Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества - Алексей Сидоров

300

Подобного взгляда на христианский аскетизм и монашество придерживались и придерживаются в России, так сказать, «либеральствующие православные», т. е., как правило, «православные» по внешнему обличью своего мировоззрения, по его «овечьей шкуре», а по сути его склоняющиеся, в лучшем случае, к протестантским, если не откровенно антихристианским воззрениям. Это «либеральствующе–протестантское» течение, появившееся в нашем Отечестве со времен Петра и т. н. «Просвещения», всегда носило ярко выраженный антимонашеский характер, и это еще раз свидетельствует о том, что подлинное Православие немыслимо без монашества и его светлых идеалов, поскольку иночество представляет собой самую сердцевину православной веры (хотя, естественно, отдельные иноки, в силу собственных немощей и грехов, могут искажать суть монашества). Когда сторонники названного течения берутся судить и писать о монашестве, то из‑под пера их обычно рождается жалкий пасквиль и бездарная карикатура на иночество. См., например, суждение: «в изречениях и рассказах этих патериков и геронтиков, отечников и старчеств как будто слышатся запреты и угрозы той свирепой аскетики, которой ненавистны самые скромные услаждения человеческого существования, самые невинные чувственные восприятия: чириканье воробья и шелест тростника представляются уже опасными развлечениями для мыслей того, кто ищет спасения в удалении от мира; восхваляется отшельница, которая, прожив шестьдесят лет над Нилом, ни разу не взглянула на его воды, не полюбовалась великолепием его разливов; боязнь согрешить словом побуждает избегать разговоров даже о Священном Писании. Послушание ставится выше не только постничества и нестяжательности, но и выше великой любви, и все потому, что те три добродетели приобретаются волею того, кто их приобретает, а послушание есть умерщвление своей воли, порабощение чужому приказу». Никитин П. В. Греческий «Скитский» Патерик и его древний латинский перевод// Византийский Временник, т. XXII, 1916, с. 127–128.

301

Архиепископ Василий (Кривошеий). Богословские труды 1952–1983 гг. Статьи, доклады, переводы. Нижний Новгород, 1996, с. 30. Согласно Кассиану, данное Предание восходит непосредственно к Самому Господу и Апостолам. Поэтому определения «евангельское», «апостольское» и «монашеское» для него являются синонимами. Соответственно, понятие «совершенство» и «Евангелие» являются в глазах преп. Иоанна нерасторжимыми. См.: Christophe P. Op. cit., р. 15–16.

302

Иеромонах Феодор (Поздеевский). Аскетические воззрения преподобнаго Иоанна Кассиана Римлянина, с. 276.

303

Стасюлевич М. История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых, т. I. СПб., 1863, с. 423.

304

См. его предисловие к английскому переводу «Жития отцов» св. Григория Турского: Vita Patrum. The Life of the Fathers by St. Gregory of Tours. Translated from the Latin and French by Fr. Seraphim Rose and Paul Barlett. Ed. With introductory material by Fr. Seraphim Rose. Piatina, 1988, p. 94.

305

Мы опираемся на издание этого «Жития», снабженное солидной вступительной статьей: Suipice Severe. Vie de saint Martin, 1.1. Bd. parj. Fontaine// Sources chretiennes, N 133. Paris, 1967. Ссылки на данное «Житие» будут даваться только с указанием глав и параграфов. Имеется и переложение этого «Жития» на русский язык. См.: Архиепископ Сергий (Спасский). Избранные жития святых, с. 147–183.

306

Сульпиций Север об этом говорит так: matrem gentilitatis absoluit еггоге, patre in malis perseurante (6, 3).

307

Как пишет Ф. И. Успенский, в конце 355 г. Юлиан, проводивший тогда в Афинах беззаботную жизнь свободного «интеллектуала», был вызван неожиданно ко двору императора Констанция и назначен правителем Галлии. «Юлиан смотрел на свое назначение как на присуждение к смертной казни. Положение Галлии было безнадежным, и, конечно, не молодому человеку, только что покинувшему студенческую скамью, было посильным умирение этой провинции. Все укрепления, выстроенные на левом берегу Рейна, были прорваны и разрушены германцами, города разорены и опустошены. Вся провинция была в беззащитном положении и готова была сделаться добычей варваров. Ко всему этому следует добавить, что подозрительный Констанций не предоставил в распоряжение Юлиана достаточных средств и не определил отношение цесаря к высшим административным и военным чинам провинции, т. е. к префекту претория и начальникам военных корпусов. Это ставило цесаря в большое затруднение, в особенности в первое время, когда он начал практически знакомиться с военным делом. Юлиан провел в Галлии пять лет и обнаружил такие блестящие военные дарования, что Галлия была совершенно очищена от неприятелей, и германцы перестали угрожать римским городам и крепостям на левом берегу Рейна». Успенский Ф. И. История Византийской империи VI‑IX вв. М., 1996, с. 74–75.

