Беглец - Ильдар Биккенин

её, согнув и смяв внушительную конструкцию. Сука!

Решительно сжав автомат, я поймал в прицел башку твари и щёлкнув переключателем режима стрельбы, выдал половину магазина одной очередью прям в неё. Тварь подалась назад, пытаясь резко уйти, но я понимал, что нельзя сейчас отпускать. Если это действительно их королева, то, возможно, рой умрёт или разбежится, если она подохнет. Плюс сейчас это существо как пробка в бутылке. Если ей удастся выползти из пролома в стене, нам попросту нечем его закрыть. Да мы и не успеем. Нас попросту сметут!

– Хреначь всем, что есть, – заорал я вовремя появившемуся в коридоре сержанту.

Гигантский опус удачно застрял. Моя очередь, прошедшаяся по башке существа вроде его немного потрепала, но как я заметил, дохнуть тварь не собиралась. Загрохотал автомат сержанта, садящего короткими очередями. Быстро зарядив последний магазин, я рискнул придвинуться чуть ближе и следуя примеру сержанта, стал садить, отсекая короткие очереди. Опус же стал прикрывать башку лапой, не оставляя попыток пролезть назад, пытаясь покинуть пролом. Когда сухо щёлкнул боёк автомата, сообщая о том, что боеприпасы закончились, тварь явно испытывала проблемы. Её движения замедлились, вся огромная башка была залита кровью, она ослепла на оба глаза, вместо них теперь лишь кровавые полыньи. Но наконец изменив положение тулова, тварь начала выползать из здания.

Глянув на трясущиеся руки сержанта, который всё никак не мог перезарядиться, я понял, что мы не успеваем. Ещё секунд 10 и тварь вытащит своё тулово наружу! Моя рука легла на рукоять катаны и мозг поплыл, уже знакомым ощущением, туманя внутренний взор образами кровавой сечи. Тело словно налилось чужой энергией, меч стал продолжением руки, мысли и воли. Всё это велело лишь одно – УБИВАТЬ.

– Аррргаххх! – непроизвольно слетело с губ. Разогнавшись с места, я молнией пролетел разделявшееся меня и недобитого гиганта расстояние. В каких-то миллиметрах разминулся с вылетевшей навстречу лапой и страшно ударил снизу, рассекая жвала и вбивая меч прямо в пасть гадины. Отскок, рубящий слева, пригнуться, рубящий в прыжке сверху, на сука! Меч пылал красным, рассекая толстый хитин брони, словно канцелярский нож бумагу.

На всё ушло немного. Секунд эдак с двадцать, не больше, прежде чем существо затихло окончательно. Его башка за этот промежуток времени буквально перестала существовать, свиснув бесформенной грудой и залив всё вокруг, включая меня, тёжело пахнувшей жижей. В момент, когда оно издохло, мне показалось, что между тварью, клинком и мной протянулась едва заметная красная ниточка, будто меч и я забрали что-то. Тварь застряла, фиксируя пролом. Но в этот же момент, здание снова содрогнулось от мощнейшего удара где-то сверху.

Я развернулся и заметил парочку каких-то людей. Кровавое марево затопило рассудок, подавляя разум. «Убивай! И этих тоже!» Бля… Да ты чё? Это друзья! С трудом я воспротивился этим кровожадным мыслям, навеваемым мне мечом.

– Займитесь разломом, – хрипло выдавил я ошарашенным Дэвису и Стриту. – Я на второй.

Подоспел я вовремя. Первый опус уже выбрался с лестницы в коридор первого этажа. Меч кровожадно завибрировал в руке, страшный удар располовинил попытавшееся прыгнуть существо в момент прыжка, а я уже мчался по лестнице, походя рубя всё, что попадалось под руку. Под красным маревом меч одинаково легко рубил как самые защищённые части брони опусов, так и металл. Нанося очередной удар у решётки, я, прорубив существо, легко разрубил сразу два стальных прута. Дальше!

Бой для меня теперь превратился в бойню. Опусы пёрли несмотря на то, что гибли целыми пачками. Атаковали, чтобы тут же умереть. Кажется, меня ранили несколько раз, но я не чувствовал ничего, кроме упоения битвой, ярости и жажды крови. Выбравшись за баррикаду, я понёсся дальше по коридору, усеивая его трупами опусов и щедро обагряя стены, пол и потолок бурой субстанцией. В этом состоянии твари не казались уже стихийным бедствием, чем-то страшным, большим и непобедим. Они были жалки, тупы, бесполезны. Но они напали на меня и за это будут уничтожены все, до одного!

Окинув взглядом, заваленный кусками насекомых коридор, я нашарил взглядом крупный пролом в потолке, ведущий прямо на крышу. Одним движением взлетел по куче мусора и зацепившись рукой, оказался на крыше. Застрекотав, целый рой опусов кинулся ко мне со всех сторон. Мой яростный хохот на момент перебил даже звуки стрёкота и шума вокруг. Я врубился в них, словно жнец с косой в сочный зелёный луг. Кровавые брызги, ошмётки лап, части их тел и безумное, радостное веселье. «Нам нужен ещё один! Огромный! Он там, где-то снизу!» Меч подсказывал мне, плавая красным маревом в моём мозге. А ещё, он делился со мной знаниями. Неожиданно то в одной, то в другой ситуации я совершал удары или комбинации, о которых понятия не имел, но, казалось, знал их всегда. Частичкой сохранившегося разума, я мотал на ус.

Рой обнаружив цель, которая не пожелала прятаться, потёк на меня полноводной рекой. На крышу шмякались всё новые и новые опусы, чтобы, скрежеща и стрекоча кинуться на меня. Тело уже налилось свинцовой усталостью от этой сумасшедшей безостановочной рубки, но кровавое марево отключило логику и даже инстинкт выживания. Ещё одна гигантская тварь всё крушила что-то внизу, и я должен до неё добраться. Для чего? «Получить частичку силы!» Да, получить силу! Эм… Блядь, что? Кровавое марево сделала эти мысли неважными. Бей, убивай, прорубай просеку к этому существу снизу. Это важно! И я продолжил яростно рубить и убивать, отбросив логику и выключив разум.

Но с просекой как-то не задалось. Нет, я отчаянно, хрипя, словно какой-то берсерк, пытался прорубиться к краю крыши, но казалось, чем больше я убиваю и раню опусов, тем больше их скапливается вокруг меня. Те несколько минут, что я давал бой на крыше опусам, я выживал скорее благодаря везению. Это я пойму несколько позже, когда уйдёт кровавый туман. Они атаковали спереди, сзади, сверху. Стремительно пикировали с тёмного неба, и каждая секунда на крыше была критически опасной. Но буквально в последние доли мгновений я избегал удара лап, разя в ответ алеющим клинком.

Вздыбленная, испещрённая дырами и провалами крыша усеялась частями тел опусов, бьющимися в агонии тварями, лужами их крови. Я слышу, как тот второй громадный опус ломает строение снизу, я желаю пробиться к нему, но попросту не могу. Намного больше поверженных на крыше живых тварей. Если сначала их было около десятка, то теперь их около трёх десятков и прибывают всё новые и новые. Ещё немного и они просто задавят меня массой!

Остатки моего разума и инстинктов бьются с