Принцесса для киллера - Анна Гур

в теплую воду, которая расслабляет мышцы и снимает напряжение. Я подарила девственность любимому мужчине и ничуть не жалею о совершившимся.

С этой мыслью я опускаю голову на бортик и прикрываю глаза, не замечаю, как уплываю в сон.

Звонок застает врасплох. Беру гаджет с полотенца, жму на кнопку и слышу хрипловатый, бархатистый голос Фила:

– Маша. Я приду за тобой. Верь мне.

– Фил, что происходит?!

Резко сажусь, и остывшая вода выливается на пол.

– Ничего, принцесса. Все хорошо. У меня сделка с твоим отцом. Я сказал, что хочу тебя себе и получил условия, которые я выполню.

– Ничего не понимаю…

Растерянно шепчу и голос начинает дрожать. То ли от холода, то ли от захлестнувших эмоций.

– Тебе не нужно понимать. Просто помни все, что сказал.

– Я люблю тебя, Джокер… – выдыхаю едва слышно.

– Принцесса… дождись меня.

Отключается.

Сжимаю телефон в руке так, что костяшки белеют. Выхожу из воды и заворачиваюсь в теплый халат.

Меня опять начинает знобить. Последствия перенесенного ужаса дают о себе знать.

– Мама, мамочка… ты мне так нужна…

Плачу. Понимаю, что Джокер опять пошел на риск. И он не побоялся прийти к отцу и просить меня себе.

– Я все выдержу и буду ждать его.

Верю этому жестокому и дерзкому парню. Знаю, что не предаст. Доверяю безоговорочно.

Вот оно – мое первое настоящее чувство. Это не детская надуманная влюбленность, как было с Даней. Именно сейчас, когда я познала близость и страсть, когда эмоции захлестнули, все встало на свои места.

Фил мужчина, который заставил прочувствовать всю муку наслаждения, взял меня всю, целиком без остатка, с особой жестокостью и мне понравилось.

Глупая рыжая девчонка стала женщиной с Филом Гринвудом. Я ему сердце отдала и увидела его душу. Совсем не искалеченную. Джокер человечен. В нем добра больше, чем в любом, кто считает себя добропорядочным гражданином…

Мобильник опять вибрирует, хватаю на эмоциях, не глядя и чуть не брякаю имя любимого, но вовремя торможу, услышав жесткое:

– Зайди ко мне в кабинет.

Отец даже не ждет ответа и отключается.

– Вот и час расплаты. Недолго заставил себя ждать…

Одеваюсь с каким-то странным ледяным спокойствием. Впервые выбираю одежду, которую одела бы Аврора…

У нас с мамой пижама-пати. С детства повелось. Рора в ночнушке сидит со мной в кровати и смотрит молодежную комедию.

Смотрю, как героиня шлепается с огромных каблуков и задаю навеянный кадром вопрос:

– Мам, вот объясни мне, почему ты даже дома на шпильках?! На этих ходулях я и часа не выдерживаю, вон, даже в фильмах с них можно шлепнуться и перелом заработать…

Аврора бросает на меня задумчивый взгляд.

– В чем конкретно вопрос? Каблуки – дело привычки, Ри.

– Я не могу понять, зачем дома-то?! Ну на встречах понятно, вечеринках…

– Для себя. Мне комфортно.

Весело подмигиваю и закидываю в рот очередную порцию соленого попкорна.

– А может, до сих пор отца соблазняешь?!

– Не без этого. Мне нравится внимание моего мужчины. Ты уже взрослая девочка. Вот тебе совет. Люби себя и тебя полюбят.

– Ма, папа – он вообще безэмоциональный.

Заразительный смех матери заставляет улыбнуться в ответ.

– Машка, внешне холодный мужчина может быть кипящим вулканом. Снаружи скала, а внутри магма.

– Ой, ладно, не просвещай. Я этого не переживу.

