Наруто: Темная Заря. - Михайлов

и слова. Первым покорять вершины направился Учиха. Сложив мудры, он резко побежал на дерево, сделав четыре шага, после свалившись вниз. Выполнив кувырок в воздухе, парень приземлился на ноги.

— Это, еще, короче, возьмите кунаи и делайте отметки на коре, так вы будете видеть свой результат лучше.

История снова повторилась, но уже Саске сделал не четыре, а пять шагов, сделал зарубку и спрыгнул. Харуно нерешительно переминалась с ноги на ногу, но потом отыскала в закромах немного храбрости, чтобы сложить печать и небыстрым бегом взобраться по стволу. С первого раза у розововолосой получилось добраться аж до середины ствола, но после она потеряла концентрацию и упала. Узумаки внутренне усмехалась, ощущая превосходство, и в этой же манере девушка абсолютно спокойно, без резких движений и печатей, обыденным шагом взобралась до самой верхушки.

— Мма-а-а… так ты уже умеешь, — констатировал факт Какаши, качая головой. Наруто спрыгнула на землю, подняв немного пыли.

— На самом деле в этом приеме нет ничего сложного, просто надо прочувствовать чакру и понять принцип ее воздействия на древесину и прочие поверхности.

Расставив руки, согнутые в локтях, в стороны, девушка говорила ободряющим назидательным тоном, что из ее уст звучал более насмешкой, нежели уроком. Приблизившись к джоунину, Узумаки ловко схватила его под локоть и поволокла подальше от поляны, махнув на прощание рукой.

— Знаете, Какаши-сенсей, у меня есть несколько вопросов, на которые я жутко сильно хочу получить ответы.

Хатаке нервно повел бровями, придумывая план побега, но Наруто была «слишком близко», и мягкость ее груди слишком отчетливо ощущалась через тонкую рубашку.

— Хорошо. Что ты хотела узнать?

Улыбнувшись, Наруто сосредоточила взгляд на дороге, опасаясь смотреть прямо на мужчину, чтобы не спугнуть его настрой, иначе пришлось бы использовать «похоть».

— Как ощущается чакра молнии? Какие агрегатные свойства она имеет, и что вы чувствуете, когда используете техники на основе стихии Райтон?

Вопрос был нетривиальный и требовал время на размышления, в первую очередь эти размышления касались того, стоит ли «говорить» или лукавить. Пара двигалась в тишине более пяти минут, и в это время Хатаке размышлял не о вопросе. Под маской не было видно, как уголки его губ и крылья носа немного подрагивали, а протектор закрыл морщащийся лоб. Негодуя, мужчина тяжело выдохнул, прежде чем сказать:

— Прости, Наруто, но ради твоей же безопасности я не могу это сказать.

Узумаки отнюдь не была удивлена таким поворотом событий. Девушка в уме все это время перебирала варианты отказа Хатаке и подбирала к ним контраргументы. Кивнув головой, Узумаки елейным тоном произнесла:

— Если вы так беспокоитесь о моей безопасности, то тогда почему бы вам не поучаствовать непосредственно в моем образовании? Скажем так, рассуждать не в теории, а показать на практике?

— Прости, но нет.

Даже под чарами «похоти» Хатаке не ответил на ее вопрос и в несколько дерганной манере открестился короткой репликой, исчезнув в дымке шуншина. Узумаки бросила короткое «блять» и отправилась дальше вглубь леса. То, что Хатаке не хотел ее учить – не значило, что Наруто не собиралась учиться сама. Стихия молнии была одной из самых привлекательных, поэтому оставлять попытки на том, что ее отверг собственный «сенсей», было бы слишком жалко.

На открытой поляне Наруто оборудовала небольшое место для своих изысканий. Заряженный аккумулятор, трансформатор, реостат, куча проводов, специальная конструкция и несколько проводников. Точно так же, как с огнем, Узумаки хотела познать молнию на своей шкуре, прочувствовав ее. И, к сожалению, бить током будут не клонов, а ее саму. Эксперимент должен бы получиться занятным.

Спустя двенадцать часов, когда солнце клонилось к закату, когда аккумулятор полностью разрядился, когда полоска здоровья Наруто было на нуле, девушка, наконец, соизволила остановиться и рухнуть обессиленно, но довольно на зеленую траву. Приборы заведомо были сброшены в пространственный карман, чтобы не забыть и не потерять их.

Н-да. Ебать, какой странный, но полный открытий, сука, день. Стихия молнии – это упорядоченное движение колебаний чакры или же квазичастиц, как в физике. Ее можно сравнить с силой тока, и работает она по таким же правилам. Только надо различать сырую чакру молнии или, правильнее сказать, «электрическую чакру» и заряд молнии. Принцип понятен, только над техникой создания придется долго работать. Даже резиновые перчатки не помогают, меня, трындец, как, херачит током. Да, зато уровень сопротивления боли поднялся нехило так, аж на двадцать пунктов.

Подняв ладонь к лицу, девушка осмотрела след электрического ожога на коже. Неприятное покраснение, пузырящиеся волдыри и тянущая боль. Это была отнюдь не первая травма.

НР не означает количество очков жизни, и что с их истечением наступает смерть. НР – это скорее показатель свободной регенерации. Насколько тяжёлые или обширные раны могут быть залечены. Множество ожогов исчезли бесследно за рекордное количество времени. Вполне себе тяжелая рваная рана на плече исчезла за два дня, оставив еле видный след белого шрама. Мелкие порезы, синяки вообще не успевают появляться. Мой фактор регенерации феноменален. Но при обнулении этого запаса регенерация клеток возвращается к обычному уровню. Если вспомнить, то из раны, оставленной Забузой, вытекло ненормально малое количество крови, хотя и НР в тот момент буквально исчезло на глазах около пяти сотен.

Спустя полдня тренировок-экспериментов у Наруто все еще оставалось половина запаса чакры, который рациональный ум авантюристки тоже решил пустить в ход. Создав девять клонов с приблизительно тысячным запасом очков чакры, Узумаки отправила их на коллективную тренировку расенгана без какой-либо оснастки. На чистом контроле чакры, а сама девушка, оказав себе медицинскую помощь, медленным шагом пошла в дом.

Вечер обещал кончиться спокойствием и гармонией, так как сама Наруто страдала от чакроистощения, так как использовала все очки на создание клонов. Сакура вертелась вокруг побитого гравитацией Саске, а Какаши просто погрузился в чтение. Но любая идиллия должна была быть уничтожена судьбой, так как это могло повлечь за собой нарушение баланса добра и зла. Именно по этой причине, как философски рассудила Наруто, появился Инари – внук Тазуны и сын Цунами, став драть глотку.

— Зачем!? Зачем ты их привел, дедушка!? Из-за них Гато убьет нас! А вы! Вам стоит убираться отсюда, пока живы! У Гато много людей, много головорезов! Четыре человека ничего не сделают!

Крик Инари сильно резал слух, в особенности слух Наруто, так как его по-детски высокий голос сильно резал барабанные перепонки, вызывая сильную головную боль.

— Ой-вей, замолкни, будь добр. Голова и без тебя болит.

Саркастический тон Наруто заставил ребенка еще больше