Дыхание бездны - Андрей Имранов

   Понял Эурген, что не убедить ему старого тойона. Расстроился, обиделся на него, хотел даже на бой вызвать, но хитрый Нанкачгат понимал Эургена лучше, чем даже он сам себя.

  - Прости, - сказал Нанкачгат, - виноват я, слова не сдержал, что вместе в Анадырск пойдем. Вот, возьми подарок, а о вине моей забудь.

  И крикнул кому-то снаружи яранги. Распахнулся полог, и шагнула в ярангу женщина, при виде которой Эурген дар речи потерял.

  - Како! - сказал, наконец, удивленно, - кто она, Нанкачгат? Дух или человек? Если дух, то почему так на человека похож? Если человек, то почему кожа её черна, как ночь?

  Улыбнулся Нанкачгат.

  - Не дух это, женщина. Поморские чоучи из Кигини ходили прошлым летом набегом на заморских таньги и взяли эту женщину добычей среди прочих. Я сорок важенок за неё дал и пятерых ездовых оленей. Хорошая женщина, хорошо тебе служить будет.

  Посмотрел Нанкачгат на ошарашенного Эургена, улыбнулся еще раз и вышел.

  И снова время спрессовалось для Тыгрынкээва. Видел он, как дни сменялись днями, как кочевали стада оленей по тундре, как нападали чоучи на селения юкагиров, как угоняли их скот и женщин. Много дней прошло - весна сменяла зиму, зимой заканчивалась осень. В какой-то момент почувствовал Тыгрынкээв, что не один он наблюдает за тем, что когда-то происходило на землях чоучей.

  - Здравствуй, Вуквуввэ, - поздоровался Тыгрынкээв, - что же, так и кончилась та война?

  - Нет, - ответил дух давно умершего великого шамана, - смотри.

   И снова стоял Эурген на вершине сопки и смотрел вдаль. Был он не один, стоял рядом с ним юный чоуча и смотрел туда же. Но на этот раз была перед ними не только тундра - лежал перед ними большой поселок. И что-то в нём происходило - суетились люди, доносились громкие крики, скрипело дерево, и стучали топоры. С громким скрежетом обрушилось здание - увенчанное деревянным крестом, в котором жили духи таньга. Эурген вздохнул и перевел взгляд к ближним домам - там несколько таньга, кряхтя так, что их было слышно и за тысячу шагов, опускали в свежевыкопанные ямы свои большие ружья. От крутого берега отчалил первый корабль. Стоявший рядом с Эургеном чоуча встрепенулся.

  - Смотри, отец! - возбужденно сказал он, - Подплывем на ветках , нападем?

  Но Эурген не тронулся с места, только медленно покачал головой. Наметанным взглядом он отметил множественные металлические отсверки на борту корабля и понимал, что легкой добычей там и не пахнет.

  - Нет. У нас людей мало, а там много воинов и все с ружьями - даже подплыть не дадут.

  Юноша разочарованно вздохнул, потом заметил закапывающих пушки солдат.

  - О! Потом откопаем, да?

  Эурген снова покачал головой.

  - В большое ружье очень много пороха уходит. Из обычного ружья сто раз выстрелишь, из большого - лишь один. И тяжелое оно - никакие нарты не вывезут. Не будем доставать. Пусть лежит.

   Тыгрынкээв отстранился, усилием воли отодвинул от себя тойона, наблюдающего за уходом русских из Анадыря.

  - Вуквуввэ! - позвал он.

  - Да, - отозвался шаман, тут же оказавшийся рядом.

  - Они ушли? Русские ушли?

  - Да, - согласился шаман, - тогда они ушли .

  - Значит, мы победили? Но почему же...

  Ничего не ответил шаман, но что-то сделал. Потому что всё вокруг потемнело, исчезла тундра, исчез Эурген с сыном и древний Анадырь, оставляемый русскими войсками. А через мгновение Тыгрынкээв уже стоял в небесной яранге Вуквуввэ, а сам шаман уже сидел перед огневищем и, шумно отдуваясь, пил горячий чай из расписной деревянной плошки. Тыгрынкээв взял протянутую женой шамана плошку с чаем и, вздохнув, сел рядом с Вуквуввэ.

