Достигая уровня смерти - Владимир Брайт

Истеричный смех прервался на полувздохе. Последняя крупица разума, затухающая под натиском безумия вдруг ослепительно ярко вспыхнула прощальным проблеском сознания, и Мессия понял: если он хочет покончить со всем этим до того, как за него это сделают другие, то – пора…

– Поганый день. Дурацкое шоу. Бездарная жизнь… – произнёс человек, обращаясь неизвестно к кому, и коротким взмахом энергетического ножа отрубил себе голову.

Кровавое шоу подошло к своему логическому концу, практически все главные действующие лица погибли.

«Классика жанра», – мог бы сказать режиссёр, если бы незадолго до этого не поймал свою пулю.

Незаконный бизнес, каким бы прибыльным он ни был, рано или поздно приводит к тому, что ставит вопрос: продолжать заниматься выгодным делом и быть уничтоженным или выйти из игры, обрубив все концы.

Если ты умный и не жадный – выберешь второй путь, если глупый и алчный – окончишь свой жизненный путь раньше срока.

Против основополагающих законов бытия не поспоришь. Это известно всем. Только почему-то никто никогда не следует элементарным правилам безопасности. Это и губит большинство глупых недальновидных людей, не успевших в нужный момент сойти с поезда, конечная остановка которого – бездонное дно пропасти.

Дядюшка Том давно занимался продажей имплантатов. Он начинал практически с нуля и стал тем, кем стал, благодаря своей неимоверной работоспособности, умению вовремя почувствовать, куда дует ветер, и, конечно же, связям в высших кругах власти. Связи эти, к слову сказать, дались ему нелегко и не сразу, а потребовали многолетней кропотливой работы и «селекции» перспективных молодых людей, у которых были задатки для того, чтобы сожрать конкурентов и пробиться на самую верхушку пирамиды.

До последнего времени он чувствовал себя вполне спокойно, имея крепкие тылы и уверенные позиции во всех направлениях. Торговец занимал свою нишу рынка и делился частью прибыли с тем, с кем должен был делиться, а потому не имел никаких проблем.

Однако две или три недели назад всё изменилось. На плавную размеренную жизнь обитателей кораллового рифа (подобные метафоры всегда нравились Тому) упала чья-то огромная тень. И пускай солнце по-прежнему пробивалось на морские глубины, и все продолжали заниматься своими делами, но старый мудрый осьминог почувствовал – это начало конца.

Что бы ни стояло за этой силой, она уничтожит всех представителей теневого бизнеса. И это было не предчувствие, а знание, не подлежащее сомнению.

Домашние животные, предвидя приближение сильной грозы, начинают испуганно метаться в поисках укрытия, хотя на улице ярко сияет солнце. Их не интересует, как и почему они узнали о надвигающейся стихии. Ещё нет никаких предвестий бури, а для животных это уже не предчувствие, а свершившийся факт – грядёт ураган.

Подобной же чувствительностью обладал этот человек. Проснувшись однажды утром, он понял: надвигается беда. Огромная неясная тень пока ещё только присматривается к жизни кораллового рифа. Оценивает возможности и способности его обитателей, чтобы составить правильное представление. А когда решит, что время настало – одним стремительным ударом разделается со всеми без исключения.

Казалось, не было никаких признаков надвигающейся опасности, и всё шло как прежде, но уж кто-кто, а Дядюшка Том знал: если хочешь провернуть по-настоящему крупное дело, нужно чтобы до самого последнего момента никто не догадывался не только о твоих планах, но и о том, что ты вообще существуешь.

Лишь косвенные, практически незаметные признаки указывали на то, что над безмятежным существованием кораллового города-рифа нависла угроза. Они были такими слабыми, что не могли встревожить никого. И только самый умный, собранный и трезвомыслящий осьминог почувствовал приближение чего-то ужасного. Чего-то неумолимо-сильного и жестокого. Этот толстый человек, успевший за последние годы привыкнуть к роскоши, всегда доверял своим ощущениям. И в данном случае даже не думал в них усомниться.

«Нет-нет, – подумал он про себя, – можете говорить мне что угодно, но беда уже пришла в тёплые воды кораллового рая. И не уйдёт до тех пор, пока лично не убедится, что здесь больше нечего делать, потому что никого не осталось».

Удачливый делец теневого бизнеса никогда не был героем. Даже в далёкой молодости. Поэтому он решил покинуть поезд до того, как станет слишком поздно. Сойти на последней станции, перед тем как этот безумный состав на всех парах влетит на разрушенный мост и рухнет в бездонную пропасть, откуда никто никогда не возвращался.

Но – деньги…

Проклятые деньги в деле. И в этом огромная проблема, решить которую сейчас было невозможно. Требовалось определённое время.

С одной стороны, это было кстати: можно исчезнуть так, что все поверят в его насильственную смерть – никто не убегает, бросив на произвол судьбы сразу несколько выгодных сделок. И при этом потеряв чуть ли не всё своё состояние. Но с другой стороны – те жалкие крохи, что имелись в наличии (полтора-два миллиона – сущие гроши для человека с его запросами и размахом) не смогли бы обеспечить Дядюшке нормальную спокойную жизнь, даже в какой-нибудь далёкой банановой республике.

Дядюшка Том находился на распутье, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны промедление было смерти подобно, а с другой – не хотелось терять то, что было нажито многолетним трудом.

Впрочем, здравый смысл в конечном итоге всё же возобладал, и он решил бросить всё и уходить – в этом продажном мире не было ничего дороже его собственной жизни. Наверное, он так бы и поступил, но тут коварная насмешница-судьба свела продавца с покупателем, а точнее – с напарником индейца Чарли, и этот парень предложил чрезвычайно выгодную сделку.

НОЙМ находился в отчаянном положении и был готов на всё, чтобы заработать. Причём в этом вопросе интересы сторон совпадали – им обоим нужно было много наличных, и как можно быстрее. Поэтому нет ничего удивительного в том, что расклад плавно привёл мысли Дядюшки Тома к банку «OJT».

В банке, принадлежащем очень серьёзной азиатской финансовой группе, у торговца имплантатами был вклад. Более того, одну из ключевых должностей в этом банке занимал его старый приятель.

Но какие могут быть разговоры о дружбе, когда речь идёт о выборе – жизнь или смерть, богатство или нищета, нормальное существование или прозябание на дне выгребной ямы. Нет, нет. Дружба не в счёт, когда ставки столь высоки.

«Бесполезно жалеть того, кто всё равно обречён». Если бы у этого человека оставались жалкие крохи совести, то после подобного аргумента они бы пристыжено замолчали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});