Выживает сильнейший - Джонатан Келлерман

По большей части это были ремонтные мастерские, небольшие типографии, склады автомобильных шин. Иногда попадались винные лавки и другие магазинчики, и уж совсем редко жилые дома, многие из которых были переоборудованы под офисы. Кое-где встречались небольшие садики и даже веревки с бельем; в стороне стояла церковь общины пятидесятников.

Салоны маникюра и татуировки, цветочный магазин, предлагавший растения и декоративные камни, пустующие строения с табличками «сдается в аренду». Дорога пошла вниз. Склон холма уступами спускался к озеру Силверлейк. Я заметил здания на сваях, другие покоились на сейсмозащитных фундаментах, однако по стенам тех и других ползли трещины, в крышах зияли проемы – так и не зализанные еще раны, причиненные землетрясением. А всего в миле отсюда город уже вел строительство подземки.

«Спазм» я интуитивно опознал сразу же, как только въехал в квартал 2000, – по глухой, абсолютно черной витрине. Небольшие пластиковые буквы названия над серой дверью были неразличимы с проезжей части.

Обочина пуста, никаких проблем с парковкой. Я выбрался из машины.

По обеим сторонам магазина лавки, торгующие предметами гигиены и ухода за телом, чуть в стороне залитая асфальтом площадка для арестованных полицией автомобилей. Напротив – мексиканская закусочная с болтающейся на дверной ручке табличкой «закрыто».

Без всякой уверенности в том, что магазин уже начал работать, я толкнул серую дверь, однако она неожиданно поддалась усилию, впуская меня в длинную, похожую на туннель комнату с угольно-черными стенами, сотрясаемыми грохотом калипсо. Темные стекла очков делали приглушенное освещение еще более скудным, и, напрягая зрение, с видом робкого любопытства я переступил через порог.

Слева от входа, в фанерной кабинке с кассовым аппаратом, раскачивался в такт музыке лысый, весь в татуировке, мужчина. Черная кожаная жилетка на голом сине-розовом теле. В мою сторону он и головы не повернул.

На полу тут и там стопки старых, никому не нужных газет, журналов и брошюр типа «Рипер», «Уикли», «Дневник маоистского ссыльного», «Русалки в сети, или Где вы можете быть тем, кем хотите», «Концерт девственницы», «Руководство по пирсингу дядюшки Саппурато», программки вечерних поэтических чтений на темы «квантовой физики и заболеваний десен».

Кожаный жилет не обратил на меня внимания, даже когда я прошел мимо. Вдоль длинных боковых стен помещения от пола до потолка высились полки с книгами, обложками смотрящими на потенциального покупателя. Ближе к торцу тоннеля, у другой серой двери, – лестница на второй этаж.

На первом трое посетителей: болезненно выглядящий, в дурном расположении духа молодой человек лет двадцати с правильными чертами испуганного лица, одетый в полосатую рубашку, застегнутую на все пуговицы, джинсы цвета хаки и кроссовки. Заметив меня, он нервно дернулся. Почему-то я представил себе, как он сидит в своей машине и мастурбирует, со страхом и надеждой ожидая закономерного результата. Дешевая книжонка в его руке называлась «Убийцы-каннибалы».

У соседнего стеллажа стояли мужчина и женщина, обоим за сорок, с желтыми, сморщенными от злоупотребления алкоголем лицами. Длинные волосы, в раскрытых ртах явно не хватает зубов, множество браслетов и цепочек. Рядом с ними на полу набитая ремесленными поделками сумка. Будь его пончо и ее мексиканская шаль почище, на Мелроуз они смогли бы сойти за торговцев сувенирами.

Парочка хихикала, склонив головы над книгой в белой обложке и негромко переговариваясь. Я слышал, как женщина старушечьим голосом произнесла «здорово!», после чего мужчина захлопнул книгу, вернул ее на полку, и оба, радостные и довольные, вышли.

«Хайль, рок! Маршевые песни отрядов СС» – прочитал я на обложке.

Парень с книжкой про людоедов в руке подошел к лысому в жилете и расплатился за покупку. Единственным клиентом теперь остался я. Калипсо сменил Стравинский. Жилет закурил новую сигарету и принялся ладонями отбивать на коленях замысловатый ритм.

Пора и мне проявить интерес к предлагаемой на продажу литературе. Вдруг повезет, и я обнаружу какую-нибудь ссылку на DVLL?

Начать я решил со второго этажа, чтобы не выводить кассира из его музыкального транса. Лестница привела в небольшую комнатку, почти чердак, с длинным стеллажом. Расставленные так же, как и внизу, книги имелись, по-видимому, только в одном экземпляре. Никакой классификации по тематике, алфавиту или имени автора, хотя я заметил на полках тома, походившие на подборку или серию.

