Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

Итак, я приступил к обязанностям председателя ГКЗ. Суть дела мне была хорошо знакома: в процессе предыдущей работы я вник в проблемы подсчета запасов месторождений нефти и газа, хотя к моей специальности геофизика это отношения не имело. «Жизнь научила», как принято выражаться. Однако подсчет запасов месторождений твердых полезных ископаемых: золота, серебра, железных и полиметаллических руд и т.п. был для меня в новинку, но привычка разобраться в деле, которым занимаешься, позволила мне понять в общих чертах и этот процесс, благодаря помощи Ю.Ю.Воробьева. В принципе работа на первых порах мне нравилась, и все складывалось весьма неплохо. Можно было отстаивать объективную точку зрения, противостоять конъюнктурному давлению свыше и выносить в целом справедливые решения. Это импонировало, поскольку в головах большинства обывателей сложился стереотип, что честно работать в таких структурах нельзя. Оказалось, что очень даже можно. Система была неплохо продумана. Представленные материалы по одному месторождению рассматривались 5-7 экспертами из числа уважаемых и авторитетных специалистов, привлекаемых по трудовым соглашениям. Они в течение нескольких недель изучали материалы, делали замечания, которые авторы либо исправляли, либо аргументировано отстаивали свою позицию. Затем эксперты собирались на рабочее заседание, где обсуждали работу и вырабатывали проект решения. Наконец, когда основные вопросы были сняты, запасы того или иного месторождения рассматривались на пленарном заседании в присутствии всех авторов и экспертов, где и выносилось решение. Правом голоса обладали на тот момент четыре человека: два моих заместителя и старейший член ГКЗ Ю.Ю.Воробьев. На основании этого решения утвержденная величина запасов ставилась на государственный баланс. Такой процесс фактически исключал какие-либо манипуляции. Я вел эти пленарные заседания. В большинстве случаев все проходило нормально, поскольку «сырые» работы не доходили до «пленарки», и возвращались на доработку. Хотя изъяны и в этой системе, бесспорно, тоже были, как и в любой другой.

Одновременно с этим рабочим процессом на мне лежали и обычные обязанности руководителя, связанные с функционированием организации и решением хозяйственных вопросов. Заместителя Виталия Цинидзе мне так и не дали, поскольку, как выяснилось, вопрос с переездом в другое здание отпал, и, казалось, навсегда. Некоторые осложнения возникали из-за разногласии между отдельными группами в коллективе. Буквально накануне моего прихода в ГКЗ исполняющий обязанности руководителя уволил женщину – главного бухгалтера, фактически проработавшую здесь несколько лет по поддельному диплому, и принял на работу нового главбуха и юрисконсульта. Тут, видимо, и началась борьба за влияние. Я не стал никого трогать и приводить «своих», а решил осмотреться. Однако приходилось ежедневно выслушивать жалобы друг на друга и, в конце концов, все это пресечь. Тем более, что надвигались весьма серьезные события, которые отодвинули на второй план эти мелкие неурядицы.

Я традиционно участвовал в научно-практической конференции «Геомодель», проводимой ежегодно в середине сентября в Геленджике. Не стал изменять этой традиции и на посту председателя ГКЗ. Все было весьма неплохо – «в плановом режиме»: интересные доклады, научные дискуссии, встречи со старыми знакомыми в бархатный сезон и т.п., когда вдруг в один из дней на мой мобильный телефон поступил звонок Владимира Кудряшова из министерства:

– Юрий Петрович, Вас срочно разыскивает руководство в связи с переездом ГКЗ в другое здание и оформлением с Вашей стороны соответствующих документов.

– Как так? Кувшинов еще два месяца назад сказал, что вопрос закрыт.

– Появились новые обстоятельства, и он снова на повестке дня.

Стало ясно, что тучи сгущаются. Я к тому времени понял смысл этой истории, которой первоначально при заступлении на пост председателя ГКЗ не придал значения и рассматривал как обычное хозяйственное мероприятие. Однако замысел этой «камарильи» состоял в другом. Уже всем известно, что недвижимость в центре Москвы стоит сумасшедших денег, и всевозможные фирмы и банки нуворишей пытаются завладеть ею любыми способами. Еще бы! При ежегодном удвоении цены это отличное вложение средств, и здание ГКЗ на Большой Полянке – очень лакомый кусок для них. Очевидны и мотивы министерского руководства во всей этой истории. Однако все это они намеревались сделать моими руками: никто другой ничего подписывать не будет, и все «концы в воду». После того, как неизбежно поднялся бы шум, крайним был бы только я. Такой «статус Герострата» – человека, который «продал ГКЗ» и на этом прославился, меня явно не устраивал.

