Конан и амулет небесного народа - Брайан Толуэлл

Вторая девушка стояла рядом и казалась продолжением золотого канделябра, на котором висела Лакшми. Пышные волосы почти сливались с телом, точно выточенным из гигантского золотого самородка. Девушка была высока, на ее идеально очерченном лице блестели ясно-сапфировые глаза. Единственным ее украшением была роскошная диадема, изображавшая огромную черную жемчужину в объятиях чудовищного золотого змея.

– Тхутмертари! – только и смог прошептать Тараск.

Чудесные рубиновые губки растянулись в жуткой змеиной усмешке.

– Ти-и-ише, Тараск, – зашипела золотоволосая красавица. – Я не сделаю тебе ничего дурного. Ты ответишь на несколько вопросов, и я уйду. Если же станешь дурить, ты и твоя девка покинете этот покой трупами.

– Вопросы? Какие вопросы? – пролепетал Тараск. У него не возникло и мысли оказывать сопротивление.

– В твоем зверинце имелась некая тварь ростом с лошадь, но с львиной внешностью и красноглазая, как демоны Преисподней?

– Д-да, б-был т-такой з-зверь, – запинаясь, пробормотал король.

– Где же он теперь?

– Его с-сожгли, п-принцесса.

– Сожгли?

– Н-ну д-да. Вернее, сожгли его труп.

– А труп зверя обнаружили, случайно, не в тот день, когда Конан-киммериец первый раз победил Великую Душу?

– Истинно так, госпожа. Труп обнаружили в разрушенном тоннеле недалеко от пещеры карлика.

Тхутмертари не смогла сдержать довольный смех. "Чему она так радуется?" – успел подумать король, Во его уже настиг следующий вопрос волшебницы:

– А теперь скажи мне, как назывался этот зверь!

– С-сурийский тигр, госпожа, если мне не изменяет память.

– Как он звался точно, ты, кусок немедийского дерьма?!- злобно зашипела красавица. И Тараск узрел, как из ее правого указательного пальца вытягивается длинный и тонкий кинжал.

– Сурийский тигр, сурийский тигр, госпожа, точно! – завопил немедиец.

– Точно сурийский тигр?!

– Точно так, клянусь Митрой!

После этих слов Тараска волшебный кинжал слегка полоснул по груди короля. Потекла кровь, но Тараск не смел двинуться с места. Округлившимися от страха глазами он глядел на стигийскую принцессу.

– Не смей при мне произносить этого имени, тварь! Сет – истинный бог!

И Тхутмертари сделала в воздухе знак змеи. Несчастная Лакшми отчаянно забилась, пытаясь освободиться.

– Клянусь Сетом, это был сурийский тигр, госпожа! – неожиданно бойко отрапортовал Тараск.

– Ну а теперь, ничтожная тварь, ты ответишь мне, откуда у тебя взялся этот самый сурийский тигр! И смотри, подумай хорошо, прежде чем ответить. Если ты соврешь мне, самые страшные демоны Преисподней до скончания времен будут терзать твою жалкую душу, а гнилую твою плоть я сама поджарю на медленном огне! Поджарю – и съем!

Вид принцессы и тон, которым она говорила, не оставлял сомнений: именно так она и поступит. Поэтому Тараск, сглотнув слюну, проговорил:

– Сурийского тигра мне продал маг из Нумалии, Лапинус.

– Лапинус, говоришь? А откуда он у Лапинуса?

– От отца, мага Парацельса. Этот самый Парацельс его, зверя этого, и создал. Мастер он был, этот Парацельс, разных демонов из обычных зверей сотворять.

– Тебе это Лапинус рассказал? Или, как его… Парацельс?

– Лапинус, госпожа. Парацельс, да хранит его Мит… да хранит его Сет, уже давно никому ничего не рассказывает. Разве что демонам в Аду…

– Что же с ним сталось? – наигранно удивилась принцесса.

– Сожрал его сурийский тигр! Собственного, значит, создателя взял да и сожрал… А Лапинус, значит, сын его, усмирил зверя заклятиями, да поздно было… В общем, не стал он у себя этого зверя держать и продал мне, значит…

– Лапинус усмирил зверя заклятиями, – заворожено повторила Тхутмертари и, внезапно подскочив к Тараску, расцеловала его. Немедийский король был холодным как лед. Или поцелуи волшебницы были горячи, как пламя?…

– Дорогой ты мой Тараск! – задушевно молвила девушка, лаская немедийца взглядом лучистых синих глаз. – Ты представить себе не можешь, какое счастье для меня слышать твои слова! За одно это я сохраню тебе жизнь… Хотя и не собиралась. Последнее ответь мне: где теперь этот самый Лапинус?

– В могиле, где ж ему еще быть, – вздохнул потрясенный король. – Покончил с собой отравленным кинжалом. Люди говорили, явилось ему какое-то жуткое видение насчет того дьявольского зверя, вот он и наложил на себя руки.

– Могила Лапинуса – где?

– Там же, в Нумалии, в фамильном склепе. Род Лапинуса древний, и все сплошь маги. Маги средней руки, конечно, не такие, как ты, госпожа.

– Спасибо за комплимент, – лучезарно улыбнулась принцесса. Молниеносным движением она взвила вверх правую руку; стальной кинжал, родившийся из ее перста, легко перерезал тонкую шею Лакшми, а также обе руки несчастной. Труп наложницы рухнул на королевское ложе, заливая белоснежную простынь свежей кровью.

– За что?! – вскричал Тараск. – Она вендийка, она ни слова не знала по-немедийски! Это простая наложница, девушка для развлечений! За что ты ее убила?!

Тхутмертари взяла отрубленную голову Лакшми, окропила свое роскошное тело свежей кровью, затем разбила череп о канделябр и вкусила ее мозги. Тараска вырвало; он едва не потерял сознание.

– Врешь ты все, немедиец, – лениво сказала золотоволосая красавица. – Уттарийка она, а не вендийка! У вендийцев мозги другие, сочнее… А убила я ее потому, что мне нравится убивать. Ты же сам сказал: она – девушка для развлечений. Вот я и развлеклась! А заодно и поела. И мне не нужно для этого никакой причины. Ведь я – "черная жемчужина Сета"! – она указала кинжальным пальцем на свою диадему.

Тараск судорожно кивнул: мол, я все понимаю. Облизнувшись, Тхутмертари прошла к пылающему очагу и поставила одну ногу в огонь. Огонь не только не жег ее, но, как будто, ласкал. Тараск смотрел на прекрасную и ужасную волшебницу, не в силах оторвать взор.

– Прощай, немедиец, – сказала стигийская принцесса, залезая в огонь. – Ты мне очень помог. Я этого никогда не забуду. Когда я захвачу власть над миром, обещаю, ты умрешь одним из последних… Да, к слову, прекрати бояться карлика! Скоро он не будет тебе опасен. Бойся лучше меня!

Торжествующе расхохотавшись, она исчезла в огне.

Глава XIV

«Варвар размышляет»

Конан возлежал на кушетке на корме "Быстрого Сокола". Галеон ходко шел на север, к Мессантии. Ни стигийцы, ни пираты с Барахских островов, ни чернокожие корсары Южного Берега не преграждали путь кораблю. Стоял ясный солнечный день, Око Митры ласково пригревало заживающие раны киммерийца, и огромному варвару, воину до мозга костей, меньше всего хотелось сейчас обнажать меч для новой схватки. Впившись взглядом в солнечные бездны магической белой жемчужины, Светоча Истины, он размышлял.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});