Мама для Одуванчика (СИ) - Коваль Алекс

Говорит Карина спокойно, так, словно с ребенком беседы ведет, неосознанно переходя на “ты”. А мне хочется, как глупому маленькому ребенку, заткнуть уши и спрятаться, только чтобы не слышать всего этого. Сбежать от проблем, спрятав, как страус, голову в песок. Устала. Я ужасно устала быть обманутой. Причем всеми!

— Да дело совсем не в разводе! — восклицаю, морщась. — И даже не в фотосессии, — бубню, потирая виски. — Я поверила, что между вами ничего нет, да. Но соврал! Опять соврал… А я ведь просила. Я просила элементарного: говорить мне. Со мной. А что получилось? Мы вроде вместе, но при этом каждый живет своей жизнью. Это разве нормальная семья? Разве это нормальные отношения?

— Я вообще не профессионал в нормальных отношениях. Более того, мой опыт семьи был провальным, — усмехаясь женщина, бросая взгляд в окно. — Я больше карьеристка и, думаю, Влад говорил вам, что у меня иногда нет времени, даже чтобы позвонить дочери. Именно поэтому для меня так ценно и важно было, что Ася приняла тебя, Варя. Полюбила и открылась. И я безумно благодарна тебе за это, — трогает теплая улыбка накрашенные алой помадой губы.

— И все равно я не понимаю, что вы хотите от меня сейчас, Карина, — выдыхаю, разводя руками. — Зачем все это? Кафе, встреча, разговор? Уже все сделано, все решено.

— Хочу, чтобы ты поняла, как была важна для них. Сейчас дочурка очень переживает, — морщит свой аккуратный носик жена Влада. — И Влад тоже. Ему плохо. Очень. Насколько вообще может быть. И да, за эти фото я от него получила пару ласковых, — улыбается она. — Он боится тебя потерять. Вас. Вашу семью, Варя. Вы очень влияете на них. На Влада и Асю, они стали другими… — как-то задумчиво тянет собеседница, сминая в руках салфетку. — Я счастлива, что вы есть у них. Пожалуйста, Варя…

— Дело ведь не во влиянии, а в любви, которую я им дарила, — перебиваю и машу головой, отгоняя лишние мысли. — Нет. Я не хочу продолжать этот разговор. Простите, но и обсуждать, почему я ушла от вашего все еще мужа я тоже не хочу. Ему самому нужно понять это, а не по наводке дочери или вашей. Если Романовский действительно хочет что-то большее… — говорю, а у самой голос дрожит. Махнув официанту, прошу счет.

— Я поняла…

— Иначе мы так и будем наступать на одни и те же грабли всю жизнь, — поднимаюсь с места, накидывая на плечо ремешок от сумочки. — И да, мне жаль, что у вас не сложилась жизнь в семье, — обращаюсь к Карине. — Они правда замечательные, — и, расплатившись, выхожу на улицу.

Глава 59. Карина Романовская

Пару дней спустя…

Нет, мне совершенно точно не нравится, что меня обвели вокруг пальца, как глупую школьницу! Подставили так, что я в своей семье стала чуть ли не персоной нон-грата.

Поднимаюсь из-за рабочего стола и начинаю нервно мельтешить, прогуливаясь вдоль своего временного питерского кабинета, покручивая в руке ручку.

Ужасная ситуация. Отвратительная! Это же какой сукой я сейчас оказалась в глазах Романовского? Ведь не виновата! Правда, оказалась глупой идиоткой, попавшейся на увещевания большого дяди инвестора.

Кончено, я уже давно привыкла, что в бизнесе примерно половина “игр” проходит за твоей спиной, но… от Смольнова я такого хода, как продажа информации журналистам, совершенно не ожидала! Серьезный мужик, один из самых ответственных и бескомпромиссных в наших кругах, и на тебе! Такую змею подбросить.

Нет. Я докопаюсь все-таки до сути. Не уверена я, что это сделано просто из чистой финансовой выгоды. Незачем ему, у него денег и так “куры не клюют”.

Резко возвращаюсь к столу и вызываю секретаря, который уже через пару минут заскакивает в кабинет, как всегда, с улыбкой от уха до уха. Этакая девочка-дружелюбие.

— Майя, мне нужно поговорить с начальником службы безопасности. Он на месте, не в курсе?

— Нет, Карина Витальевна, но я выясню.

— Отлично. И как только освободится, пусть зайдет ко мне.

