Смерть на острие иглы - Владимир Синельников

— Ужас, — совершенно серьезно произнес Сева, глядя на попутчиков потемневшими глазами. — Смертный ужас. И я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь пережить нечто подобное…

Конек-горбунок выразил то, что испытывал Иван в ту памятную ночь, когда чуть не прирезал нынешнего собрата по несчастью.

— Да, ребята, — зябко передернула плечами Ешка, — не завидую я вам…

Иван с Севой посмотрели друг на друга, а потом одновременно перевели глаза на девушку.

— Интересно, что ты скажешь, если мы не выберемся из этого проклятого леса к следующей ночи, — выразил их общую мысль конек-горбунок.

Страсть

Они не вышли к гипотетическому побережью к концу следующего дня. В лучах заходящего солнца перед путниками предстали обшарпанные, серые стены очередного Святилища, точной копии предыдущих. Теперь и Сева без всегдашних язвительных комментариев усердно таскал к зданию ветви кустарника, что рубил Иван. А Ешка не менее усердно и тщательно заделывала этой колючей порослью проходы.

Ужин на этот раз у Ивана и Ешки был не в пример аппетитнее предыдущего. Кто бы ни был тот таинственный ночной хищник, но то ли Сева до смерти напугал его своими воплями, то ли еще по какой-то причине, но он так и не явился за своей добычей. Иван утром ободрал с убитого кабана шкуру и отрубил две задние ноги. Больше Сева наотрез отказался тащить. Да и при здешнем теплом климате не стоило жадничать. Хранить мясо было негде, сушить — некогда. И теперь Иван и девушка наслаждались восхитительными шашлыками. Вернее, наслаждался один Иван. У Ешки в преддверии наступающей ночи совершенно пропал аппетит. И, несмотря на уговоры Ивана и глубокомысленные рассуждения Севы, девушка мрачнела на глазах.

— Я лягу рядом с тобой, — как-то робко проговорила она, просительно глядя в глаза Ивану.

— Конечно, конечно, — засуетился тот, перетаскивая импровизированное ложе Ешки вплотную к своему.

— Смотрите там у меня, без вольностей, — оскалился Сева, уверовавший, что его испытание позади, и демонстрировавший по этому случаю повышенную игривость и безудержное словоблудие. — А то я…

Он захлебнулся на полуслове и умолк, наткнувшись на бешеный взгляд Ивана.

— Еще одно слово, трепло, — пригрозил ему Иван, — и ты будешь ночевать снаружи. Вот тогда мы и посмотрим на твое чувство юмора. А может, явится один поклонник говорящих лошадей — узнать, куда делась его свинина…

Сева, всегда горячо реагировавший на сравнение собственной персоны с особью женского пола, на этот раз, к удивлению Ивана, молча проглотил шпильку и улегся на свою охапку травы. Его обида выразилась только в том, что он демонстративно повернулся спиной к Ивану и Ешке.

— Ложимся? — преувеличенно бодро обратился Иван к девушке.

Та молча кивнула головой.

Они легли на травяное ложе. Ешка долго ворочалась и наконец, решившись, обняла Ивана рукой и прижалась к нему. После этого девушка, видимо успокоившись, быстро заснула. Иван же долго лежал, боясь пошевельнуться и спугнуть доверчиво прижавшееся к нему девичье тело. Борясь с поднимающимся откуда-то из глубин тела желанием, он совершенно забыл о кознях гипотетического хозяина здешних мест. Где-то через час он сумел гигантским усилием воли подчинить разуму взбунтовавшееся тело и заставил себя заснуть.

Пробудился Иван от кошмара, привидевшегося ему во сне. На него навалился призрак-зомби Айвен, крепко обнимая и не менее крепко прижимая к земле. При этом Айвен, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки Ивана освободиться, приговаривал:

— Вот сейчас я тебя вдавлю в мать сыру землю, душа твоя и останется там, а тело я заберу, заберу… ни к чему тебе оно…

Однако, к удивлению Ивана, тяжесть и удушье, преследовавшие его во сне, не прошли. Он вдруг понял, что на нем распласталась Ешка. Руки девушки обвили шею Ивана, а тело вжималось в его тело. Иван осторожно шевельнулся, пытаясь ослабить хватку спящей девушки. И, моментально отреагировав на его движение, Ешка вскинула голову. В ее лихорадочно блестевших глазах не было ни капли сна. А затем девушка впилась долгим, горячим поцелуем в губы Ивана. Ее сердце, казалось, еще чуть-чуть — и от возбуждения выскочит из грудной клетки, тело Ешки вздрагивало, ноги плотно обвили ноги Ивана, а руки лихорадочно шарили по его груди, пытаясь судорожными рывками распустить шнуровку куртки.

