Дейр - Филип Фармер

Третье. Мы пытаемся добиться представительства в парламенте, с тем чтобы наши интересы в нем представляли люди. Если этого удастся добиться, то мы считаем, что когда-нибудь, когда ты станешь более зрелым, ты мог бы стать неплохим депутатом от вийров округа Слашларка.

Четвертое. Тебе нужны деньги, чтобы учиться. Мы дадим тебе их и сделаем все, что необходимо, для того чтобы ты оформил все, как положено. Мой отец, Слепой Король, мог бы быть опекуном, если тебе угодно, а если нет, то кто-нибудь другой. И если ты будешь настаивать, мы можем — для твоего спокойствия — нанять человека-адвоката, чтобы он оформлял документы. Мы, разумеется, сами этим никогда не занимаемся.

— Подожди! — прервал ее Джек. — Ты даже еще не видела моей родник. Откуда тебе известны их планы относительно моего будущего? И каким образом ты добилась полномочий предлагать мне деньги в долг?

— Я могу это легко объяснить, но ты все равно не поверишь. Что касается полномочий, то ими наделен у нас каждый взрослый. А я уже — взрослая!

— Тогда прекрати свою детскую болтовню! Я тоже не ребенок. Я… Как я могу узнать обо всем, если не буду задавать вопросов?

— Верно. Но какое же ты собираешься принять решение?

— Это… это требует некоторого времени. Твое предложение так неожиданно… Я никогда не слышал о таком. Нужно все тщательно обдумать со всех сторон.

— Гривастый сразу же высказал бы свое отношение к этому.

— Я — не гривастый! — взорвался он. — Ив этом все дело. Я не гривастый, и мой отец тоже! Понимаешь — нет! Если я возьму у вас деньги, знаешь, какое прозвище дадут мне люди? Со-ба-ко-ед! Меня будут гнать отовсюду. Собственный отец вышвырнет меня из родного дома. Вот поэтому я и говорю — нет!

— Может быть, ты возьмешь деньги для того, чтобы отправиться к Родмену? Только для этого?

— Нет!

— Ладно. Я возвращаюсь к дяде. До новой встречи, Джек Кейдж.

— Прощай, — пробурчал он и пошел своей дорогой. Но не прошел и трех метров, как услышал ее зов.

Джек повернулся, преодолевая внутреннее сопротивление. В ее голосе было что-то необычное.

Она подняла руку, требуя тишины. Голова ее была наклонена вперед.

— Прислушайся. Слышишь?

Он сосредоточился. Ему послышалось где-то на западе слабое громыхание. Это был не гром — в этом он был уверен. Да и звук становился все тише. Самсон превратился в желтую статую, весь вытянувшись в сторону запада. Его урчание эхом неслось по лесу.

— Что это, как ты думаешь? — спросил он.

— Я не знаю точно…

— Дракон? — он выхватил саблю.

— Нет. Если бы это был дракон, я бы пропустила его рев мимо ушей. Но если это то, что я думаю…

Она прошла в густую тень стрельчатых орехов, возвышавшихся над медными деревьями и переплетением лиан. Он последовал за нею, держа в руке стальную саблю. Примерно с милю они шли легкой поступью, еще с четверть мили продирались сквозь густые заросли. Несколько раз ему приходилось прорубать путь среди лиан. Таких густых, почти непроходимых зарослей ему еще не приходилось видеть. Хотя они были вблизи фермы, казалось, что об их существовании никто даже и не догадывается.

Наконец они остановились. Сноп света пробился сквозь отверстие в зеленом пологе и рассыпался узкими лучами по медно-золотистым волосам Р-ли. Она стояла, прислушиваясь, окруженная золотым ореолом, а Джек смотрел на нее, замирая от восхищения. Если бы он был художником, как ее дядя!

Внезапно шум раздался совсем близко. Она двинулась вперед. Еще секунда, и она бесшумно скользнула в тень.

Догнав ее, он прошептал:

— Никогда в жизни не слышал ничего подобного. Будто некий гигант пытается всхлипывать и хохотать одновременно.

Она тихо ответила:

— Мне кажется, тебе удастся попасть в Дальний, Джек.

— Ты имеешь в виду, что это дракон?

Оставив его вопрос без ответа, она перепрыгнула через поваленное дерево. Он протянул руку и схватил ее за локоть.

— Откуда тебе известно, что это тот же самый дракон? Может быть, это тот, что не заключил договора?

— Я не говорила, что это дракон.

Она стояла совсем близко к нему, касаясь голым бедром его одежды. Он напряг зрение, чтобы разглядеть что-нибудь в темноте.

— Может быть, это бешеный хвостатый медведь? Сейчас как раз самое подходящее для него время года. А ты знаешь, как страшен его укус?

— О! — Она затаила дыхание и прижалась к нему. Бессознательно он дал волю своему желанию защитить ее — впоследствии он говорил себе, что она напомнила ему его младших сестер, — и обнял ее за талию.

Глаза ее были полузакрыты, и он не мог видеть светившегося в них огня. Возвращаясь мыслями к этому мгновению в течение последующих дней, он вспоминал каждый раз легкую улыбку на ее губах. Значило ли это то, что происходящее было для нее лишь забавой? А если бы он мог прочесть то, что было в ее взгляде, он увидел бы, что выражение ее глаз соответствовало движению губ. Что она вовсе не была напугана, а просто насмехалась над ним.

Или это было выражением какого-то третьего чувства?

Что бы он ни думал об этом позже, в то мгновение у него не было никаких сомнений. Он забыл о загадочной ситуации, ждавшей их впереди. Его рука обхватила ее за талию и притянула к себе. У него сперло дыхание. Была ли она человеком, или нет, но в тот момент для него во всем мире не существовало женщины более прекрасной, чем она, и более желанной.

Грохот привел его в чувство, опустив руку, он сделал шаг вперед, чтобы она не увидела его лица.

— Стой сзади, — произнес он сдавленным голосом. — Не знаю, что это, но похоже, что-то очень большое.

— И большое тоже, — поправила она его. Ее голос был таким же приглушенным, как и у него.

Он осторожно раздвинул кусты.

Где-то совсем рядом, затаившись в густой зелени, рыгнуло огромное чудовище.

Глава 4

Тони с шумом ворвался в комнату. Его мать, сестры и братья повскакали со своих мест и смотрели на главу семейства с изумлением, страхом и едва сдерживаемым смехом. Единственным, кто остался сидеть, был хозяин дома, будто оглушенный дубиной. Казалось, его разбил паралич. Его лысеющая голова была покрыта толстым слоем еще дымящегося яичного пудинга, липкий поток скатывался по лицу и бороде.

Данк Крейтон превратился в восковой манекен с перевернутой тарелкой в руках. Его бронзовое лицо было более чем странным: нижняя челюсть свисала вниз, ноздри раздувались, глаза вылезли из орбит и округлились.

Нельзя было предугадать, что сейчас будет, ибо господин Кейдж был не из тех, кто может обратить такое в шутку, даже если все произошло чисто случайно. Глаза Данка закрылись, ноздри опали, тонкие губы изогнулись в шутовской усмешке. Рассмеявшись, он выдохнул целое облако винного перегара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});