Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— Вы видели их города, вы изучали их науку, — указал Тирион. — Как вы могли посчитать их животными?

Тиллмэйриас кивнул:

— Мы знали, что они были разумны, но мы не считали ваш род полноценно живым в том же смысле, что и мы. Мы думали о вас, как о живых машинах.

Тирион обнаружил, что скрипит зубами, и сознательно заставил себя расслабиться:

— А что — третья категория?

— Великий Враг, преследующий нас от звезды к звезде, от измерения к измерению, — ответил Тиллмэйриас, — но они этой дискуссии никак не касаются.

— Могут ли они явиться сюда?

Прэйсиан улыбнулся:

— Нет. Здесь мы в безопасности. Старейшины Иллэниэлов и Морданов разработали непробиваемую защиту для этого измерения ещё до того, как мы пришли в этот мир. Морданы и Сэнтиры смогли претворить её в жизнь согласно планам старейшин Иллэниэлов. Больше преследований не будет.

У Тириона была где-то дюжина вопросов, но первым делом он задал самый основной:

— Почему они относятся к отдельной категории? Чем они отличаются?

— Это я обсуждать не волен, — проинформировал его Тиллмэйриас, — да это и не важно для нашего разговора. Что важно, так это то, что мы теперь считаем ваш вид обладающим истинным самосознанием, истинно живым.

Тирион покачал головой:

— Как у вас могло уйти столько времени на то, чтобы это понять? Кто угодно мог бы сразу сказать вам об этом.

Хранитель знаний сжал губы, тщательно размышляя. Чуть погодя он продолжил:

— Это трудно объяснить. Ты знал, что можно создать машину, способную думать?

Его жизненный опыт касательно машин не выходил за пределы телег и ткацких станков, но он вспомнил древний человеческий город, который ему когда-то показывал Тиллмэйриас, а также его описания фантастических изобретений древних людей. Однако это казалось ему странным:

— Вообще-то это кажется мне бессмыслицей.

— Тем не менее, это так, — сказал Тиллмэйриас. — К моменту нашего прибытия ваш народ уже добился этого. Основной смысл тут в том, что возможно создать машину из простых материалов… металла, камня, стекла. Можно создать машину, которая может думать и общаться, но она не живая, не обладает истинным сознанием. Она может «казаться» Ши'Хар или, в вашем случае, человеком. Она может делать это настолько идеально, что тебе или мне будет невозможно найти разницу, но она всё равно останется машиной.

Тирион представил себя куклу, способную говорить, и от этой мысли мурашки побежали у него по спине:

— Это просто… возмутительно.

— Именно так, — согласился Тиллмэйриас. — Именно так мы и думали о вашем народе.

— Что?! Как вы могли спутать нас с машинами?

— Но вы ими и являетесь, дорогой человек. Вы — фантастические машины естественного происхождения, вместо металла и шестерёнок построенные из крови и кости, — сказал Тиллмэйриас.

Выражение лица Тириона заставило его поспешно добавить:

— Как и Ши'Хар, вне зависимости от того, идёт ли речь о наших старейшинах, или о наших детях, вроде меня. Мы — фантастические биологические машины.

Ощущение было таким, будто он мысленно тонул. Концепция, которую пытался передать ему Тиллмэйриас, заставляла его разум завязываться узлом.

— Твои доводы опровергают сами себя, Тиллмэйриас. Согласно тому, что ты сказал, вообще никак нельзя узнать, являются ли наши виды воистину живыми.

— Ещё как можно, — сказал Тиллмэйриас. — Сознание — свойство эйсара, даже трава у тебя под ногами имеет немного эйсара. Животные и прочие им подобные обладают им в ещё большем количестве. Люди, которых мы впервые встретили в этом мире, тоже его имели, но не были способны им манипулировать. Они даже не были способны ощущать его присутствие. Вот, почему мы считали их животными, или, используя только что обсуждавшиеся нами термины, минимально осознающими себя биологическими машинами. Существами, обладающими разумом, но лишёнными истинного сознания, истинной души. Поэтому мы считали возможным поступать с вами так, как нам вздумается.

