Хранитель мира - Алексей Глушановский

Утро у Артура началось весьма неожиданным образом. С горячего кофе в постель. В самом прямом смысле. То есть не аккуратной маленькой чашечки с ароматным напитком, поданной на изящном подносе очаровательной девушкой, а горячего потока, чувствительно обжегшим ему грудь, живот и часть левого плеча.

Нет, изначально имелись и чашка, и девушка, и подносик… Собственно, основная вина в произошедшем лежала именно на барде, однако от осознания этого факта обожженная кожа болела ничуть не меньше. А дело было так.

Проснувшись утром и наслаждаясь мягкой и чистой кроватью, чувствуя приятную ломоту в хорошо поработавших мышцах, Артур решил позволить себе небольшой отдых и немного поваляться перед подъемом. И вот в тот момент, когда легкая дрема заставила его прикрыть глаза — а ведь нет ничего лучше, чем хорошо поспать, проснуться утром, вспомнить, что тебе нет нужды идти на работу, заниматься делами, решать проблемы, и, осознав это, задремать вновь, — его носа коснулся восхитительный запах свежесваренного натурального кофе.

Приоткрыв глаза, Артур понял, что он вновь уснул и что этот новый сон ему положительно нравится! Красивая брюнетка со смутно знакомым лицом, одетая в довольно откровенный наряд и подающая ему кофе в постель, — все признаки определенного вида сна были, как говорится, налицо.

Подумав, что теряться не следует и стоит поспешить, пока не проснулся, Артур немедленно предпринял решительные действия, встреченные вполне благосклонно, что еще больше убедило барда в нереальности происходящего.

К сожалению, осознание всего ужаса совершенной им ошибки пришло именно в тот момент, когда Артур уже держал в правой руке чашку с горячим кофе. Если учесть, что его левая рука в тот момент весьма фривольным образом приобнимала присевшую к нему на кровать девушку, из чьей роскошной шевелюры на миг выглянуло заостренное к концу ухо, то последствия суматошного рывка предсказать было нетрудно.

— Уф… — Спешно меняя мокрую от кофе футболку, Артур жалобно взглянул на довольно хихикающую Лаурелин. — И не стыдно тебе так жестоко издеваться над бедным мной?

— Издеваться? — неискренне изумилась та, старательно сдерживая смех. — Я не издеваюсь, я забочусь! Вот кофе в постель подала… Тебе разве не понравилось? — Она соблазнительно улыбнулась и демонстративно скрестила ноги в ультракороткой юбке.

Артур поспешно отвернулся и торопливо начал натягивать свой камуфляж, благословляя про себя свободный крой своей излюбленной одежды. «Это Дини Ши, это Дини Ши, — как мантру повторял он про себя. — В случае чего она не будет разбивать сердце, как это делают человеческие девушки, и есть твой мозг, как сварливые жены. Она разобьет тебе череп и съест твое сердце — причем в самом прямом смысле!» — стараясь отвлечься от эротических фантазий, внушал он себе. Получалось плоховато.

От окончательного поражения в жестокой битве с собственным либидо Артура спасла Аленка, с крайне недовольным видом заглянувшая в комнату.

— Тише вы там! Мама спит. Только недавно с работы вернулась, всю ночь оперировала!

— Почему? — недоуменно спросил Артур, послушно понижая голос.

Елена Васильевна, один из наиболее талантливых хирургов-практиков города, изредка и впрямь была вынуждена задерживаться на работе, делая сложные и длительные операции. Что поделать, иногда, чтобы спасти чью-нибудь жизнь, нельзя откладывать работу.

Однако это бывало не так уж часто. Рабочий день по возможности старались все же соблюдать. В конце концов, врачи — тоже люди, и устают они так же, как и все остальные. Ну а чем может обернуться усталость хирурга во время тяжелой операции, способен представить себе любой. Даже чиновник. И у каждой такой задержки причины бывали очень серьезные.

— Работы много… Как беспорядки начались, так людей в больницу прямо валом везут. А месяц назад к ней и вовсе Стаська угодила. Лежит в коме, в реанимации, уже, наверное, с десяток операций перенесла. И всё и ни туда и ни сюда… вроде как держит ее тут что, но в то же время раны и жить не позволяют…

Артур кивнул:

— Что с ней?

— Избили… — Алена озабоченно вздохнула и нахмурилась. — Ворвались в квартиру и… всю семью. До больницы только Стаську и довезли. А вот очнется ли… Били насмерть. И не руками.

— Кто?! — зло выплюнул Артур.

Красивая, не по годам серьезная девочка, просившая его помощи, и ее красавица-сестра как наяву встали перед ним. Кем же надо быть, чтоб сотворить подобное?! В этот момент он напрочь забыл о всей сложности своего положения, многочисленных запретах, сковывающих бардов, и, подобно герою известного кинофильма, уже готов был воскликнуть: «Имя, сестра, имя!!!» Что-то темное и страшное всколыхнулось где-то глубоко в душе, готовое обрушиться, неся кровь и смерть… Но то, о чем забыл сам бард, помнили другие.

Нахмурившись еще сильнее, Алена отрицательно покачала головой:

— Не знаю. Говорю же, в коме она. А расследование… Да какое там расследование, когда тут такое творится… Полиция покрутилась-покрутилась, квартиру опечатали, и все… А больше известий нет. Ну мама еще старается ей помочь, как может… Но в сознание Стаська пока еще не приходила.

— Успокойся. — На плечо Артура легла рука Лаурелин, которая все это время стояла у него за спиной. — Ты бард. Твоя сила не в злости. Если эта девушка тебе дорога, думай не о том, как отомстить, а как ей помочь.

Напоминание было весьма своевременным. Подступившая к сердцу парня злость отхлынула, оставляя какую-то пустоту и приступ сильной головной боли.

— Твоя правда. — Артур тяжело вздохнул и, слегка покачиваясь, направился в коридор. — Я в больницу.

Его терзал острый приступ какой-то иррациональной вины за случившееся с девушкой несчастье. Ведь он обещал ей помощь! Кто знает, может, если бы он не пропал из жизни более чем на три месяца и выполнил обещанное, то этого бы не произошло!

На этот раз его остановила Алена. Она с какой-то жалостью глядела на раздухарившегося брата, после чего, сочувственно взглянув на его телохранительницу, мягко перехватила протянутую за теплой одеждой руку Артура.

— Братец, а этот оборотень, он, случайно, тебя по голове не бил?

Артур недоуменно посмотрел на девочку.

— Ну куда ты рвешься? Кто тебя в реанимацию-то пустит? Иди умойся, позавтракай, подожди, пока мама проснется, а там уже с ней и поедешь! Да и вообще, что ты там сделать-то сможешь?

— Я — бард, — задумчиво произнес Артур, выходя из лихорадочного состояния.

— Никогда не слышала и не читала, чтобы барды могли лечить больных с тяжелыми травмами, — фыркнула Аленка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});