Увечный бог - Стивен Эриксон

   Сердце Лостары тяжело застучало в груди. - Я ощутила его, - сказала она. - Словно подъем прилива. - Она вздрогнула, шепнув: - И я утонула.

  - Твоя любовь призвала меня, Лостара Ииль.

  Она скривилась: - Я не люблю тебя, Котиллион.

  Скрытая голова чуть пошевелилась. - Мужчина, которого ты решила защитить.

  Тон удивил ее. "Усталость, да, но и еще что-то. Одиночество. Этот бог одинок".

  - Ты танцевала для него и никого иного, - продолжал Котиллион. - Даже не для Адъюнкта.

  - Я ожидала смерти.

  - Знаю.

  Она ждала. Слабые голоса из-за хлипких стен шатра, иногда промельк света фонаря с колпаком, стук подошв.

  Тишина тянулась и тянулась.

  - Ты спас нас, - сказала она наконец. - Полагаю, должна за это поблагодарить.

  - Нет, Лостара Ииль, не должна. Я ведь овладел тобой. Ты такого не просила... хотя все эти годы грация твоего танца была... завораживающей.

  Она вздохнула. Что-то тут происходит. Она не понимала. - Если не благодарность моя тебе нужна, Котиллион, то что? - Еще не окончив, она вздрогнула от грубости своего тона. "Всё не так..."

  Он не открывал лица. - То были ранние дни, не так ли. Наша плоть была реальной, наше дыхание... реальным. Все было рядом и мы брали, совсем не думая, насколько это драгоценно. Наша молодость, яркое солнце, тепло, казавшееся вечным.

  Она поняла, что он плачет. Ощутила себя беспомощной. "К чему это?" - Я взяла твой гнев, сказал ты. О да, припоминаю, как меня наполнила сила. Искусство владения клинками принадлежало лишь мне, но быстрота - и полное осознание - пришли от тебя. Я забрала твой гнев. Котиллион, что ты забрал у меня?

  Кажется, он покачал головой. - Думал, что покончил с захватом власти над женщинами.

  - Что ты забрал? Ты взял любовь, да? Она утопила тебя, как твой гнев утопил меня.

  Он вздохнул. - Всегда равный размен.

  - Может ли бог не любить?

  - Бог... прощает.

  Она испугалась. - Но тогда... что поддерживает тебя? Котиллион, почему ты продолжаешь бороться?

  Он резко встал: - Ты продрогла. Я помешал отдыху...

  - Овладей мною снова.

  - ЧТО?

  - Любовь, что я чувствую. Тебе она нужна, Котиллион. Ведь именно эта нужда привела тебя ко мне? Ты хочешь... снова утонуть.

  Ответ был дрожащим шепотом. - Не могу.

  - Почему? Я сама предлагаю. Как истинное выражение благодарности. Когда смертная соединяется со своим богом, разве это не язык самой любви?

  - Мои поклонники меня не любят, Лостара Ииль. Мне нечего дать в ответ. Высоко ценя твое...

  - Слушай, говнюк, я пытаюсь вернуть тебе часть человечности. Ты треклятый бог - если ты потерял страсти, что будет с нами?

  Вопрос явно потряс его. - Я не усомнюсь в избранном пути, Лостара Ииль. Я достаточно силен, я предвижу горький конец...

  - Не сомневаюсь. Я ощутила тебя, помнишь? Слушай, какой бы там ни был конец... мое предложение отнимет часть его горечи. Неужели не видишь?

  Он качал головой: - Ты не понимаешь. Кровь на моих руках...

  - Теперь и на моих руках. Или забыл?

  - Нет. Я владел тобой...

  - Думаешь, это что-то меняет?

  - Не нужно было сюда приходить.

  - Может, и нет, но ты здесь, и капюшон всё не скроет. Отлично, отвергни мое предложение; но неужели ты по-настоящему веришь, что лишь женщины чувствуют любовь? Если решил никогда не чувствовать... ничего, лучше зарекись от одержания, Котиллион. Залезь в нас, смертных - и мы возьмем у тебя что захотим, а взамен отдадим то, чем владеем. Если повезет, это будет любовь. Если ты невезучий, Худ знает что получишь.

  - Я понимаю.

  - Да, должен. Прости. Но, Котиллион, ты дал мне не только гнев. Не видишь? Любимый мужчина не горюет по мне. Он любит не призрак, краткий и невозвратимый миг жизни. Ты дал нам обоим шанс жить и любить - и не важно, сколько еще это продлится.

  - Я также спас Адъюнкта, а тем самым и всю армию.

  Она склонила голову к плечу, ощутив растерянность. - Ты сожалеешь?

  Он помедлил. Молчание окатило Лостару, словно ледяные волны.

  - Пока она жива, - произнес он, - путь, ожидающий тебя и невезучую, наполовину проклятую армию, будет горек, как мой собственный. Грядущие страдания... ах, нет даров, способных загладить...

  - Должны быть, Котиллион. Они существуют. Всегда.

  - Вы все умрете во имя любви? - Вопрос словно разорвал ему грудь.

  - Если придется умереть, найдем ли лучшую причину?

  Он смотрел на нее полдюжины ударов сердца. Потом сказал: - Я обдумывал... возмещение.

  - Возмещение? Не понимаю.

  - Наша молодость, - пробормотал он, словно не слыша, - яркость солнца. Она решила бросить его. Боюсь, виноват я, виноваты мои поступки. Это было неправильно. Всё так ужасно неправильно. Любовь... я забыл.

  Тени сгустились и через миг она оказалась одна в шатре. "Она? Котиллион, внемли моей молитве. При всех твоих страхах ты не забудешь любви. Но ты можешь повернуться к ней спиной. Не надо". Бог, который искал ее. Бог, страдающий от тяжкой нужды. Но она не могла дать ему искомого - возможно, увидела она сейчас, он был мудр, отвергнув предложение. "В первый раз - обмен гнева на любовь. Но я не вижу, чтобы в нем оставался гнев.

  Всегда равный размен. Если я открою ему свою любовь... что бы в нем ни осталось, он не хочет отдавать". И это, поняла она, было актом милосердия.

  "Сказанное и не сказанное. В пространстве между - тысяча миров. Тысяча миров".

  ***  

  Эскорт Напасти - двое молчаливых солдат в латах и шлемах - замер. Тот, что слева, указал пальцем: - Там, морской пехотинец, вы найдете своих товарищей. Они собрались по призыву капитана. - Солдат продолжил, обращаясь к Рутану Гудду и Мазан: - Командный шатер Адъюнкта стоит где-то в ином месте. Но когда вы дойдете до края укреплений Охотников за Костями, думаю, найти путь окажется не трудно.

  - Хотя мы будем скучать по вашей компании, - отвечал Рутан Гудд, - я уверен, что вы правы. Благодарю, что проводили досюда, сиры.

  Фигуры - Бутыл так не понял, мужчины это или женщины, ведь даже голос не дал намека - поклонились и развернулись кругом, чтобы вернуться к своим обязанностям.

  Бутыл поглядел на спутников. - Значит, разделяемся. Мазан, ожидаю скоро тебя увидеть. Капитан. - Он ловко отдал честь.

  Тот скривил губы в ответ. Отсалютовал Мазан и пошел в сердце лагеря.

  Бутыл повернулся в направлении, указанном стражниками. "Что бы сказала им Сорт? Думаю, скоро я узнаю".

  Дозоров не было. Небольшая группа солдат сидела и стояла в низине, а в дальнем конце скрючился на валуне... "это Скрипач? Боги подлые, не говорите, что здесь все оставшиеся!"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});