Ночь огня - Барбара Сэмюэл

Колокола прозвонили тринадцатый раз, это прозвучало как несчастливое предзнаменование – и Кассандра позволила себе дотронуться до его лица в последний раз и разомкнула объятия.

– Ты должен написать тысячу стихотворений.

– И все их я посвящу тебе.

– Напиши мне о своих детях.

– Обязательно.

Бэзил вздохнул, опустил руки и отступил назад. Теперь они стояли друг против друга.

– Будь счастлива, – наконец сказал он.

– Ты тоже, – прошептала она.

Кассандра повернулась и заторопилась прочь, чтобы не поддаться соблазну и не позвать его обратно, не умолять его остаться с ней в последний раз. Все началось честно, честно должно и закончиться.

Аннализа наблюдала за тем, как они прощались, из своего укрытия. Каждая линия их тел была наполнена горем, они оставались вместе, потом кинулись друг к другу с такой страстью, что у Аннализы выступили слезы.

Когда она наблюдала за ними, ей казалось, что она видела вокруг них золотую ауру красоты, и это напомнило ей Богородицу.

Они целовались нежно и без похоти; Аннализа почувствовала страстное желание подобного единения. Такое единение она познает только с Богом.

На нее легко снизошло озарение. Только Аннализа могла все исправить: спасти Кассандру от брака, который разрушит ее душу, спасти Бэзила от смирения, которое все яснее и яснее читалось в его глазах, спасти себя от дальнейших ошибок.

– «Больше всего любит тот…», – прошептала она и поторопилась домой, не переставая горячо молиться.

Она молча возносила молитвы, прося Богоматерь о посредничестве перед Богом. Внезапно все разъяснилось. Самоубийство – смертный грех, но только в том случае, если оно не совершено ради кого-то. Богоматерь обязательно вступится за Аннализу перед Богом или будет посредницей на земле, если Аннализа отклонится от цели.

А потом – о радость успокоения! – она попадет в рай, освободится от земных пут и будет направлять этих двоих, которых так полюбила.

Аннализа торопливо шла по темным улицам, ее сердце было совершенно спокойно.

* * *

Бэзил вернулся к себе, почти ослепнув от горя. Его печаль переросла в странную радость, и он удивился, как можно чувствовать такое облегчение от того, что причиняло столько боли.

Но он вспомнил, что Кассандра всегда была права, и улыбнулся. Они оба ценили честь выше, чем потакание своим прихотям. Нигде не было написано, что он не может любить ее, и он будет любить. Всегда!

Бэзил устало поднялся по лестнице к своей комнате. Наверху лестницы он остановился, ощутив сильную дрожь. Бэзил почувствовал какой-то непонятный запах. Нахмурившись, он подошел к спальне Аннализы и тихонько постучал в закрытую дверь.

Дверь распахнулась, на пороге стояла Аннализа, бледная и одновременно сияющая. На ней была лишь сорочка, ее роскошные волосы спадали ей на спину и свешивались ниже бедер. О Боже! Ее левая рука была перевязана, но сквозь повязку уже просочилась кровь.

– Бэзил! – воскликнула она, закрывая правой рукой левую. – Я так рада тебя видеть, мне так много нужно тебе сказать.

– Что стряслось?

Он схватил ее и положил руку поверх ее руки.

– Я подумала, – сказала она с легким придыханием, – что мое предназначение состоит в том, чтобы покончить с собой.

Его объял ужас, он схватил и поднял ее руку над головой. Она потеряла сознание. На его сюртук упала капля крови. Бэзил позвал слугу. Из алькова выбежала девушка-служанка, завизжала, увидев кровь, и замерла на месте.

– Приведите помощь, быстрее! – Бэзил обернулся: – Аннализа!

Ее голова склонилась. Он с ужасом коснулся ее рук и торопливо потащил ее вниз по лестнице, держа пораненную руку высоко над головой. Аннализа была очень легкой, а на его ногах точно выросли крылья, когда он выбежал в сад и погрузил ее в ледяную воду фонтана.

Аннализа пришла в сознание, она растерянно смотрела на него и мигала.

– Ты ей сказал?

– Кому? – спросил он, нежно дотрагиваясь до ее лица. – Сказал что?

– Кассандре, – четко проговорила она. – У меня действительно было видение. Богоматерь призывала меня стать монахиней, но я была слишком слаба, чтобы противостоять отцу.

Она закрыла глаза, но ее дыхание было достаточно ровным.

– «Больше всего любит тот…»

– О Боже! – воскликнул Бэзил и уткнулся лицом в ее шею. – О Боже, прости нам всем!

Но теперь Аннализа встала сама.

– Нет, Бэзил, ты не слушаешь. – Она отодвинулась от него и сорвала повязку. – Я всего лишь ослабела от поста, который соблюдала, чтобы понять правду.

Она показала ему руку, ранка еще кровоточила, но не настолько сильно, как казалось.

– Видишь? Я приложила к руке бритву, тут мне явилась Богородица и сказала, что все не так ужасно, как кажется.

Опять видения! Бэзил нахмурился:

– Что ты такое говоришь, Аннализа?

Она встала из воды и приложила руку к его лицу.

– Мы должны поехать во Францию и аннулировать брак. Я знаю человека, который сделает это быстро. Потом я найду убежище в монастыре, а ты вернешься сюда и будешь бороться за ее любовь.

Она выбралась из фонтана, волосы прилипли к ее спине и бедрам.

– Идем, мне нужно поесть, чтобы восстановить силы.

– Ты знаешь такого человека? – спросил Бэзил. – Откуда?

Она посмотрела на него через плечо и ответила медленно, словно разговаривала со слабоумным ребенком:

– От Богородицы, Девы Марии, я же тебе сказала. – Увидев, как он изменился в лице, она рассмеялась: – А, я забыла! Ты не веришь в видения. Но это не важно, достаточно того, что я верю. – Она помолчала и продолжила уже серьезным тоном: – Друг мой, нам нужно действовать быстро, и ты должен сделать нечто особенное, чтобы защитить меня от моего отца. Ты мне доверяешь?

Он нахмурился:

– Думаю, да.

– Это будет непросто, но нам нужно выехать уже сегодня.

– Но…

– Доверься мне, Бэзил, доверься Богородице. Она еще никогда нас не подводила. Это твой удел.

Глава 21

Роберт Уиклоу приехал к Кассандре рано утром. Та еще не вставала, но когда Джоан передала ей, что он настаивает на разговоре с ней, то приказала проводить его в гостиную и быстро оделась.

Кассандра приказала принести шоколад и поторопилась к нему, встревоженная этим ранним визитом. Увидев его серое осунувшееся лицо, свидетельствовавшее о том, что он не спал всю ночь, она разволновалась еще больше.

– Господи! Кто-то умер?

Он повернулся к ней с печальным видом.

– Присядь, Кассандра. Твои братья будут здесь с минуты на минуту, но я хочу извиниться за свою неприглядную роль в случившемся.

– В чем? – Страх обуял ее, она обхватила себя руками. – О чем ты говоришь?