Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс

устремляясь через весь зал.

— Что за паника? И при чем тут Макс? — пристала к ней на лестнице Эмили.

— Потом!

— Ты учти, мне через полчаса надо быть в…

— Серый "ситроен" видишь? Живей, ну!

— Это что, твой?

Эми не стала тратить время на объяснения. Через несколько секунд машина рванула с места.

Они сворачивали то направо, то налево так резко, что скрипели тормоза. Эми все поглядывала в зеркало заднего обзора, желая убедиться, что за ними нет погони. Кажется, обошлось.

— Рю де Вожирар? — полуутвердительно спросила она.

— Откуда ты… — насторожилась было Эмили, но тут же рассмеялась. — Никак, знаешь, не привыкну. Что, насыпала соли Максу под хвост?

— Если бы соли, — Эми хмыкнула.

— Я бы эту скотину живьем сварила. Ничего, он у меня попляшет!

— Считай, уже поплясал.

— Слушай, это, что ли, твоя тачка?

— А ты решила, что я ее угнала?

— Нет, почему. — Эмили повернула голову и увидела на заднем сиденье кожаный костюм. — Ух ты, класс!

— Можешь надеть на свидание.

— Правда? — Эмили хотела броситься ей на шею, но Эми вовремя отстранилась.

— Правда, правда.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Не дожидаясь, пока Эми передумает, Эмили весьма проворно, несмотря на неудобства, разделась, оставшись в одних трусиках, и так же быстро натянула штаны и куртку.

— Ну как?

— Потрясно.

"Ситроен" мягко шуршал шинами по мокрому асфальту. Мимо пронеслась кавалькада мотоциклисток — лихие наездницы без шлемов, без одежды, без комплексов. От современной цивилизации им не надо было ничего, кроме ревущих моторов, заставлявших приятно вибрировать их обнаженные тела. Они раскрывали перед будущим свою душу так же просто и доверчиво, как колени.

— С мамочкой уже познакомилась? — помолчав, спросила Эми.

— Видела один раз. "Вам отец присылает деньги? А сами вы сколько зарабатываете?" Как в налоговом управлении. В общем, наврала ей с три короба.

— Поверила?

— Куда она денется. Я закурю? — Эмили вставила сигаретку в мундштук из слоновой кости, прикурила от зажигалки, переложила сигаретку в левую руку и только тогда затянулась.

— Почитываем романы из светской жизни? — усмехнулась Эми, проследив за всеми ее манипуляциями.

— Мы не опаздываем? Кшись терпеть не может, когда опаздывают.

— А еще чего он терпеть не может?

— Еще? — Эмили задумалась.

— Ладно, поговорим о том, что он любит. Итак, он любит…

Эмили охотно включилась в игру:

— Накрахмаленные сорочки и красивые запонки, артистические кафе, голландский табак, стройные ножки… — она быстро загибала пальцы.

— Ну, с этим у нас, кажется, все в порядке, — вставила Эми.

— Еще он любит Энгра, Магритта, Сибелиуса, Виана и суггестивную поэзию.

— У тебя отличная память.

— А еще он любит… — она запнулась.

— Да?

— Когда я разрешаю ему целовать вот здесь, — она смущенно показала.

— И часто ты ему разрешала? — Эми, закурив, привычно переложила сигарету в левую руку.

— Один раз. Ты только не смейся, ладно? Понимаешь, с другими — это… ну, как к врачу: зашла, вышла. А тут… я боюсь. Не этого, того, что будет после. А вдруг ничего? Энгр будет, голландский табак будет, а меня не будет. Что, глупости говорю?

Эми с опозданием нажала на тормоз, едва не проехав на красный свет. Когда она заговорила, голос ее прозвучал глуше обычного:

— Да, я помню. Нежность и страх. Потом уже не так. Потом все по отдельности. Как обед в ресторане: аперитив, холодные закуски, горячие закуски. Да, он любил целовать меня в это место. Губы у него были совсем сухие. Или у меня губы пересыхали. "Ты меня не пригласишь?" — "Не сегодня, Кшись. Так будет лучше". Старая, как мир, песенка: "так будет лучше". Чем лучше? Кому лучше? А он даже и не спорил! Я таких больше не встречала. Как же я не хотела, чтобы он уходил! Ну попроси воды… ну скажи, что тебе надо на минутку зайти…

— Точно, — подхватила Эмили, — я иногда так ясно вижу, как он проходит мимо меня в спальню, как я тихо закрываю дверь, и мы оба неподвижно стоим. Он — там, я — здесь.

— И я вся таю…

— И я вся таю, — эхом откликнулась Эмили. — А на самом деле он уже спускается вниз по лестнице и что-то говорит консьержке, а она громко переспрашивает.

— Она всегда переспрашивала, — покивала Эми. — Считала наверно — авось ей за глухоту что-нибудь перепадет.

— Я потом полночи заснуть не могу. У тебя тоже так было?

Эми кивнула.

— Какой-то кошмар. Может, он девственник?

— Кто?

— Кшись.

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого мне спрашивать? — удивилась Эмили.

— Тебе это важно?

Эмили пожала плечами.

— Слушай, а быстрее нельзя?

— Можно и быстрее.

"Ситроен" ловко обходил одну машину за другой.

— Давно он у тебя? — спросила Эмили.

— Не переживай, тебе все останется.

Они ехали по набережной Сены. По реке тащилась драга, вся в огнях иллюминации, точно какой-нибудь прогулочный пароходик. Они были почти у цели, и вдруг их охватило волнение, волнение и странное беспокойство, как будто это свидание должно было решить судьбу обеих.

Кшиштоф расхаживал перед кинотеатром, бренча мелочью в карманах. Эмили он увидел, уже когда их разделяли несколько шагов. Она протянула руки и радостно выдохнула "Кшись!"', прозвучавшее как "вот она я!". Он даже не вытащил рук из карманов.

— Кшись?

— Из-под кого ты на этот раз вылезла? — произнес он заготовленную фразу.

Она по инерции продолжала улыбаться.

— На билеты в кино нам, надеюсь, хватит? Впрочем, у тебя, наверно, мало времени. Ты же еще подрабатываешь стриптершей. Шлюха! Подстилка! — Запас изящных выпадов иссяк, и вместе с ним куда-то улетучилась светскость юного денди. — Недотрогу из себя разыгрывала! Мразь!

Выходившие из кинотеатра зрители поворачивали головы. Какая-то толстуха пялилась на них, отправляя пригоршнями в рот кукурузные хлопья из пакета.

Эми наблюдала эту сцену из машины. Когда с губ Кшися слетало очередное хлесткое словцо, она вздрагивала.

— Тебя бы надо было… — он вытащил руку из кармана, потом резко развернулся и пошел прочь.

Тут произошло неожиданное. Он не прошел и двадцати шагов, как мимо него, по самой луже, промчался серый "ситроен", обрызгав его с ног до головы. Он в бешенстве озирался по сторонам, но, как ни странно, не видел "ситроена", который, проехав чуть дальше, затормозил. Эми подала машину назад и, поравнявшись с Эмили, высунулась в окно:

— Садись.

Эмили с удивлением посмотрела на нее, словно не узнавая.

— Ну? Так и будешь стоять посреди улицы?

— Я должна ему объяснить.

— Что ты собираешься объяснять? Что все это неправда?

Но Эмили уже бежала к Кшисю. Слова до Эми не долетали, зато видно было как на ладони: Кшись молча слушал, отчищая пятно на рукаве, потом перевел взгляд