Перерождение (СИ) - Крейдун Мила

Атти стало казаться, что у них появился шанс выжить.

Пока она не услышала жуткий женский смех Второй.

И голос:

– Глупцы…

Аттика не знала, слышал ли его ещё кто-то, но стало происходить страшное.

Оборотни замедлялись, пока и вовсе не прекратили нападать.

Благо орки тоже застыли.

И они какое-то время просто стояли истуканами.

Кто-то из оборотней пытался бороться с ментальным воздействием, ещё сражаясь, хватаясь за голову, корчась на земле.

Аттика посмотрела на спины Абонов, скрывавших её за собой.

– Что происходит? – сорвалось с её губ.

– Я не истинный владыка, – ответил Тихран обречённо. – Ведьма их подчиняет.

И словно в доказательство оборотни вместе с орками вдруг до жути синхронно повернулись в направлении Сити и бросились в атаку.

«Им осталось жить считанные секунды», – поняла Атти.

Люди, которых и так остались крупицы, не выстоят против такой орды.

Те звери, что только что бились с братьями плечом к плечу, тоже обернулись и накинулись на недавних союзников.

Движения старшего Абона были отточены, взгляд холоден, и он действовал словно машина, убивая сородичей одного за другим.

Младший сражался практически с закрытыми глазами, не в силах видеть того, что творит. Того, что происходит.

Его сердце разрывала боль.

И ярость.

Он отчаянно неистово орал, совершая страшное. Непоправимое. Убивая своих. Друзей. Тех, с кем рос. Тех, кого должен защищать.

– Не-е-е-ет! – вдруг заорал он, обращаясь.

До этого момента Аттика не знала какой зверь благословил Абонов.

Теперь же видела перед собой ягуара.

Огромный. Размером с лошадь. С безупречным пятнистым узором и золотым свечением, словно священное животное, явившееся с того света.

– Я знал, – услышала Атти счастливый шёпот Тихрана, смотревшего на младшего брата снизу вверх с восхищением и гордостью.

Ягур издал сильный царский рык, прокатившейся по округе.

Оборотни приходили в себя, и перевес сил снова менялся, но Аттика снова словно почувствовала надменную ухмылку Второй, и из-за одного из холмов появилось спешившее подкрепление к войску врага.

Их было нескончаемое живое море. Ведьма до этого будто с ними забавлялась, играя в кошки-мышки. Мучая ложной надеждой.

– Аттика, уходи! – проорал Тихран, сражаясь.

Видя и понимая то же, что и она.

– Атти! – орал он, видя, что девушка не двигается с места, отрицательно, упрямо мотая головой, не желая видеть и осознавать то, что происходит.

Опять.

Живое море из орков практически сметало на своём пути оборотней, круша и оттесняя всё глубже в город.

Земля под ногами начала дрожать. Вибрировать. Сотрясаться.

Атти удивлённо посмотрела себе под ноги на прыгающие мелкие осколки на бетоне, который пошёл гигантской трещиной, разрывая землю на две враждующие стороны.

Надвое.

Образовывая земную щель.

Из которой выбирались…

Аттика чуть не потеряла сознание от резко всколыхнувшихся чувств, опершись о рядом стоящий столб.

Во все глаза смотря на происходящее.

На то, как из-под земли выбирались…

Мужья!

И оркша.

Девушка аж пискнула от радости, зажимая рот ладонью.

С трудом удерживая себя на месте.

Лим обернулся на звук.

Его было не узнать.

Но она знала!

Просто чувствовала, что это был он!

Огромный. Устрашающий. И одновременно страшно притягательный и сексуальный.

Полуорк. С длинными, чёрными как смоль, волосами до пояса, аккуратными демонскими рогами и со смуглой кожей, которая местами была с зелёными и фиолетовыми полосами непонятного предназначения, будто в нём текла не одна кровь волшебного народа, и все они смешались в нём одном, зажигая глаза короля орков зелёным магическим светом.

Он улыбнулся ей, демонстрируя пару аккуратных клыков и подмигнул, оборачиваясь назад к противнику, который замер.

Едва его суровый взгляд падал на серых суровых кровожадных существ, как они опускались на колени пред ним, покорно склоняя головы. Признавая. Подчиняясь. Пробудившемуся королю.