Иван, вырванный из глубин сна таким необычным способом, не успел ничего сообразить, как его подсознание взяло управление на себя, и остатки сонного разума потонули в нахлынувшей на него дикой волне вожделения без времени и границ…

— Это, конечно, жутко увлекательно, — вдруг прозвучал откуда-то издалека знакомый сварливый голос, — но не могли бы вы менее шумно выражать свои чувства? Я никак не могу заснуть…

Иван медленно и неохотно выплыл из глубин подсознания. Перед его взором мелькнуло покрытое капельками пота лицо Ешки с полузакрытыми глазами. Ее белки, казалось, слабо светились в темноте. Девушка открыла глаза и бросила затуманенный страстью взгляд на Ивана. А потом все закончилось. Ее глаза внезапно прояснились, она одним рывком оттолкнулась от Ивана и скатилась в темноту.

Иван молча лежал, глядя во мрак, и думал, как он завтра будет смотреть на Ешку. Было нестерпимо стыдно, что он не смог остановить девушку и не удержался сам. Неведомый тип, экспериментирующий над попавшими в его владения путниками, мог быть доволен.

«Встретимся, рога обломаю! — мысленно пообещал ему Иван. — Меня еще никто так не злил!»

А где-то очень глубоко в сознании тлело сожаление, что все слишком уж быстро кончилось, и поднималось вполне понятное раздражение на так некстати появившегося на сцене Севу.

Конец игры

Наутро Иван старался не смотреть в глаза Ешке. Хотя от суетящейся женской фигурки его то и дело бросало в жар. Девушка тоже избегала Ивана и общалась в основном с Севой. Этот балбес попробовал было с утра пошутить по поводу случившегося ночью, но получил ощутимый тычок под ребра от Ивана и с обиженным видом отправился наружу завтракать. Иван молча разжег костер и зажарил оставшееся с вечера мясо. Так же в полном молчании они с Ешкой поели.

— Ну что? — Иван повернулся к глядящей в дверной проем девушке. — Трогаемся?

Та молча кивнула и, нацепив пояс с подаренным ей Иваном ножом, направилась к выходу.

Иван, поминая недобрым словом ночного шутника, отправился следом. Сева уже позавтракал, о чем свидетельствовал его раздувшийся живот, и торчал у входа. Увидев Ивана и Ешку, он с обиженным видом отвернулся.

Иван остановился и оглядел молчаливых спутников. Затем уселся на землю. Ешка и Сева удивленно смотрели на него.

— Чего смотрите? — дернул головой Иван. — Садитесь!

— Нам же идти надо, — робко произнесла Ешка.

— Я никуда не пойду, — покачал головой Иван. — По крайней мере, пока мы все не обговорим.

— Что не обговорим? — спросил Сева.

— Все. До этой ночи мы были единой командой, а сейчас каждый смотрит в свою сторону. Я считаю, что в таком состоянии мы не готовы идти дальше.

Ешка молча уселась напротив Ивана. Сева посопел, посопел и последовал ее примеру.

— Ну давай толкай нам о дружбе и сотрудничестве. — Сева нарочито зевнул и уставился на Ивана.

— У вас не возникает впечатления, что хозяин этого странного места все-таки добился своего? — задал вопрос Иван, игнорируя Севин вызов.

— Это как? — хмыкнул Сева.

— Оказывается, нам не так опасны страх или ненависть, как самая банальная обида… или стыд, — вздохнул Иван. — А так как в здешних местах путешествуют поодиночке, наша компания нарушала установленные правила. Теперь же мы вполне готовы для увеселения неизвестного владельца марионеток.

— Ты думаешь, главной задачей было разделить нас? — недоверчиво спросила Ешка, впервые за утро посмотрев в глаза Ивану.

— Я не думаю, а уверен в этом, — повел головой Иван. — Этот тип каким-то образом подогрел наши эмоции. И нам с тобой нестерпимо стыдно, хотя ни ты, ни я не виновны в том, что произошло ночью. А с другой стороны, почему мы должны стыдиться? Я, например, больше сердит на Севу за его вмешательство, — улыбнулся Иван Ешке, и девушка усмехнулась в ответ. — Или Сева… когда это наш бравый конь обижался на своих? А сегодня дуется, как кисейная барышня…

В общем, Ивану в конце концов удалось восстановить, как выразился Сева, «дружбу и сотрудничество». А на закате они вышли к морю.

— Вот мы вроде и пришли, — Сева повалился на желтую полоску песка, отделяющую лесную растительность от воды, — если, конечно, не ошиблись с направлением. Теперь осталась одна маленькая проблема…

— Встретиться с родичем нашего знакомого с Торга? — спросила Ешка.

Сева молча кивнул.

— С направлением мы не ошиблись. — Иван не мог отказать себе в таком удовольствии, как купание, и сейчас торопливо сдирал с себя пропотевшее обмундирование.