Дракон и Джордж - Гордон Диксон

– Червь… – пробормотал Каролинус. – Но не он убил человека. Черви безмозглы. Кто-то очень сильный терпеливо, не спеша, с расстановкой вбивал человека в землю…

Он резко вскинул глаза на Смргола, и тот повел себя как-то странно: он застенчиво опустил массивную голову.

– Я молчу. Маг, – запротестовал старый дракон.

– И пусть молчат все, пока не будет полной ясности, – ответил волшебник. – Вперед.

Брайен поднялся, постоял над телом, сделал беспомощный жест, словно желая распрямить изуродованное тело, но потом махнул рукой, отошел и взгромоздился на Бланшара. Группа пошла по дороге. Ярдов в ста от башни Каролинус остановился и вонзил в землю жест.

Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух. Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок, нарезанных из рукава камзола.

– Сейчас, – сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове Джима.

Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и сводом которой была мутно-молочная завеса марева. Они видели только крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам. Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню, притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.

– Покуда стоит мой жезл, – сказал Каролинус, – они не в силах лишить нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.

– Где они? – спросил Джим, озираясь вокруг.

– Терпение, – сардонически произнес Каролинус. – Они скоро появятся, но не в том обличье, которого ты ожидаешь.

Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен. Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам, воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха, послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию, воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.

Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что происходящее каким-то образом действует на нее – башня становилась другой. Сейчас перед его глазами лежали развалины древнего строения. Но сердце Джима билось, и каждый удар нес с собой новые изменения.

Башня менялась; мгновение Джиму померещилось, что она цела, за ее стенами живут люди. Сердце забилось сильней: дорога и башня будто бы вздрагивали вместе с телом Джима: они то входили в зону видимости, то покидали ее…

Затем он увидел Энджи.

Он понимал, что стоит слишком далеко, чтобы видеть ее так отчетливо. На таком расстоянии и при таком освещении черт лица было бы не разобрать, но Джим видел девушку донельзя ясно, будто она была не более чем в двух шагах от него. Энджи стояла в прозрачной тени разрушенного портала, выходящего на балкон. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом, спокойные голубые глаза смотрели прямо на Джима, губы слегка приоткрылись.

– Энджи! – закричал он.

Он и представить не мог, насколько соскучился по ней.

Он и не предполагал, насколько жаждал ее.

Джим рванулся к ней, но остановился, наткнувшись на нечто столь же недоступное, как железобетонный блок. Он опустил глаза. В морщинистой руке Каролинус сжимал жезл, и Джим понял, что это и есть тот барьер, через который ему не перепрыгнуть.

– Куда? – спросил Каролинус.

– Туда! На балкон башни! Смотрите! – Джим показал, и остальные подняли головы, вглядываясь в указанном направлении. – Дверь! Неужели вы не видите? Сбоку башни, в дверном проеме!

– Ничего там нет, – раздраженно ответил Брайен, опуская руку, которой прикрывал глаза.

– Возможно, – сказал водяной дракон с сомнением в голосе. – Возможно… совсем в тени. Но я не уверен…

– Джим, – звала Энджи.

– Там! – крикнул Джим. – Слышали?

Он попытался отшвырнуть жезл, но толку от его усилий не было.

– Я слышу тебя, Энджи, – закричал он.

– Не надо кричать, – тихо отвечала она. – Я слышу тебя, Джим. Просто остальные здесь лишние. Приходи за мной один, мы отправимся домой, и все будет в порядке.

– Не могу! – закричал Джим, почти всхлипывая.

Жезл Каролинуса перекрывал дорогу.

– Они не пускают меня!

– Они не имеют права держать тебя, Джим. Спроси Мага, есть ли у него такое право, и он сразу же отпустит тебя. Но – настойчиво спроси! Спроси Мага, а затем приходи за мной один.

Джим в ярости повернулся к Каролинусу.

– По какому праву…. – начал он.

– Прекрати! – голос Каролинуса взорвался в ушах Джима пушечным выстрелом.

Голова закружилась, Джим наполовину оглох и ослеп. Глаза затянуло дымкой; слух притупился, будто уши были забиты ватой. Неестественно правдоподобный морок исчез, но Джим уверял себя, что Энджи по-прежнему стоит в сгустившейся тени портала.

– Почему? – гневно спросил Джим.

Маг не сдвинулся ни на дюйм, его темные глаза сверкали.

– Клянусь Всемогущими Силами! – закричал он, и уж его-то слова Джим услышал ясно. – Неужели ты, как слепой котенок, попадешься в первую же ловушку, которую они поставили для тебя?

– Ловушку? – переспросил Джим. – Я разговаривал с Энджи! И она…

Он не договорил. Каролинус жезлом ткнул в башню. Внизу, за камнями, раскиданными по склону, Джим разглядел громадную голову дракона.

Раздулся громогласный крик Смргола, прорезавший вязкую тишину.

– Брайагх! Предатель! Вор! Червяк! Иди сюда!

Брайагх открыл пасть и прорычал в ответ:

– Расскажи о башне Гормли, старый мешок с костями! Мы так боимся твоих рассказов, жирная дряхлая ящерица!

– Как ты… – Смргол наклонился вперед.

– Прекрати! – скомандовал Каролинус.

Смргол, привстав было на задние лапы, шумно опустился на песчаную землю.

– Твоя правда… – проворчал он, яростно сверкая глазами.

– Старая игуана! Погрейся на солнышке!

Но Смргол повернулся к Магу, так ничего и не ответив.

– Кто еще навестит нас. Маг? – спросил он.

– Посмотрим.

Голос Каролинуса был напряженным. Он поднял жезл и трижды ударил им о землю. Дорога, казалось, вздрагивала от каждого удара.

Один из камней на склоне закачался и откатился в сторону. У Джима перехватило дыхание; он услышал, как выругался Брайен и испуганно взвизгнул Секох.

Из ямы, в которой только что лежал камень, вынырнула громадная голова слизняка. Она поднималась все выше и выше, желто-коричневого цвета, с двумя рогами, раскачивающимися из стороны в сторону. Извиваясь, слизняк выполз из норы, и соратники увидели, что его тело покрыто легким панцирем, напоминающим спиральную раковину улитки. Рога-отростки шевелились, а глаза безразлично уставились на стоящий внизу отряд. Он медленно пополз по склону навстречу им, оставляя на песке и камнях блестящую слизистую полосу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});