Французская мелодия, русский мотив - Альбина Скородумова

— Полина настаивает на том, чтобы я передал дело о наследстве в суд. Завтра я везу бумаги судье. Думаю, что процесс можно выиграть. Может быть, ты пока не будешь спешить?

— Конечно, я не смогу сейчас бросить хозяйство, лошадей. Но, как только ты привезешь мне официальное уведомление, что пристанище принадлежит Полине, я уеду на следующий же день.

— Не передумаешь, ковбой?

— Не передумаю.

Душевного разговора не получилось. Анри не стал ничего говорить о поездке Фабио в Китай за чудом — по-другому и не скажешь. Орлов, в свою очередь, промолчал о своем приговоре-диагнозе. Как будто и не было многолетней дружбы. Словно черная кошка пробежала между ними. Хотя, действительно, что-то кошачье в Полине имеется.

Орлов после долгого и утомительного разговора с Полиной, которая настаивала на судебном разбирательстве, устал неимоверно. Он просто упал на диванчик в своем кабинете, как только за Полиной закрылась дверь. Силы покидали его. Полежав минут десять, он с трудом побрел в туалетную комнату, чтобы умыться. Увидел себя в зеркале и не узнал — изможденное лицо сероватого оттенка, темные круги под глазами — в таком виде в суде показываться нельзя.

«Я ведь только что вернулся с курорта, а видок у меня неважный, — размышлял он. — Конечно, Полина из меня за пару часов все соки выпила, как вампир, но я же не должен так резко сдаться. Я просто обязан еще хоть пару месяцев продержаться». И, скрепя сердце, он решительно, насколько это было возможно, зашагал к своему столу. Пора было звонить Марьяше.

Говорить долго он с ней не стал. Просто поставил перед фактом, что по требованию ее матери Полины Маккреди запускает дело о пересмотре наследства в судопроизводство.

После долгого затишья, которое устроил им Орлов, пока отдыхал в Руайя, жизнь закрутилась с такой скоростью, что Порецкий едва успевал есть и спать. Что ни день, то сюрприз. Миша, совершенно не знакомый с судебным делопроизводством Франции, никак не ожидал, что здесь все делается так стремительно. Его задумка познакомиться с Полиной, о которой они совсем недавно говорили с Симоном, так и осталась задумкой. Он просто не успел с ней познакомиться как с матерью своей будущей супруги. Теперь же он вынужден был познакомиться с ней как представитель стороны ответчика.

Орлова тоже не было на предварительной встрече. Они беседовали с Полиной в присутствии его помощницы. Девушка не дала им возможности перекинуться даже парой слов. Она задавала им вопросы, они машинально отвечали на них, не упуская возможности хорошенько разглядеть друг друга.

У Порецкого Полина не вызвала никаких отрицательных эмоций: «Ухоженная красивая дамочка, ведет себя вполне прилично. Разглядывает меня слишком уж пристально. Да это и понятно, я все-таки ее дочери не чужой человек. Присматривается к будущему зятю».

Полина же, напротив, осталась очень недовольна тем, что увидела: «Ах, какой красавчик! Как же мою дуру угораздило такого подцепить? Ведь бросит ее через два-три месяца. Только перед этим разорит до основания. Будет моя Марьяша жить под мостом, как ее любимый герой Гаврош. Ну, мамочка, смотри теперь, любуйся, до чего довела свою внученьку».

Когда они стали прощаться, Полина неожиданно бросила Мише весьма загадочную фразу: «Будьте так любезны, Мишель, передайте вашему другу Симону, что он козел». И резко пошла к выходу. Миша растерялся настолько, что не успел даже попрощаться.

Всю обратную дорогу к Симону, где его ждали помимо хозяина Марьяша и Григорий, Миша мучился от мысли, что же натворил бедный художник? Чем заслужил такой сомнительный «комплимент»? Не ведет ли он свою игру, о которой ни Миша, ни Марьяша ничего не знают? Надо его вывести на откровенный разговор.

При удачном стечении обстоятельств, если не будет никаких переносов слушания дела и прочего, через две, максимум три недели, можно будет праздновать победу. После того как Отто сообщил добрую весть, Миша был просто уверен в том, что они победят. К тому же Отто обещал также быть на суде, а официально подтвержденные тесты на ДНК, бесспорно, являются пятым тузом в рукаве Порецкого. О них Орлов пока не знает, да и не стоит знакомить его с ними до суда.

Марьяша переживала из-за того, что придется сделать достоянием общественности малопривлекательный факт из биографии ее любимой бабушки. И в душе надеялась на то, что можно будет обойтись без его обнародования. Уже сейчас дотошные журналисты начали атаку на нее — пока, к счастью, только по телефону. А что будет после суда? О, об этом даже думать страшно. Надо будет позаботиться о том, чтобы нанять охранников для Григория. Иначе ему просто проходу не дадут. Витальку ко дню слушания дела обещал привезти Отто. Сейчас парнишка проходил усиленную терапию — обживал новый протез. Доктор заверил, что они будут приятно удивлены, когда увидят его.

Глава 11

Встреча с администратором Бартабаса — владельца конного театра «Зингаро», на которую решился Анри, разрешила все проблемы. Разом, за пять минут.

Анри, которому уже давно предлагали здесь место, совершенно позабыл об этом предложении. И, только случайно увидев в теленовостях сюжет о гастролях театра, подумал, а не попробовать ли там поискать работу? Звонить Бартабасу он не стал, а просто сел в машину и поехал в Обервилье, где находился «Зингаро».

Несмотря на то что место, которое отводилось под театр, находилось в пяти минутах ходьбы от метро, Анри показалось, что он попал в отдельно взятое государство. Цыганских шатров здесь не было да и самих цыган тоже, зато собак и лошадей было в избытке. Здесь же находились небольшие мастерские, где тачали обувь для наездников и наездниц, шили костюмы не только для актеров, но и для лошадей. Анри просто опешил от того, что увидел. Больше часа бродил он по территории, надо сказать, огромной территории театра-цирка, прежде чем поговорить с Бартабасом. Но владельца не оказалось на месте, зато его словоохотливый администратор, как только Анри представился, вцепился в него обеими руками:

— Так вы тот самый Анри Рамбаль, который жил в Африке и служил у русского гусара?

— Вообще-то Порошин был не гусар, а граф.

— Да какая разница, кем он был. Главное, что вы к нам пришли. Бартабас давно мечтал о таком консультанте, как вы. А вы, Анри, так долго сопротивлялись. Вам у нас понравилось?

— Очень! Не думал, что в Париже возможно такое… просто вольница какая-то. Мне бы хотелось взглянуть на то, как здесь содержатся лошади. Это возможно?

— Еще бы, конечно. Я для начала определю вас на жительство — пойдемте, я покажу вам ваши хоромы, а потом уже и на лошадей взглянем.

— Да, но я не планировал здесь сегодня задерживаться…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});