Подземная война - Алекс Орлов

Потом снова битва, от дубинок летела щепа и в следующий свободный момент, Рони двумя выстрелами, поражал самых активных бойцов противника.

Несмотря на численный перевес, враг нес потери и стал пятиться.

Нордквист работал костяной дубиной, его подельники рубились морскими тесаками, как на какой-нибудь, шхуне.

Слегка скосив взгляд, Мартин заметил, что эта яростная драка им нравится, хотя оба бывших пирата уже получили по нескольку ранений, что было им не впервой.

– Режь, Барлай! – орал Суроп выделывая кренделя отточенным тесаком.

– Руби их, Суроп! – вторил напарник и он вдвоем наваливались на врага, надежно блокируя свой фланг.

99

Противник получил неслышимую команду и стал быстро отступать. У Мартина и его команды появилась передышка, однако Рони первым понял, что это ловушка.

– Эй, а мы можем выбраться обратно? – спросил он.

Мартин и остальные огляделись – все были здесь, а стало быть, наверху не осталось никого, кто смог бы сказать слово «дюйм».

Он коснулся торчавшей из земляной стены жерди. Хорошая была задумка, но что теперь?

– Нужно пробиваться туда, где есть выход, – сказал он.

– Или захватить кого-то из местных, которые обратное слово знают, – предложил Рони, завязывая тряпицей рассеченный лоб.

– Тогда – вперед. Бурраш, Ламтак, вы лучше всех видите в темноте – если погаснут эти… светильники, толку от нас будет мало.

Тем временем, Нордквист перевернул одного из поверженных врагов и покачал головой:

– И с каких же мест эти бродяги?

– Никто тебе не скажет, – сказал ему Мартин. – А теперь, вперед…

И перескакивая через убитых и раненых врагов, отряд двинулся по правой – самой освещенной галерее и Мартин сделал вид, что не заметил, как Нордквист сунул за пояс отделанный серебром кинжал.

Он бы и сам не отказался от трофеев, но сейчас главным было – вырваться из этой ловушки, ведь здесь была территория противника.

А враг, между тем, перегруппировался и получив новые указания, дал пройти чужакам лишь семьдесят шагов, чтобы атаковал снова. И в этот раз первыми были пущены лучники.

Бурраш, Ламтак и Рони с Мартином, заученно присели выставив, кто мечи с кинжалами, кто щит, а кто котомки – и стрелы угодили в защиту, а вот Тартенс – правая рука Нордквиста, получил стрелу в бедро, а Суроп и вовсе – в грудь.

После обстрела, вперед пошла пехота – правде без мясников, которые в предыдущей схватке потеряли двоих.

– Копейщики, Бурраш! – крикнул Мартин, отражая выпады вооруженных копьями бойцов.

Их лица были масками ужаса и смерти, непонятно откуда они здесь взялись – почти голые, с татуированной кожей и заплетенными в косах цветами неведомых и далеких земель.

Выкрикивая слова на незнакомом языке, они бросались вперед, пытаясь опередить Мартина и его бойцов, однако кровь подземных сидельцев была холодна и они не могли соперничать с теми, кто лишь четверть часа назад видел солнце.

Подземный правитель бросил в бой лучших бойцов, но они падали, падали и падали, попадая под удары Бурраша и Ламтака, которых трудно было чем-то удивить. Они сходу подстраивались под любого нового противника, однако, когда враг стал ослабевать, в коридорах появилось то, что заставило Бурраша с Ламтаком разинуть от удивления рты. Это было боевые слоны.

Не такие огромные, как о них говорили, но холками эти животные упирались под высокие потолки.

Их бивни были унизаны заточенными насадками, и ноги закрыты двухслойной кольчугой.

Животные, словно боевые кони, били по полу ногами и их глаза горели ненавистью. Погонщики – по дюжине на каждого, едва сдерживались животных, за продетые в уши цепи. Но вот – последовала команда и хрюкая, как кабаны, пара слонов, почти галопом, пошла в атаку.

Они не разбирались своих или чужих, и первым делом, растерзали своих же солдат.

Мартину и его людям ничего не оставалось, как броситься бежать, при том, что приходилось помогать Тартенсу волочить полуживого Суропа.

Из него выдернули стрелу, однако кровотечение остановить пока не удавалось, несмотря на быструю перехватку из чистых тряпиц.

Мартин и его войско выбрали верную тактику – они помчались в сторону периферийных галерей, которые, хотя и были хуже освещены, зато имели потолки пониже, а проходы поуже.

Последним мчался Бурраш, ухитряясь отбивать удары оснащенных палицами хоботов.