— Но это же глупо. У меня гораздо больше эйсара, чем у тебя, — напомнил ему Тирион, — но я не настолько глуп, чтобы не считать тебя истинно разумным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тиллмэйриас кивнул:

— Но дело тут не в разумности. Мы считали, что у истинного сознания был некий порог. Разумность может быть создана даже в истинной машине, вообще без эйсара. Критерий, который мы считали основным — это способность манипулировать эйсаром на высоком уровне, то, что мы называем заклинательным плетением.

После того, как мы произвели своих первых «человеческих» детей, адаптированных для этого мира Ши'Хар, мы начали экспериментировать с истинными людьми. Результатом стали человеческие рабы, которых ты сегодня видишь в Эллентрэа и в других рабских городах. Сперва они были идентичны диким людям, но после нескольких генетических изменений они получили способность воспринимать эйсар и манипулировать им. Мы сделали их магами, такими, как ты. В тот момент мы считали, что это может дать им истинное сознание и разум, — продолжил хранитель знаний.

Однако они были жестокими и дикими животными. Их интеллект был ниже, чем у ваших далёких предков, и они даже близко не ведали, что такое сострадание или сочувствие. Мы решили, что они, наверное, всё ещё являются животными, хоть и разумными. В тот момент родилась гипотеза о том, что решающая разница заключается в заклинательном плетении.

— Мы всё ещё не способны плести заклинания, — заметил Тирион. — Что-то изменило ваше мнение?

— Ты, Тирион, — сказал Тиллмэйриас. — Ты изменил моё мнение. Твоё страдание было очевидно с самого начала, но я сперва не считал его отличным от страдания других наших рабов. Но затем ты начал проявлять признаки чего-то более глубокого, пример тому — твоя музыка, хотя некоторые возражали, что такое было и у древних людей. Твоё сострадание и забота о твоих детях, и их сочувствие друг к другу также были крупными факторами в этой дискуссии. Однако даже этого было недостаточно, чтобы убедить многих старейшин.

Твой успех на арене заставил дискуссию возобновиться. Успехи твоих детей довели её до такого состояния, что немногие старейшины могли отрицать очевидное, — сказал Тиллмэйриас.

— С чего бы насилию и убийствам менять их мнение? Ваши рабы этим занимаются уже веками.

— Дело в твоём примитивном заклинательном плетении, — сказал хранитель знаний. — Это «чародейство», как ты его называешь. Оно было основным фактором, но очевидное превосходство твоего дикого воспитания, и превосходство твоих детей, выросших в схожих условиях, стали решающими. Теперь мой народ больше не может игнорировать то, что так долго было прямо у них под носом. Дело не только в том, что ваш род обладает сознанием — именно действия моего народа заставили вас казаться такими примитивными. Мы не только отняли ваш мир — наши попытки создать разумную, обладающую сознанием человеческую расу на самом деле сделали вас хуже. Мы не экспериментировали с животными, мы мучили своих братьев по разуму.

Тиллмэйриас смотрел глубоко ему в глаза:

— Вот, как я считаю, хотя сперва я пребывал в невежестве. Иллэниэлы с самого начала придерживались этого мнения, но моя роща, и остальные, думали иначе. Теперь они начинают менять своё мнение. Я пытаюсь заставить их увидеть, но некоторые не хотят слушать.

— Почему им так трудно поверить в это?

Прэйсиан опустил взгляд:

— Потому что после перемены представления об этом наши соплеменники начинают выглядеть тиранами и чудовищами. Если они примут мысль о том, что ваш род подобен нам, значит мы совершили великое преступление против другого, обладающего истинным сознанием вида. Мы были убийцами, палачами и насильниками в худшем смысле этих слов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я хотел попросить у тебя прощения, Тирион. Я причинял тебе боль, и продолжал это делать даже после того, как у меня появились сомнения. Я не могу искупить совершённую мной несправедливость, но я могу постараться создать лучший мир для твоих детей.