— Хорошо, поняла, — кивает Майя и уходит, оставляя меня снова наедине со своими мыслями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ноль. Ноль продуктивности от меня в эти дни. Такое ощущение, что моя личная жизнь разваливается, а не бывшего мужа! Нет. Нельзя принимать так близко к сердцу чужие проблемы, однажды оно может просто не выдержать. Хотя… Романовский — отец моей дочери, и нет, совершенно точно не чужой человек. И раз уж я эту кашу заварила, хоть и не преднамеренно, но теперь должна все исправить.

Пытаюсь еще раз набрать Владу, но он не берет трубку. Видимо, все еще на меня зол и просто не хочет разговаривать. И положа руку на сердце, я его понимаю.

Как рассказала мне Ася, мой с Варей разговор мало чем помог. Они до сих пор не то, что не помирились, но даже и не поговорили. И это удручает.

Попытаться поговорить с его Варварой еще раз? Нет. Плохая мысль. Теперь было бы неплохо поговорить тет-а-тет самим возлюбленным. А как я могу это сделать? Не потащу же я их силой друг к другу на встречу?

— Хотя… — бубню себе под нос, когда в голове проскакивает шальная мысль. — Из этого может что-то да и выйти, — пожимаю плечами, усаживаясь обратно в кресло и открывая рабочий ноутбук.

Силой — нет, в джипы заталкивать с мешком на голове не буду, но обманом — вполне себе неплохая мысль.

Пока начальник СБ слишком медленно поднимается на мой этаж, я, прошерстив интернет, нахожу неплохой ресторанчик в центре столицы и буквально в пару звонков организую встречу с директором на завтра. Осталось еще организовать себе рабочее окно и съездить проконтролировать весь процесс организации мною задуманного. О чем тут же и сообщаю Майе, прося перенести встречи и совещания на вечер.

— Карина Витальевна, вызывали? — появляется на пороге приемной Артур, тот самый начальник службы безопасности. Рослый, высокий, спортивный, серьезный мужчина примерно сорока лет, с убийственно спокойным взглядом и полным решимости выражением на лице. Легкая щетина украшает по-мужски суровое, красивое лицо, а мои глаза сами собой залипают на накачанных, я бы даже сказала, чересчур, руках и мышцах, что бугрятся под кожей.

Буду вруньей, если скажу, что не обратила на него никакого внимания, когда этот титан впервые появился на пороге моего кабинета.

Обратила.

Еще как.

И вот, два года рука об руку, и хоть я именно в этом филиале бываю редко, но Артур, пожалуй, первый, кому я буду звонить в случае проблем на фирме. Будь это Питер, Москва или любой другой офис в России и за ее пределами.

Этот мужчина одним молчаливым яростным сопением может поставить всех по струнке.

— Да, Артур, пройдемте в мой кабинет, — поворю, а у самой, кажется, дрогнул голос. Да ладно? Карина, сдаешь позиции.

— Как скажете, — бросает мужчина и проходит мимо меня в кабинет, задерживая свой взгляд на моем лице чуть дольше положенного.

— Так, — откашливаюсь, спуская себя с небес на землю. — Все поняла, Майя? Утром уеду, буду к вечеру. На шесть можешь переносить совещание.

— Но в шесть заканчивается рабочий день, я боюсь, что многие работники…

— Я сказала, в шесть! — перебиваю, не имея терпения выслушивать, когда кто-то начинает бубнить себе под нос. И разворачиваясь, возвращаюсь в кабинет, где уже стоит по стойке смирно и ждет меня Артур.

Нет, почему я не могу перестать глазеть на этот огромный разворот плеч?!

Ой-ей, Романовская, кажется, пора тебе найти мужика. А то уже на коллег заглядываешься! Хотя…

И, тем не менее, почему он так соблазнительно смотрится в этой серой футболке?! И вообще! Кстати говоря, почему он в футболке, а не в форме?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У нас на фирме разве отменили дресс-код?

— Нет, — все, что мне говорят, когда я огибаю рабочий стол и замираю напротив исполина Артура.

— Тогда почему вы в таком виде?

— А вам нужно, чтобы я галстуки с рубашками носил или чтобы преступников и жуликов ловил, Карина Витальевна?

Черт. И не поспоришь.

— Так, ладно. Я, конечно, недовольна, что вы являетесь на работу вот так… — говорю, а самой впервые в жизни становится неловко под пристальным мужским взглядом.