Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

– Сумею, господин Колменарес. - Вальдес опустил глаза, чтобы не было видно его зрачков, вспыхнувших ледяным светом.

Он сумел. Правда, в общую столовую он уже не вернулся - теперь еду приносили ему прямо в кузницу. Но с другими заключенными ему приходилось иметь дело довольно часто. Теперь это были нарушители режима, провинившиеся перед администрацией: в основном пакистанцы и арабы, реже - африканцы. Их отдавали Вальдесу в ученики. По одному и не надолго. Больше трех дней не выдерживал никто. Все они оказывались неспособными учениками. Они не привыкли трудиться в своей жизни, руки у них были вставлены не тем концом. И они были слишком тупы, чтобы понятькакая это важная вещь - соблюдение техники безопасности. Что ж, по крайней мере., они сами были виноваты. Один уронил себе на ногу двухпудовую чугунную болванку, другой схватился за раскаленный стержень, причем обеими руками. Третий держался целых четыре дня, был осторожен, как суслик в окружении змей, но в конце концов пролил масло на пол, поскользнулся на нем и напоролся спиной на крюк каминной решетки. Всякое случалось с учениками кузнеца. Вальдес уже не помнил всех. Тем более что их становилось все меньше с каждым месяцем - тех, кто вел себя настолько нагло, что попадал к нему в подмастерья. Они поняли, что делать этого не стоит.

Теперь Вальдес стал лучше понимать, каким благом была инквизиция. Она была материализованным страхом, который заставлял людей жить по законам Божиим. Даже если они и не верили в истинного Бога.

Он привык жить так. Временами он даже чувствовал себя счастливым - как в те времена, когда жил с Кристиной и трудился в своей собственной мастерской. Вальдес работал много. Он освоил чеканку, и скань, и микросварку. Может быть, он даже стал бы неплохим ювелиром, если бы не его слишком большие руки, не позволяющие точно паять тонкие золотые проволочки. Чеканки и вазы, вышедшие из его рук, украшали кабинеты начальников тюремного управления всей южной Испании, в том числе и кабинет самого большого начальника. Поэтому господин Колменарес не слишком удивился, когда увидел, что Диего Санчес находится в списке заключенных, представленных к досрочному освобождению за примерное поведение.

Вальдеса эта новость привела в ужас. Пожалуй, он остался бы в тюрьме и в кузнице еще на несколько лет. А может быть, и на всю жизнь.

Это было его место. Здесь у него была хорошая работа. К тому же здесь он мог направлять грешников на путь истинный. Где еще он мог найти такое?

– Господин Колменарес, - сказал он в тот день умоляющим тоном, - я не хочу уходить. Нельзя ли как-нибудь отменить это распоряжение?

– Шутишь? - Колменарес покачал головой. - Это юридическое решение, не имеющее обратной силы. Честно говоря, я тоже был бы не против, если бы ты трудился здесь и дальше. Я даже мог бы добиться твоего расконвоирования. Но если уж тебе так повезло, Вальдес, - иди на свободу. Надеюсь, ты больше не будешь сдирать кожу с девушек.

Вальдес вышел из тюрьмы с тяжелым сердцем. Он боялся свободы. А еще больше он боялся, что его убьют. Крепкая дверь кузницы больше не защищала его.

Глава 2

Вальдес знал: то, что он вытворял с арабами в тюрьме, не останется тайной для их товарищей на воле. Он предполагал, что за пределами тюремной ограды ему подписан смертный приговор. Он заранее сделал многое, чтобы спасти свою жизнь. Он откровенно поговорил с Колменаресом об этой проблеме, и тот честно помог ему. У начальника тюрьмы были возможности для этого. Через две недели после выхода из тюрьмы Диего Санчес должен был получить «чистые» документы и уехать сезонным рабочим в Португалию. Дальше Вальдес рассчитывал потеряться навсегда.

В течение двух недель Вальдес прятался довольно удачно. Он вспомнил премудрости маскировки и изменил внешность, став усатым брюнетом. Он почти не выходил на улицу. И даже получил уже документы и ехал в свою гостиницу в такси, предвкушая, что завтра окажется в Португалии. Но судьба распорядилась по-другому.

Видимо, в полицейском управлении у арабов были свои люди. И когда Вальдес забирал документы, он засветился. Самое ужасное состояло в том, что он не подозревал об этом.

Его застали врасплох. Набросились на него впятером у двери в гостиницу. Опять впятером, только на этот раз Вальдесу нечем было защищаться. Ему прыснули, в лицо из баллончика, оглушили, запихнули в багажник машины и повезли в неизвестном направлении.

Когда Вальдес очухался, он обнаружил, что распят в лежачем положении на огромном черном камне. Ноги и руки Вальдеса были растянуты веревками, он мог шевелить ими, но о том, чтобы сбежать, и мечтать не приходилось. Стены помещения, в котором он находился, сплошь покрывали непонятные знаки, похожие на арабскую вязь. Горели факелы. Вокруг Вальдеса стояли пятеро мрачных типов в длинных белых хламидах с бедуинскими повязками на головах. Они не скрывали своих лиц. Один из мужчин громко произносил что-то на гортанном языке, подняв руки. Вальдес не раз слышал молитвы на арабском языке. То, что звучало сейчас, не было молитвой, эти пятеро не обращались к Аллаху. Аллах не простил бы им такого святотатства.

Вальдесу стало совершенно ясно, что сейчас он умрет. Но, судя по всему, его должны были не просто Уубить. Над ним собирались совершить какой-то варварский обряд. Именно это больше всего возмутило Вальдеса и дало ему силы к жизни. Он не собирался сдаваться так просто.

Он скосил глаза. На зернистой поверхности камня лежало несколько ножей необычной формы - с кривыми или волнистыми лезвиями. Наверное,