При первом заходе у них ничего не вышло, т.к. здание находилось в оперативном управлении (а не в собственности или хозяйственном ведении), поскольку ГКЗ формально имело статус государственного учреждения. Риэлторы не брались за оформление такой сделки, поскольку юридический статус «оперативное управление» фактически не позволял этого сделать. Потому у них и не получилось, и ситуация по первому кругу успокоилась. Однако, если бы здание находилось в «хозяйственном ведении», то ситуация для оформления сделки значительно упрощалась. Тогда и был придуман следующий ход. Здание должно было быть передано на баланс другой организации, входящей в состав МПР и имеющей статус ФГУП – федерального государственного унитарного предприятия. Тогда она могла получить здание в «хозяйственное ведение», и сделке по продаже здания была бы открыта зеленая улица.

Весь этот механизм был тихонько согласован двумя министрами – Тюховым и Зизулиным (Минимущество). Все это было возможно при вседозволенности и молчаливой поддержке со стороны премьера Касьяна, который по жизни много пересекался с Тюховым, и с которым они в свое время были дружбанами.

Мне по новому замыслу была отведена участь сделать первый шаг – передать здание на баланс ФГУП «XYZ». Название опустим, но посвященные люди знают, о ком речь. Уже был доставлен готовый акт передачи, а трус-директор этого ФГУП ежедневно звонил мне и спрашивал, когда же я подпишу его, т.к. на него сильно давит министерство. Уж как оно давило на меня – не описать словами. Мне стало понятно, что сходу отказывать нельзя, иначе они предпримут экстраординарные меры, а надо выигрывать время. По всем признакам казалось, что эта «камарилья» долго не протянет. Андрей Караулов в передаче «Момент истины» буквально изничтожал министра Тюхова неопровержимыми фактами чуть ли не еженедельно, а тому «хоть бы хны».

Я быстро воспользовался поводом и уехал в командировку в Саратов на геолого-экономическую конференцию, организованную Нижневолжским НИИ геологии и геофизики, чтобы не подписывать этот акт. Однако и там меня догоняет телеграмма из министерства, о том, что я нарушил какой-то приказ о согласовании командировок с руководством министерства, хотя раньше до этого ничего не надо было согласовывать. Напомню, что министерство не финансировало в те годы ГКЗ абсолютно, а по странному уставу, утвержденному самим же министерством ранее, ГКЗ фактически была самостоятельным и независимым хозяйствующим субъектом.

Теперь непосредственным моим раздражителем стала некая экзальтированная дама Галина Ягненкова, севшая в кресло Аратяна и возглавившая департамент по управлению госимуществом. Сам же Аратян пошел «на повышение» и занял пост начальника «Департамента науки» в МПР. Это выглядело совершенно комично. Наукой в министерстве управлял человек с непонятной специальностью, до этого занимавшийся каким-то бизнесом в автосервисе. Все деньги на научные исследования распределял также он, несмотря на видимость конкурсов с заранее известным результатом.

После возвращения из Саратова стало понятно, что таким примитивным способом скрыться от них не удастся и отсидеться где-нибудь в тиши тоже. Надо было как-то по иному выигрывать время. Тем не менее, просто избегать встреч и контактов было невозможно, и я приехал к ним в министерство «на серьезный разговор». В кабинете было четыре человека. Против меня в нападении играли три министерских начальника, «особо приближенные к императору»: Аратян, Кувшинов и Ягненкова. Они чувствовали за собой мощь системы, усиленной многократно безнаказанностью и круговой порукой. Я «защищал ворота» один, по крайней мере, в этот период игры. Для подтягивания резервов требовалось применять нестандартные ходы и создать у противника видимость близкой победы. Но «оставлять Москву», чтобы сохранить армию, «Кутузов» не собирался.

– Вы будете подписывать акт?

– Пока Вы не подберете достойное здание взамен и не оформите его в оперативное управление ГКЗ – нет.

– Мы подберем Вам здание, вернее, уже подобрали два хороших варианта.

– Давайте посмотрим, и в случае, если подойдет, я подпишу акт.