308

Святой обещал, что именем Господа и осеняя себя крестным знамением, он безопасно проникнет в ряды неприятеля (in nomine Domini Iesu. signo cruris, non clipeo protectus aut galea, hostium cunes penetrabo securus).

309

Это не единственный случай встречи и столкновения св. Мартина с высшей государственной властью в лице императора. По словам архиепископа Сергия, «Мартин по одному важному делу должен был отправиться в Трир к императору Валентиниану I (364–375), вскоре после своего посвящения в епископы. Но император, предубежденный против него своею супругою Иустиною, заклятою арианкою, не велел допускать к нему Мартина. Св. епископ, после напрасных усилий представиться государю, предался посту и молитве. На седьмой день является ему Ангел и приказывает идти во дворец к императору. Он спешит ко дворцу, находит двери отворенными и является пред императором. Валентиниан сперва пришел в сильный гнев, но потом почувствовал, что кресло его объято как бы огнем внизу, вдруг переменился, обнял Мартина, исполнил его просьбу, беседовал с ним после и в другие дни и, наконец, предложил ему богатые дары; но он отказался от них и тем еще больше возбудил уважение к себе». Архиепископ Сергий (Спасский). Избранные жития святых, с. 158–159.

310

Одна из низших степеней клира: «На одной ступени с лекторами стояли эксоркисты, обязанность которых состояла в чтении молитв над одержимыми (ενεργούμενοι) и в надзоре над оглашенными». Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви, т. III. Μ., 1994, с. 154.

311

Так часто называют св. Илария за его твердость в отстаивании Православия и непримиримую борьбу с арианством. См.: Galtier Р. Saint Hilaire de Poitiers. Le premier docteur de TEglise latin. Paris, 1960, p. 167; MesünM. Hilaire et la crise arienne// Hilaire et son temps. Paris, 1969, p. 41 -42.

312

Авксентий был одним из главных вождей арианствующей партии «омиев» на Западе и, «как митрополит Италийский. он пользовался в Италии значительным влиянием». Позднее, при императоре Валентиниане, св. Иларий приложил много стараний к тому, чтобы изгнать Авксентия с Миланской кафедры, но покровительство императора этому архиерею помешало ему добиться своей цели. См.: Самуилов В. История арианства на латинском Западе (353–430). СПб.. 1890, с. 76–77.

313

См. на сей счет суждение В. Самуилова: «Омийские политики сознали всю ошибочность своих действий по отношению к св. Иларию. Удалили его из Галлии и этим еще более укрепили духовную связь между ним и галльскими епископами. Сослали его на Восток в среду омиусиан, и омиусиане стали православными. Они опасались теперь, чтобы св. Иларий не вырвал из их рук и той жалкой победы, какой они достигли. Его объявили «сеятелем несогласий и возмутителем Востока» и нашли, что в Галлии св. Иларий может менее причинить им вреда. Констанций дал приказ Иларию возвратиться в свое отечество». Там же, с. 68. О последних годах жизни святителя сохранилось очень мало известий, «но из его сочинения «Tractatus super Psalmos», составленного по возвращении из изгнания, можно заключить, что последние годы его пастырского служения были посвящены заботам о просвещении паствы, так как это сочинение представляет собой ряд бесед на псалмы с преобладающим нравственно–назидательным содержанием». Попов И. В. Св. Иларий Пиктавийский, с. 146.

314

Карсавин Л. П. Указ. соч., с. 17.

315

См. опыт описания личности св. Мартина в указанном предисловии к его «Житию»: Vie de saint Martin, р. 206–210.

316

Ibid., p. 155–158.

317

См. в «Житии» (25, 6): lam vero in verbis et confabulatione eius quanta gravitas, quanta dignitas erat! Quam acer, quam effcax erat, quam in absoluendis scriptararum quaestionibus promptus et facilis! Скорее всего, что в искусстве толкования Священного Писания, как и в других отношениях, Турский подвижник был во многом учеником св. Илария Пиктавийского, который в последний период своей жизни обращал главное внимание на нравственно–аскетическое и «христоцентричное» понимание Писания. См.: Noviands G. Λί. Hilary of Poitiers: A Study in Theological Method. Bern, 1978, p. 133–159.