные. Страдание кажется духовным, а наслаждения - материалистичными.

Современной психиатрии абсолютно ясно, что эти святые были шизофрениками. Им не нужно поклоняться. Если вы где-нибудь повстречаете их, немедленно ведите в психбольницу — их нужно лечить. Они не здоровы; само их существование тошнотворно. Но они всегда были вождями человечества, и они довели все человечество до тошноты, они создали тошнотворную атмосферу.

Следует ли тотчас проклинать, если не любишь? Для меня это — дурной вкус. Но именно так поступал он, этот нетерпимый. Он вышел из черни. Эти святые абсолютно бескомпромиссны. Они даже не станут ничего слушать. Они боятся слушать, ибо в глубине души сами сомневаются в своей жизни, в своей религии.

Я уверен, что где-то, глубоко в уме, Иисус должен был сомневаться: действительно ли он — единственный рожденный сын Божий? Я не могу себе представить... В самом деле, чем больше он повторяет это, тем яснее становится: это повторение — не что иное, как подавление сомнений. Если он не повторяет эти слова, ему страшно: его сомнение могут заметить. Он убеждает не вас, он убеждает в основном самого себя.

Это порочный круг: люди убеждают других, чтобы убедить себя. Когда Иисус видит: некоторые люди поверили, что он действительно единственный рожденный сын Божий, его собственное сомнение подавлено глубже. Его убеждает убежденность других. И ему приходится повторять это все время, потому что сделать долгий перерыв опасно: во время этого перерыва сомнение может возникнуть снова.

Даже у самых великих из так называемых верующих есть глубокие сомнения относительно Бога. На самом деле, вера нужна только для того, чтобы подавить сомнения; у веры нет никакой другой функции. Вы не верите в солнце, не так ли? Вы никогда не кричите с крыш: "Я верю в солнце!", или: "Я верю в розу", или: "Я верю в луну". Люди скажут: "Слезай и займись делом. На что ты тратишь время? Мы тоже верим в солнце, мы тоже верим в цветы... нет проблем. Никого не нужно в этом убеждать".

Однако Иисус говорит своим последователям: "Кричите с крыш, что пришел пророк, которого все ждали. Убеждайте людей, что ваш учитель — единственный рожденный сын Божий, что он принес послание прямо от Бога. Идите в самые далекие концы земли и убеждайте людей". Только при наличии сомнений, подозрений нужны убеждения, вера. Я неверующий, ведь то, что есть, не нуждается в вере. То, что есть, нуждается в знании, а не в вере.

Все верующие обманывают себя. Атеисты лучше верующих, но ненамного, потому что атеизм — тоже разновидность веры: негативная вера. Атеист не знает, что Бога нет — точно так же верующий не знает, что Бог есть. Верующие выбрали позитивную веру. У кого-то негативный ум — он выбирает негативную веру. Но, кажется, никто не понимает тот простой факт, что честный человек не может иметь никакой веры.

Если есть сомнение, то это здоровое явление: сомнение расшевелит вас, заставит пойти на поиски, пуститься в паломничество. Сомнение — это вопрос, это исследование. Оно приведет вас к истине. И в момент знания вопрос о вере не возникает. Вы просто знаете. Но все так называемые святые, теологи, священники всегда были бескомпромиссны. Их бескомпромиссность дошла до вполне логической крайности - они не желают даже слышать ничего, что противоречит их вере.