Вторая безумно заверещала, окончательно слетев с катушек. Поднимая руки, озверело сжимая их в кулаки и напрягая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Готовая отдать жизнь, но уничтожить.

Всех!

Только бы не проиграть. Опять. Только бы не терпеть. Снова.

Только бы не смиряться.

Только бы не страдать.

Земля вновь затряслась и пошла разломами, словно треснувший лёд. Где-то очень далеко в небо поднялся огромный чёрный гриб смога, пробудившегося вулкана, извержение которого поглотит жизнь на десятки километров вокруг.

И он был не один.

Обезумевшая Гая привела в движение тектонические плиты, разрушая саму себя и всё, что когда-то создала.

«Сегодня, – прозвучали в памяти Атти слова Богини Судьбы. – Если не будет сделан Выбор».

Девушка обвела спокойным неспешным взглядом творившееся вокруг.

Только сейчас прочувствовав слова одного из своих учителей:

«Состояние – это когда мир вокруг тебя рушится, произошло вторжение пришельцев, извержение тысячи вулканов, земля разрывается под ногами, взрываются небоскрёбы, гибнут, орут, бегают люди, а ты в Себе. В своей глубине. В безопасности. Спокойная. Здравомыслящая. Анализирующая. Думающая. Мыслящая».

Смерть – это не конец.

Но Жизнь не стоит отдавать, не сражаясь.

Думай.

Аттика опустила взгляд на дребезжащую под ногами землю.

Села на неё, подбирая ноги, принимая позу лотоса, складывая руки, закрывая глаза.

Словно где-то далеко она слышала голоса мужей.

Они что-то кричали ей.

Кто-то пытался даже схватить, но его остановили.

Тихран.

Он разберётся.

А Она в Себе.

Аттика глубоко вдохнула.

Выдохнула.

Вдохнула.

Выдохнула.

Раскрывая коронную чакру, словно цветок лотоса.

Принимая в себя через неё белый поток света извне. Из Вселенной. От Него.

Пропуская его через Себя.

Проталкивая вместе со светом своё Внутреннее Я.

Опуская его через матку дальше. Ниже. В землю. В недра. В её глубины. В ядро. В средоточие.

К той первозданной силе, что Создал Он.

Где Родилась Она.

«Привет, – мысленно сказала Атти чистой ослепляющей белоснежно-золотой энергии и почувствовала её любопытство. – Примешь меня?» – спросила девушка и потянула к ней руку, пытаясь передать ту любовь, что испытывала к планете.

К этой силе.

Которая сотворила такие Чудеса.

Столько красок.

Столько звуков.

Столько оттенков.

Столько разнообразия. Мелочей. Форм, размеров.

С какой любовью всё это создавалось!

Такую же Любовь и Благодарность Атти чувствовала к Создателю в своей груди, которая поглощала практически каждую прожитую секунду её Жизни с тех пор, как она по-настоящему обрела глаза.

По-настоящему научилась Видеть.

И Чувствовать.

Слышать.

«Прими меня, – молилась девушка. – Давай не позволим всё это разрушить».

Горячая энергия потекла вдоль её руки, словно принюхиваясь, пробуя. Скользила по коже дальше, исследуя, гладя, играя, втекая, проникая сквозь поры. Заполняя. Обновляя. Перерождая.

И Аттика почувствовала ВСЁ.

Всё, что когда-либо было создано на планете. Миллиарды миллиардов крошечных частиц, которые никогда не умирали. Лишь преобразовывались. Менялись. И становились чем-то иным.

Атти залатывала прорехи, ставила на место плиты, усмиряла вулканы, смерчи и цунами.

Возвращала Баланс.

Исцеляла.

И открыла сплошные золотые божественные глаза, окинув спокойным взглядом замеревших вокруг.

Богиня поднялась на ноги.

Опять подмечая, что стала выше.

Окинула себя взглядом с ног до головы.

Кожа её была молочного цвета и светилась золотом похлеще королевы эльфов.

Золотые роскошные волосы лежали поверх обнажённых полных грудей, ниспадая шикарными волнами до самых бёдер.

Аттика посмотрела на свои руки.

Затем опять на собравшихся, рухнувших на колени.