Драконы подземелий - Маргарет Уэйс

– Ничего не вижу! – пожаловался Карамон.

– Тихо, брат, – шепотом велел ему Рейстлин.

Танис же со своим эльфийским зрением легко разглядел силуэт лежавшего на полу Стурма. Рыцарь был либо мертв, либо потерял сознание. Тассельхоф замер на коленях возле соламнийца со шлемом в руках. Казалось, он уже собирался нахлобучить его себе на голову, однако ему помешали.

Шесть карликов, закованных в латы и кольчуги, спускавшиеся ниже колен, вооруженные мечами, окружили кендера. Танис по зрелом размышлении признал в них гномов, хотя оставались кое-какие сомнения, ведь прежде ему никогда не доводилось видеть таких созданий. Они были худые и изможденные, черные волосы свисали нечесаными и нестрижеными патлами. Кожа была не смуглой, как у большинства гномов, а болезненно-бледной, белой, словно рыбье брюхо. В нос Полуэльфу ударил запах немытых тел. Трое гномов наставили свои мечи на Тассельхофа. Другие окружили Стурма, собираясь присвоить его оружие.

– Что происходит? – спросил Карамон громким шепотом. – Что там творится? Я ничего не вижу!

– Ширак! – выговорил Рейстлин быстро, и кристалл на его посохе вспыхнул ярким белым светом.

Танис сердито обернулся:

– Я же говорил тебе…

Но пронзительные крики не дали ему закончить фразу. Он с удивлением обнаружил, что гномы побросали мечи и закрыли ладонями глаза. Они стонали от боли, в, ярости изрытая проклятия.

Флинт взглянул на Рейстлина. Глаза гнома сузились.

– Чего ты на меня так смотришь? – разозлился на него волшебник. – Ты же сам сказал, что это тайвары. А они, как известно, особенно чувствительны к свету.

– Может, и известно… среди гномов, – нахмурившись, произнес Флинт. – Но мне еще ни разу не встречался человек, который бы слышал о тайварах.

– Ну а теперь встретился, – холодно произнес Рейстлин.

Флинт испытующе посмотрел на Таниса, в раздумье качавшего головой. Полуэльф слыхом не слыхивал ни о каких тайварах, а ведь они с Флинтом дружили многие годы. Во время этого путешествия Рейстлин и впрямь вел себя странно.

– Убирайтесь, гнусное отродье! – скомандовал Огненный Горн на своем языке. Он выступил вперед, угрожающе подняв топор.

– Мерзкий гном с холмов! – взвизгнул хрипло и нервозно один из тайваров, принимаясь бормотать нечто себе под нос и переплетать пальцы.

– Останови его! – предупредил Рейстлин. – Он творит заклинание!

Флинт попятился.

– Ты же волшебник! – бросил он Рейстлину. – Вот и останови!

– Тогда уйди с дороги.

Флинт распластался на земле, когда над его головой засвистели мерцающие прочерки стрел. Смертоносные лучи ударили тайвара в грудь, стены пещеры задрожали. Тлеющее тело гнома безобразно скукожилось. Его товарищи под шумок грабившие Стурма, улепетывали по коридору. Некоторое время до слуха друзей еще доносились звяканье кольчуг и топот шагов, однако внезапно все стихло.

– Они притаились где-то поблизости, – предупредил Танис.

– Мерзкие твари, – буркнул Флинт. Он посмотрел на Полуэльфа. – Я же говорил: не надо было сюда возвращаться! Пойду дальше по коридору, разведаю, что к чему. А ты посмотри, как там рыцарь. – Он двинулся вперед, добавив на ходу: – И ради всего святого, заберите у кендера шлем!

Рейстлин, замерев над Стурмом, держал светящийся посох, а его брат осматривал рыцаря.

– Он жив, пульс ровный. Серьезных ран я не вижу…

Полуэльф смерил кендера суровым взглядом. Но Тассельхоф Непоседа не особенно смутился.

