Диалоги - Диас Назихович Валеев

закрепили. И вот запятая…

С а т т а р о в. Ну?

А х м а д у л л и н а. Упала. На одного как раз из славных строителей. Мужик, ладно, крепкий оказался. Взял эту запятую, а она метра полтора в длину, и пошел в партком с ней.

С а т т а р о в. Ну?

А х м а д у л л и н а. Ну, и выговор.

С а т т а р о в. Вот я и говорю, правильно, что выговор. Если бы на тебя такая запятая свалилась! Кстати, что вы делаете с передвижными домами? Швыряете их где попало, а вода, газ? Потом вопите: люди бегут со стройки. А почему им не бежать?

А х м а д у л л и н а. Я сама об этом…

С а т т а р о в. Сама! От совести надо спасаться, заботясь о всех. Не только об одной.

А х м а д у л л и н а. Лавина хлынула. Байков через мою голову распределил дома по управлениям, а те ставят где попало. Лишь бы заселить!

С а т т а р о в. У тебя всегда Байков виноват! Хорошую идею на корню губишь!

А х м а д у л л и н а. Чего ты кричишь? В моем доме могу кричать только я!

С а т т а р о в (усмехаясь). Ладно, оставим этот вопрос для бюро горкома партии. (Садится рядом, обнимает ее.)

А х м а д у л л и н а. Не грози. Я делаю все, что могу.

С а т т а р о в. Мало ты можешь.

А х м а д у л л и н а. А ты? Ты сам?

С а т т а р о в. Да…

Молчание.

А х м а д у л л и н а. Волноваться тебе вредно, между прочим. И работать сутками тоже. Как ты себя чувствуешь?

С а т т а р о в. Хорошо.

А х м а д у л л и н а. Называется хорошо. Никто ведь не знает, что у тебя с сердцем!

С а т т а р о в. Ну ладно, хватит!

А х м а д у л л и н а. Осколок не беспокоит? Пакт о ненападении с ним заключил?

С а т т а р о в. За нас вечность. Иногда я чувствую себя бессмертным.

А х м а д у л л и н а. Встретила здесь одного. (С иронией.) Рассказывал про твою былую героическую службу на границе… Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь?!

С а т т а р о в. Вообще хватит! Понятно? Хватит! Каждый миг, каждая секунда!..

А х м а д у л л и н а. А вдруг?

С а т т а р о в. Никаких вдруг! Я здоров! Здоров! И все это знают. (Вдруг поднимает ее, кружит.)

А х м а д у л л и н а. Отпусти!.. Господи!.. Что?

С а т т а р о в (сгорбившись). Вчера вечером звонил тебе… Скрутило тоже… Ничего, ничего… Сейчас отойдет… До телефона дотащился даже, а потом так и не взял трубку. И одиночество вдруг! Тоска какая-то!

А х м а д у л л и н а. Что тебе все-таки сказали врачи? Я же знаю. Ты же не в отпуск уехал!.. Ты на обследование уехал! Чтобы здесь никто ничего не знал! Что тебе сказали врачи?

С а т т а р о в. Слишком близко от сердца… И в неудобном месте. Ничего. Все в порядке. Недавно мне здесь гадалка одна гадала: сколько проживу… Долго проживу! Врачи… то же самое сказали. Спицы только надо купить!..

А х м а д у л л и н а. Какие спицы?

С а т т а р о в. Вязать… чтобы.

А х м а д у л л и н а. Что вязать? Что ты все время смеешься? Почему ты вчера не дозвонился до меня?

С а т т а р о в. Я… к тебе… насовсем пришел, Дания.

Долгое молчание.

А х м а д у л л и н а. Насовсем? Теперь насовсем?.. Осчастливил.

С а т т а р о в. Дания!

А х м а д у л л и н а. Недавно сидела здесь за столом, за бумагами. И вдруг точно все последние годы из жизни стерлись. Снова стала девчонкой. Нас уложили спать в детдоме, а мы из своих комнат выбрались на цыпочках в коридор, и ты делил на две части конфету. Была ночь, и мы шептались, как будем жить, когда станем взрослыми! Проплакала всю ночь! А очнулась, опять я… И ничего нет! Страшно!.. Такие переходы! А наши детские мечты, а наши клятвы? Помнишь?

С а т т а р о в. Помню, Дания… И как разбросало нас. И как я искал тебя.

А х м а д у л л и н а. Искал!..

С а т т а р о в. Но ведь я же нашел тебя!

А х м а д у л л и н а. Нашел! А где ты? Мне ничего не достается. Наверное, за это я и люблю тебя. Но мне никогда ничего не доставалось.

С а т т а р о в. Зачем нам прятаться от людей?

А х м а д у л л и н а. Поздно ты это, наверное, все надумал… Если бы тогда…

С а т т а р о в. Не понимаю.

А х м а д у л л и н а (улыбаясь, с болью). Убил мне душу и говоришь, что не понимаешь. И я тебя жалеть еще должна?.. Не хочу я тебя жалеть! Ты меня жалел? Жалел ты меня?!

С а т т а р о в. Погоди… (Трогая ее волосы.) Погоди, значит, ты эту женщину с ребенком… Ты ее потому взяла…

А х м а д у л л и н а. Глупый ты. Родной и единственный.

С а т т а р о в (обнимая ее). Ну, если мы с тобой здесь встретились опять почти через двадцать лет, значит, не случайно, а?

А х м а д у л л и н а. Осколки клеить? Нет!.. Ну, целуй, целуй же!

Саттаров отходит от нее.

(С яростью.) Да люби она тебя всем своим существом, эта твоя жена, она за всю жизнь не дала бы тебе столько любви, сколько я за один день!

С а т т а р о в. Ревнуешь к тому, что было столько лет назад?!

А х м а д у л л и н а. Осколки клеить, Гайнан… Почему мне, мне осколки?! Я не ревную, не ревную…

С а т т а р о в (тоже вскипая). Ну, было! Ну, ошибка!. Что мне? Стреляться, что ли, теперь? Я тебе предлагаю: пойдем сейчас ко мне. Оставь эту квартиру ей… этой женщине с ребенком, а жить будем у меня. Пошли! Мы же люди… Мы же люди, в конце концов!

Молчание.

А х м а д у л л и н а. А ее, жену свою, ты забыл?

С а т т а р о в. Жену! Какая она мне жена? Мы с ней шесть лет не живем. Не развелись через суд только потому, что мне некогда, а ей лень! Ты мне жена!

А х м а д у л л и н а (осторожно дотрагиваясь). Пульс у тебя бьется. На шее жилка.

С а т т а р о в. Ты больше, чем я сам… Худо мне сейчас. Плохо.

А х м а д у л л и н а. Трудно нам… Мы и друг без друга не можем, и вместе…

С а т т а р о в. А так можем?