Теория катастрофы - Ник. Горькавый

— Ваше величество, разрешите представиться: капитан первого ранга Сэм Чейз.

Капитан видел Никки при посадке, но сейчас он следовал ритуалу официального представления, словно они встретились впервые.

Девушка протянула ему руку:

— Рада знакомству, капитан Чейз, меня зовут Николь.

Капитан представил ей всех присутствующих — даже Дзинтару и мрачного Дитбита, который, в отличие от других мужчин, не встал из-за стола, но всё-таки еле заметно кивнул.

— Садитесь, пожалуйста, ваше величество, — и капитан указал на место справа от себя.

Поёживаясь от постоянного королевского титулования, Никки села за капитанский стол. Справа от неё вольно откинулся на спинку кресла корабельный врач — он был спокоен и стар, с морщинистыми брыластыми щеками и лысиной в седоватом венчике волос — наверняка летал последние годы перед пенсией, а, может, уже был сверхсрочником. Справа от врача хмурился принц Дитбит. Напротив капитана было место инженера, крупного человека с ёжиком чёрных, с сединой, волос и озабоченным выражением лица. Инженер объяснял что-то корабельное сидящей рядом Бенто Нджаве. Далее на стуле ёрзал навигатор, глаза которого разбегались между Никки и Дзинтарой, с лукавым лицом восседающей по левую руку от капитана. Старпом был самым симпатичным и молодым: ему было лет двадцать пять. Он крутил головой и пытался понять — выдержит ли корабль такой наплыв юных принцесс и королев, не разорвёт ли его пополам? Кажется, уже начинает кренить вправо… нет, влево… или вправо?

— Мы не заказывали обед, ждали вас, — наклонился капитан к Никки и сделал знак рукой. К столу подошёл худой человек в белом халате и колпаке.

— Шеф камбуза расскажет, чем он будет нас кормить, — сказал Сэм Чейз. — Несмотря на худобу, командир нашего камбуза своими специями и поварёшками всегда попадает в цель! Другие капитаны всё время пытаются украсть нашего повара, поэтому на стоянках приходится приковывать его цепью к плите. Во избежание.

Повар ухмыльнулся:

— Эта бесстыжая лесть, капитан, не поможет вам получить дополнительный десерт.

Капитан вздохнул:

— Он ещё и корабельный диетолог. Очень конфликтное сочетание — никак не выпросишь добавки у этого изверга.

— Итак, у нас сегодня… — Повар углубился в достижения своего мастерства. А вот Никки всё больше интересовал принц Дитбит. Он выглядел каким-то поблёкшим, не бросал на неё обычные гневные или высокомерные взгляды, а смотрел большей частью вниз — на столовый прибор.

«Принц чем-то расстроен…» — подумала Никки и ответила на вопрос повара:

— Мне, пожалуйста, каменную рыбу с рисом и бокал марсианского кьянти… Рекомендуете сухую «Алушту»? Хорошо, давайте…

Обед подали на удивление быстро, и все углубились в еду. «Алушта» была на вкус терпковата, зато имела сочный букет.

Капитан учтиво поддерживал застольную беседу.

— Нравится вам в Колледже Эйнштейна? — спросил он своих гостей.

— Нравится, — сказала за всех Дзинтара, — но работать приходится как ломовым лошадям. У меня уже растут копыта.

Командир вежливо засмеялся.

— Наверное, вы все — друзья?

Никки отрицательно покачала головой и высказалась вполне откровенно:

— Мы с принцессой — подруги, а с принцем — враги.

И обратилась к Дитбиту-младшему:

— Вы уже придумали, как уничтожить мою династию?

— Это не моя компетенция, — сдержанно, не глядя на Никки, ответил принц.

— А что решено насчёт меня лично? Кинжал? Яд?

Дитбит явно нервничал, но старался сдерживаться и вести себя с достоинством.

— Я не понимаю, о чём идёт речь.

Взрослеет Дитбит, взрослеет.

— Видите, капитан, — подняла одну бровь Дзинтара, — тут старая вендетта. Было опрометчиво приглашать таких людей за один стол.

Капитана Чейза ошарашил напряжённый королевский диалог.

— Ваше величество, ваши высочества, — наклонил капитан Чейз голову в сторону Никки, потом повернулся к Дзинтаре и Дитбиту, — я простой каботажник, королевские распри не моего ума дело. Но я предпочитаю мирную атмосферу за своим столом — от зловещих разговоров у меня портится аппетит. И ещё — вы можете быть соперниками и даже врагами, но помните, пожалуйста, мы с вами в одной лодке. Если кто-то, рассердившись на другого, проделает дырку в борту общего корабля, то погибнут все. Испытывая отрицательные эмоции друг к другу, давайте удержимся от бесконтрольных и необратимых поступков.

Подали следующее блюдо, и разговор угас. Забегая вперёд, отметим, что позиция капитана оказала благотворное влияние на атмосферу за столом, и в течение всего полёта обеды проходили в мирной обстановке — вряд ли дружелюбной, но достаточно нейтральной. Так что аппетит капитана чувствовал себя неплохо.

Когда перешли к десерту, разговор снова оживился и перекинулся на корабельные развлечения.

— Капитан, когда «Орёл» будет делать поворот, — спросила Дзинтара, — и ускорение сменится торможением?

— Завтра вечером, — ответил, насторожившись, капитан.

— А сколько продлится невесомость? — поинтересовалась принцесса.

— Какая невесомость? — не понял капитан.

— Честно говоря, я летала только на яхтах и в первый раз нахожусь на таком крупном корабле, как ваш, но я много раз читала в книгах, что когда пассажирский лайнер разворачивается в середине маршрута дюзами вперёд, то обязательно наступает невесомость.

Капитан проворчал в ответ:

— Ох уж эти фантастические романы, которые пишут люди, никогда не летавшие в космос! Никакой невесомости не будет, лишь небольшое дополнительное ускорение для разворота корабля. Возникающая кривизна траектории учтена при прокладке маршрута и как раз выводит на финальный курс.

— Как жалко! — расстроилась Дзинтара. — А я уже договорилась с ребятами устроить в невесомости маскарадный бал привидений! Если же ускорение останется, то мы будем не порхающими привидениями, а топающими буйволами…

Капитан нахмурился и перевёл взгляд с Дзинтары на Никки. Та, непривычно тяжело дыша, сказала:

— Я бы много отдала за пару часов невесомости. Не ради привидений, а чтобы отдохнуть. Ваше одно «же» меня совсем раздавило.

Капитан вопросительно посмотрел на врача. Тот оказался информированным человеком и негромко сказал:

— Мисс Гринвич выросла на астероиде в практической невесомости, её гравитационный опыт включает только двадцать два месяца лунного притяжения.

Капитан — на то и капитан, чтобы принимать решения единолично и быстро. Он повернулся к помощнику-навигатору и сказал:

— Рассчитай новый маршрут с трёхчасовой двигательной паузой. И учти, что посадку на полюсе делаем не в Северной Чазме, как обычно, а прямо на ледник, там площадку уже расширили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});