– Меня никто в свое время не просветил. Дошла путем проб и ошибок, последних было предостаточно. Твой отец вообще уникум. Такой стержень имеют единицы.

– Деспот он!

– Запомни на будущее. Даже самые злые мужчины могут терять контроль от вида женской уязвимости… Чтобы подчинить зверя, тебе не нужно быть сильной, не перегнешь. Но… Можно быть ласковой… Даже самого свирепого можно усмирить, погладив по вздыбленной шерстке…

Отгоняю слезы. Мама выкарабкается. Она сильная.

Собираю волосы в высокий хвост и надеваю строгое кремовое платье, правда, вместо лодочек, которые выбрала бы мама, выбираю удобные балетки.

Немного привожу в порядок лицо. Несколько мазков кисточкой, чуток хайлайтера и из зеркала на меня смотрит симпатичная, уязвимая рыжая девушка, точнее, уже женщина…

Спускаюсь по мраморным лестница со всем достоинством. Высоко поднимаю голову и успокаиваю себя.

Стучу в кабинет отца и, не дожидаясь, ответа захожу.

Иван сидит за столом. Отец физически очень крепкий. Окидывает меня прицельным взглядом, словно на секунду запнувшись. Моргает и из глаз на мгновение пропадает холодность.

Так он на Рору смотрит. Знаю. Я сейчас чем-то неуловимо напоминаю мать.

– Бу…

Резкий звук в самое ухо, и я подпрыгиваю, разворачиваюсь и встречаюсь с веселой зеленью глаз, оттенок напоминает мой, но более глубокий, вязкий, как листва после дождя.

– Аааа! Мииит!

Бросаюсь на шею своего великана и обнимаю. Все выстроенное самообладание и достоинство леди летит к чертям, обнимаю засранца и неожиданно для себя плачу на широкой каменной груди старшего брата.

– Мама, Митрий, мама в больнице…

Рыдания выходят глухими, и дорогая шелковая сорочка Димы пропитывается моими слезами, оставляющими некрасивые разводы на тонкой материи.

– Так, конопатая, сопли свои хорош по мне размазывать!

Огромная ручища давит на плечо, и мой ненавистный братец сажает меня в кресло, и вкладывает свой бокал в трясущиеся руки.

– Пей, рыжуха, залпом.

Не задумываясь исполняю приказ, и стоит огненной жидкости упасть в пустой желудок, как начинаю кашлять.

– Димитий, какого черта ты творишь?! – рявкает отец.

– Ну, обычно помогает… – отвечает балбес, останавливая на мне цепкие глаза.

– Я на успокоительных, умник! – с трудом выдавливаю. Голова начинает кружиться и меня подташнивает.

– Сколько ты не ела, Мария?! – голос отца отдает металлом.

– Не помню…

Я выбрасывала содержимое подноса у себя в комнате в унитаз, потому что от одного запаха все нутро сворачивалось узлом.

Щелчки пальцев перед глазами.

– Не отключайся только, – Димитрий серьезен, наблюдает за мной нахмурившись, наклоняется ко мне и трогает мокрый лоб, затем обращается к отцу: – Почему Мэри не в больнице? На лицо проблемы.

Пауза и ровный голос отца:

– Госпитализация пока не нужна. Ей предписан покой.

– И поэтому ты позвал сеструху в кабинет, чтобы устроить ей разбор полетов?!

– Успокоился и сел, – чеканит отец и переводит внимание на меня. – Мария, ситуация сейчас интересная сложилась, и я требую прямых ответов.

Отец не ведает жалости, вытираю слезы, встретив тяжелый взгляд.

– Я готова.

– На тебя прилетела предъява прав. Джокер тебя хочет себе. Что у тебя с ним?!

Встречаюсь взглядом с Северным Ледовитым океаном. В прорубь с головой прыгаю, но не собираюсь прятаться. Говорю чистую правду.

– Я люблю его, отец.

Тишина. После той фразы даже Мит не ерничает, не лезет со своими шуточками да подколками.

– Я заплатил ему