Где-то он подпрыгивал, где-то ускорялся, а в другом месте – на повороте, смело вступал в поединок, пока боевой слон, толкавшийся со своим напарником, пытался развернуться в сужающейся галерее.

В тот момент, когда сузившиеся галереи, казалось, сулили убегавшим полную безопасность, сырые земляные стены стали рушиться и со всех сторон начали вываливать вооруженным деревянными мечами глостеры.

Они вопили, гугукали и вслепую метали дротики, который врезались в стены и щиты отступавшего войска, угрожая вот-вот увеличить число раненых и пострадавших.

Факелов здесь не было – только сырая промозглая темнота. Бурраш и Ламтак что-то видели и предупреждали отступавшую группу, однако глостерам свет был не нужен и они вываливались из стен повсюду – даже там, куда войска Мартина только собиралось отступать.

Едва дышавший Суроп получил ранение дротиком, пронзившим его насквозь.

Возможно при других обстоятельствах Нордквист его бы бросил, но у новых союзников были другие принципы и ему пришлось самому тащить бойца, который едва дышал.

Наконец, когда уже казалось, что боевые животные увязли в узких галереях, глостеры обрушились водопадом в кромешной темноте, да так, что бы непонятно кого бьешь – своих или чужих.

Рони зажался в каком-то из углу и бил дубинкой наотмашь, добавляя кинжалом с левой руки.

Примерно также дрались и остальные, а глостеры все пребывали и казалось, что скоро нечем будет дышать, поскольку эти твари склеивали все возможно пространство – даже то, которое ничем не освещалось.

Мартина пару раз ударили в ребра – удары были слабые и обошлось только ранами, без сломанных костей. Но он чувствовал, что сопротивление отряда не бесконечно, в то время, как глостеров становилось все больше и больше.

В какой-то момент они должна были остановиться и пасть, как многие другие, павшие под мечами.

Мартин уже рассчитал оставшиеся силы – бить следовало так, чтобы сносить голову за полтора удара. Да, полсотни он переработает, ну а потом – всему свое время.

Однако что-то пошло не так, что-то изменило его расчеты.

Глостеры стали пятиться, их порядки утончались, а затем Мартин уже смог различать звуки боя так, будто все происходило на открытом месте.

Мартин, как полоумный, бил своей дубинкой, даже не понимая, что порой лупит в пустоту. Он думал лишь о том, чтобы выжить, хотя и не до конца понимал – думал ли он на самом деле.

Но враг стал заметно прореживаться и битва рассыпалась на десятки отдельных очагов.

В какой-то момент Мартин остался без пары для схватки и обнаружил, что какое-то освещение в галерее имеется – чуть более синее, чем выше по ступеням, но он хорошо различал длинноруких морлингов, которые душили, рвали на части и топили противостоявших им глостеров.

– Уходим, Мартин! Хватай своих и уходим! – крикнул морлинг, показавшийся Мартину знакомым, хотя их внешности он ничуть не различал.

– Да куда же уходить?

– Через реку! Через подземную реку – они ее закрыть не сумели! – крикнул морлинг. – Только набери воздуха и поднырни, там снаружи обычная река!..

Мартин узнал этого морлинга и принялся подгонять своих, а также Нордквиста с его бойцами к подземной реке, из которой и прибыло подкрепление.

Группа уже собиралась погрузиться в кипящую, от пузырьков, воду подземной реки, когда в галерею прорвались мясники – на стенах вспыхнули редкие факелы и Мартин увидел их во всей красе – в окровавленных фартуках, с топорами и тесаками в руках.

Они что-то орали и подпрыгивая неслись к реке.

Бросившуюся навстречу группу морлингов, мясники изрубили в одно мгновение – почти не задержавшись и Мартин уже собрался скомандовать занять оборону, как вперед вышел Нордквист и сказал:

– А позволь мне, Счастливчик.

И не дожидаясь ответа поднял руку с жестяным раструбом и щелкнул колесиком кресала. И тот же миг полыхнуло красные с белыми искрами пламя, которое обрушилось на подбегавших мясников. Рев огня и вопль, исторгнутый из двух дюжин глоток, разорвал подземелье. Одежда на мясниках вспыхнула, их кровавые фартуки стали скручиваться в рулоны, а позади всего этого бились застрявшие в узких пещерах боевые животные и молотили по стенам пристегнутыми к хоботам стальными булавами.

– Уходим! – крикнул Мартин еще раз, старясь перекричать стоявший в подземелье вой. На помощь первому отряду мясников бежало подкрепление, однако в дыму и среди катавшихся по полу обожженных, пробиться к реке было не так просто.