Непослушная игрушка - Николай Воронков

Да и люди совсем другие, не как в столице или её окрестностях. В основной массе крепкие, со смелыми взглядами. Привыкли к свободной жизни и никому не собираются её уступать. Наверное, местный аналог нашего Великого Новгорода. Богатый, лакомый кусочек для любого хозяина. Не знаю, как Киксо их подчинил, но почувствовав слабину, они тут же взбрыкнули. Интересно, чем же я могу их привлечь? Или напугать?

Но пока в мои планы это не входило. Я просто еду ознакомиться с обстановкой, поговорить с людьми. Они ведь тоже не дураки, чтобы напрочь отвергать центральную власть. Им нужны дороги, охрана, постоялые дворы, чтобы торговать с прибылью. И при всей их крутости в случае опасности хорошо иметь запасной вариант и союзников. Неужели они этого не понимают? Или понимают, но надеются заключить новый договор на своих условиях, оставив Вероне роль девочки на побегушках?

О нашем приезде, судя по скорости появления всё новых зрителей, знали. Не задирались, но улыбки у многих были, как бы это сказать, предвкушающие. Будто они знали что-то очень интересное. В принципе, я на них почти не обижался. Если вспомнить нашу историю, то вольные города и князей выгоняли, если те их не устраивали. А я кто? Я вообще… непонятный командир всего лишь полусотни воинов, да ещё и приехавший права качать. Ничего подобного я делать не собирался, но ведь они-то об этом не знают, вот и приготовили явно что-то нехорошее.

Ситуация разъяснилась очень быстро, через каких-то двести метров. По каким-то причинам пригород не прилегал вплотную к крепостной стене, а оставлял разрыв метров в двести. То ли он играл роль противопожарного, то ли так было задумано для удобства обороны. Непонятно, а спросить я просто не успел.

Шутка заключалась в том, что в сам город нас не пустили. Только что ворота были приветливо распахнуты, люди сновали туда-сюда, но как только мы приблизились, народ мгновенно рассосался, а ворота закрылись прямо перед нами.

Сверху раздался издевательский голос.

— Что, милордик, не нравится?

Отъехав немного назад, чтобы не задирать голову, нашёл глазами шутника.

— А в чём дело-то? Случилось что, или к войне готовитесь?

— Воевать нам не с кем, а вот тебе здесь делать нечего.

— А что так? Я вроде только поговорить хотел.

— Знаем мы твои разговоры — раздался другой голос, и над стеной появилась голова в шлёме — после них только успевают трупы вывозить.

— Неужто испугались? — даже удивился я — вас вон сколько, а я один. Ну, ещё немного охраны, чтобы я сам не сильно боялся.

Шутку наверх не поняли, и восприняли мои слова болезненно — высокомерно.

— Никто тебя не боится, потому что ты никто, и звать тебя никак. Город у нас вольный, но раба здесь никто слушать не станет. А уж чтобы признать его волю над собой — этого не будет никогда!

— Да живите как хотите — отмахнулся я — Мне бы с горожанами поговорить.

— А не о чем говорить! — заорали сверху — Мы уже всё обсудили промеж собой. Я, капитан Корзун, говорю от имени солдат и горожан. Ни единой монетки, ни единого солдата ты здесь никогда не получишь! Убирайся отсюда, пока на тебя собак не спустили!

— Капитан, ты бы не зарывался! — я начал понемногу заводиться — А то ведь могу ваш город и по камешкам раскатать!

Наверху захохотали откровенно издевательски.

— Ты, падаль, научись сначала на лошади сидеть! Потом деньги найди на идиотов, которые согласятся за тобой в бой пойти! А уж потом и грозись. А пока для тебя и стрелы жалко.

Сверху прилетел булыжник и упал в опасной близости от меня. Конь непроизвольно попятился, чем вызвал бурю восторга наверху. Затем нарастающий поток всяческого мусора, камней и досок заставил меня и солдат отступить на безопасное расстояние. Но развлекающимся на стене этого показалось мало, и один из них совершил роковую ошибку.

Очередной предмет, прилетевший со стены, оказался горшком, набитый мерзко воняющим дерьмом. Такое впечатление, что туда навалили из помойки, добавили отбросы скотобойни и гниющую рыбу, всё это старательно перемешали, да ещё и подержали на жаре несколько дней для верности. Вонь была такой резкой, что мы отступали всё быстрее, но это не спасало. Может использовали специальные метательные машины, но в безопасности мы оказались, только отступив метров на двести, вплотную к пригороду.

Народ исчез, чтобы не подвернуться под горячую руку, но явно подглядывал за нами из всех щелей. Я оглядел солдат. Ни страха, ни растерянности не было. Побывавшие не в одном бою, камни они восприняли спокойно. Дело был в другом. Королевских солдат обливают дерьмом?! При штурме вражеской крепости и это можно стерпеть. Но в мирное время, в собственной стране?! Кто-то должен ответить. Или жители этого города, или я. За командиром, спускающим подобные оскорбления от собственных (формально) подданных, никто не пойдёт.

Вроде всё просто. Крепость для нас сейчас недоступна, но пригород — вот он! Достаточно скомандовать, солдаты бросятся жечь и убивать. Пятьдесят человек — это вполне приличная сила. Но, может, этого от меня и ждут? Повода для расправы? Ругань — это одно. И горшок с дерьмом — обидно, но не смертельно. А вот кто первый обнажит меч, тот и будет виноват в резне. И очень может быть, что за сплошными заборами нас уже ждут, и за воротами крепости стоит наготове отряд, чтобы ударить нам в спину.

Но и оставить подобное поведение без последствий нельзя. Надо что-то сделать, и по возможности прямо сейчас.

Я снова повернулся к крепостным стенам и стал их рассматривать. Вроде ничего особенного, и при наличии штурмовых лестниц, осадных орудий, достаточного количества людей взять её можно за час. Но у меня ничего этого нет и не предвидится. Да и резня, неминуемо последующая за штурмом, никому не нужна. Немного отомстить, показать силу, вернуть себе уважение — мне этого хватило бы вполне.

Постепенно возникли странные ассоциации. Квадратные башни как шахматные фигуры (туры). Потом почему-то возник образ кегель, шар, катящийся и сбивающий их. Шар. А ведь я могу сделать что-то подобное! Ведь в камере что-то такое делал. И когда ударил магистра, тоже что-то сотворил. Так может и сейчас получится?

Обернувшись к солдатам, коротко бросил.

— Всем молчать! Ни единого звука, пока я разрешу!

Выйдя вперёд метров на двадцать, закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Я совершенно не представлял, как мне добиться результата, поэтому решил действовать по интуиции. Руки начали плавное движение, формируя туманные смерчи. Но как задать им нужные свойства? Тогда я попытался представить образ шара, сминающего башню. Смерчи послушно перепутались, сплелись в монолитный шар. Руки изобрели новое движение, и шар начал медленно вращаться, к нему как будто протянулись ниточки, наматываясь на него и увеличивая объём. Когда шар стал размером с баскетбольный мяч, я плавно толкнул его в сторону центральной башни. Невесомо, как воздушный шарик, он медленно, но неотвратимо поплыл, да ещё и начал увеличиваться в размерах. У стены он уже был размером с саму башню.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});