Коллекция садомазохистской литературы, богато иллюстрированная – от некоторых снимков мороз продирал.

Дневники заключенных, изданные без всяких купюр и умолчаний. Великолепной полиграфии «Тюремный журнал» с очерками вроде «Камерная любовь: мой милый с верхней койки», «Береги свою задницу», «Почему писаки ни черта не знают о преступном мире» и «Лучшие для самоудовлетворения видеофильмы года».

Новое скопище описанных осознанно вкрадчивым языком человеческих причуд.

Расистские комиксы.

Комиксы, восславляющие инцест.

Книги, в которых доходчиво объясняется естественность и логичность господства белой расы.

«Прирожденный еврей», «Тайная история сионизма», «Кровавый лик», «Грязные, или Почему в Африке отсутствует культура».

Кое-что из стоящего на полках наверняка пришлось бы по вкусу вещавшему в эфире социополитику.

Но ни намека на DVLL.

Я отыскал полку с научной литературой, главным образом, по философии и истории. Тойнби, Бертран Рассел какой-то француз Батейль.

Учебные пособия по практической паранойе: как сделать бомбу в домашних условиях, способы установки подслушивающих устройств, осуществление мести, как заткнуть рот клеветнику и доносчику, жестокие розыгрыши.

«Филиппинская драка на ножах».

«Энциклопедия эксцентрических шуток».

Фетишизм, мазохизм, копрофагия. Покадровые фотоснимки с видеопленки, запечатлевшие детали хирургических операций по смене пола, удалению опухолей мозга, откачиванию излишнего жира. Анатомирование трупов.

«Библия снайпера», «Манифест свободного человека», «Поваренная книга анархиста», «Троцкий: уничтожим капиталистов!».

Огромный черный фолиант, озаглавленный «Верстак демонов», предлагает на редкость детальные инструкции по изготовлению глушителей, переделке обычного оружия в автоматическое, оснащению стрелковых боеприпасов ядами.

История революции 1911 года в Китае с документальными снимками массовой рубки голов; на огромной, в две страницы фотографии толпа разрывает на части какого-то ученого, выступившего с апологией императорского правления: бесформенные куски плоти, ребра и внутренности в протянутых к небу руках. Отдельным кадром голова с широко распахнутыми глазами и открытым в немом крике ртом.

«Булавочная головка» – сотня страниц с портретами микроцефалов: тупые, бездумные лица и тела в клоунских одеждах. Рядом – иллюстрированный сборник анекдотов об интимной жизни людей с задержкой умственного или физического развития.

Теория относительности Эйнштейна и астрология.

Словари славянских языков соседствуют с книгой под названием «Искусство сбить с толку. Как научиться исчезать и появляться в самых неожиданных местах».

Компьютерные науки. «Ицзин»[9], гипноз, «Откорм свиней для убоя».

Избранные сочинения Джорджа Линкольна Рокуэлла, эротическая ароматерапия, «История стихийных бедствий», «Справочник по идолопоклонству для думающего человека».

Видимо, владелец магазина задался целью собрать на своих прилавках все то, от чего другие книготорговцы шарахались в сторону.

Буквы DVLL не попались мне на глаза ни разу.

В самом низу стеллажа в солидных переплетах мрачно-торжественно стояла печатная продукция уважаемых научных издательств: судебная медицина, расследование убийств и посягательств на личность, огнестрельные раны, технология осмотра места преступления, токсикология – подробнейшие справочники для полисменов и детективов, по восьми долларов каждый.

Но ведь для кого-то они же могли стать и учебниками?

Нетрудно было представить себе Уилсона Тенни или другого подобного ему одиночку, пришедшего сюда не только отыскать нужную для делаглаву, но и купить книгу целиком.

Я раскрыл справочник по расследованию убийств. Обычная для криминалистических сборников мешанина из мелкого текста и снятых крупным планом фотографий. Стреляные, резаные и колотые раны, странгуляционные полосы, свидетельствующие об удушении, таблицы по токсикологии, гематомам и трупному окоченению. Факторы, влияющие на разложение тканей. Жертвы насилия, иногда до неузнаваемости обезображенные. Печать смерти на пустых, беспомощных лицах.

Раздел modus operandi[10]сообщал о том, что хотя отдельные серийные убийцы и предпочитают находить своих жертв вдоль оживленных транспортных артерий, большинство их все же избирают полем деятельности достаточно локализованные участки территории.