– Это не я! – мгновенно отозвался кендер. – Я нашел его на полу без сознания. Шлем лежал рядом. Думаю, Стурм его бросил.

– Точнее говоря, это шлем его бросил, – возразил невозмутимо Рейстлин. – Теперь, когда принц Граллен вновь очутился в покоях предков, чары шлема освободили рыцаря. Когда Светлый Меч проснется, то вновь станет самим собой, о чем я лично весьма сожалею.

Тассельхоф любовно прижал шлем к груди:

– Те противные гномы хотели его украсть! Я его спас! Можно мне хоть разочек его надеть? Мне бы так хотелось побыть гномом…

– Только через мой труп! – прорычал Флинт из темноты.

– Стурм! – Богатырь тем временем настойчиво тряс друга за плечо. – Стурм! Очнись!

Рыцарь застонал, приоткрыв затуманенные глаза. Некоторое время он удивленно смотрел на Карамона, но потом узнал товарища.

– Отчего вы позволили мне спать так долго? Вам следовало разбудить меня раньше. Моя очередь нести караул. – Светлый Меч сел, прижимая руку ко лбу из-за внезапного приступа головокружения. – Мне снился странный сон…

Танис осторожно отвел колдуна в сторону:

– Он вспомнит что-нибудь из происшедшего с ним?

– Сомневаюсь, – ответил Рейстлин. – Боюсь, ему трудно будет поверить в то, что с ним приключилось.

– Стурм, клянусь, это правда! – тем временем горячо заверял Карамон. – Ты надел этот шлем и вдруг сделался сам не свой. Превратился в гнома, в какого-то принца Граллена. Мы уже не в Черепе. Ты привел нас в Торбардин. Нет, правда, Стурм, я не выдумываю. Это произошло на самом деле, клянусь. Если ты не веришь мне, спроси у Таниса.

Рыцарь, совершенно растерянный, повернулся в ожидании объяснений к Полуэльфу, переведя на него изумленно-недоверчивый взгляд.

– А что ты делаешь в Черепе? Ты же ушел с Флинтом.

Он умолк и недоуменно огляделся.

– Так, значит, Карамон сказал правду? Я подпал под какое-то заклятие? И мы в Торбардине? Неужели я вас сюда привел? – Он выглядел совершенно сбитым с толку. – Как подобное возможно?! Я не имею ни малейшего понятия о месте нашего пребывания, да и пути память моя не сохранила!

– Может, в следующий раз, когда я скажу тебе не трогать какую-нибудь вещь, ты последуешь моему совету?… – заметил не без злорадства Рейстлин.

Рыцарь обернулся к колдуну, бледное, осунувшееся лицо его исказилось от гнева. Затем он медленно перевел взгляд на шлем, который кендер с явной неохотой отдал Танису. Светлый Меч долго и проникновенно взирал на старинную вещь. И ярость его незаметно утихала. Он вновь поглядел на Рейстлина и угрюмо произнес:

– Может, и буду.

Тряхнув головой, соламниец вышел из освещенного круга, растаяв в окружающей темноте.

– Ему нужно побыть одному, – сказал Рейстлин, останавливая Таниса. – Сам должен с этим свыкнуться. Есть и другие вещи, о которых тебе сейчас стоит подумать, Полуэльф.

– Да, – многозначительно отозвался Карам он. – Мы здесь, в Торбардине. – Он взглянул на Таниса. – И что теперь?

Хороший вопрос.

На полу пещеры, находившейся сразу за вратами, валялись обломки доспехов и оружия – свидетельства какой-то давнишней битвы. По слою пыли и паутине Танис определил, что никто не проходил здесь со времен войны трехсотлетней давности. Тассельхоф, тщась утешить себя после неудачи со шлемом, шнырял тут и там, осматривая различные вещи. Алый маг, бродя по залу, время от времени ворошил посохом груды хлама. Тут из темноты вынырнул запыхавшийся Флинт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});