  - Чоучи хорошо умели побеждать в войне, но совсем не умели побеждать в мире, - негромко сказал шаман.

  Тыгрынкээв не понял шамана, но переспрашивать не стал, терпеливо ожидая продолжения. И дождался.

  - Через несколько лет после того, как русские ушли из Анадыря, они прислали чукотским тойонам богатые дары. И сказали: 'Давайте заключим мир. Мы будем торговать с вами всем, что у нас есть, а вы платите ясак не столько, сколько мы скажем, а сколько сами захотите'. Обрадовались тойоны. Решили, что напугали русских и победили их. И согласились на мир. Пока чоучи воевали с русскими, они могли надеяться если не победить их, то хотя бы не проиграть. А когда чоучи согласились на мир, они проиграли.

  - Я всё-таки не понял, - сказал Тыгрынкээв, - ведь в мире жить лучше?

  - Лучше, - кивнул Вуквуввэ, - если умеешь жить в мире. Мы не умели, а времени научиться нам не дали.

  Тыгрынкээв нахмурился. Шаман посмотрел на него искоса.

  - Что же, - сказал он, - послушай тогда одну сказку.

  Хлебнул чаю и отставил плошку в сторону.

  - Однажды родился среди чоучей великий силач. Настолько он был силен, что к зрелости своей увёл он оленей у всех остальных чоучей и всех их жён тоже. Пришли разгневанные чоучи к его яранге, увидели, скольких оленей и женщин увёл силач и удивились. Поклонились ему и сказали: 'Нет среди нас тебе равных, так будь же ты вождем над всеми чоучами'. Так и стало - стал силач вождем над всеми чоучами от моря до леса. Было у него двое сыновей, оба тоже силачи под стать отцу. И когда состарился вождь и почувствовал, что пора ему в верхний мир, решил он владения свои меж сыновьями разделить. Поднял голову, попросил посадить его перед ярангой, выстроил всех жён своих перед собой. Повелел выгнать все стада свои перед собой и собраться всем людям. Поставил своих сыновей, старшего - по правую руку, младшего - по левую. 'Всё, что лежит от меня по правую руку, теперь твоё' - сказал он старшему сыну. 'А всё, что лежит по левую руку - твоё' - младшему. Так сказал и лег умирать. Но была у старого вождя молодая красавица жена и стояла она прямо перед его лицом. Схватил жену за одну руку старший брат и тянет к себе. А младший - схватил за другую руку и тоже к себе тянет. Закричала жена от боли, открыл старик глаза. 'Что делать, отец?' - спросили его сыновья, - 'вот одна из твоих жён частью слева от тебя, а частью справа. Как же нам поделить её?'. Рассердился умирающий. 'Возьмите нож', - говорит, - 'и разрубите её пополам. Одна половина будет старшему, другая - младшему'. Взял нож старший сын, размахнулся, а младший говорит: 'Нет! Она целиком мне достанется. И всё остальное - тоже!' И крикнул тем людям, что стояли по левую руку от старика и чьих вождём он теперь был: 'Достаньте луки и стреляйте в моего брата!'. И выхватили люди луки и выпустили стрелы и закрыли те стрелы половину неба. Увидев это, вскричал старший брат, к своим людям обращаясь: 'Доставайте скорей луки и застрелите его!'. И достали все его мужчины свои луки и выстрелили в младшего брата. И закрыли стрелы другую половину неба, и стало на земле темно. А когда стало снова светло, то увидели все, что лежат оба брата мертвые, убитые множеством стрел. Увидел это старик и заплакал - нет больше у него сыновей. Но мужчина не может спокойно умереть, пока не отомщена кровь его родичей. Только как же отомстить? Ведь стрела каждого из чоучей в одном из его сыновей. Умер старик, а дух его воплотился в злую воду, что везли чоучам на продажу русские. И успокоится дух вождя, только когда всем убийцам своих сыновей он отомстит, когда не останется более на земле народа чоучей. Вот такая сказка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});