Я, Чудо-юдо - Игорь Мерцалов

– Дубина, я о том, что у них все равно выбора нет, кроме как домой плыть, а тебе-то зачем шкуру портить?

– Я не собираюсь идти против совести!

У, порода рыцарская… глупая и упрямая.

Я поглядел вслед кораблю и вернулся на берег. Платон с Настасьей стояли у кромки и тоже безотчетно махали руками, хотя, естественно, в густой синеве южной ночи их никто увидеть не мог.

– А где Баюн опять?

– Так это, он же вроде сразу ушел, – ответил Платон.

– Что-то котик прямо сам не свой был, – задумчиво проговорила Настасья. – Пойдемте в дом.

В тереме я сразу поднялся к зеркалу, проводил магическим взором корабли.

О том, чтобы идти на боковую, даже мысли не было. Платон, по обыкновению, устроился что-то мастерить в углу. Настасья тоже попыталась занять себя делом, поправила занавеску, осмотрела цветы в горшках, даже призвала к ногтю какое-то насекомое, вредительствующее на широких листьях огнецвета (названий здешних цветов никто не знал, и дочка Семена Гривны сама их придумывала), но потом махнула на все рукой, села на лавку у окна, стала смотреть на море.

– Не люблю ждать, – сказала она, когда я примостился поблизости. – Батя всегда меня в детстве нетерплячкой называл – то правда. Не люблю ждать.

– Соскучилась по дому? – спросил я.

– Не знаю, – помедлив, пожала она плечами. – Не пойму никак. Тут хорошо. Красиво, не скучно, без дела не сижу, а это я тоже сильно не люблю. Только вот… как-то все не по-настоящему. Ни для чего. Что я хорошего сделала? Платон как-то сказал: со мной уютно стало. А что, вы без меня так плохо жили?

– Не плохо. Ужасно. – Это я пошутить попытался. Не получилось. – Нет, правда, Настя. Когда ты уйдешь, сразу заметно станет.

– По отцу я соскучилась, – призналась она. – Вот думала, думала: ему бы здесь не понравилось. Он ведь и сам нетерплячка, на месте сроду не усидит. А я бы хотела с ним вместе – и вот что ему по нраву, то и мне хорошо. Но он мужчина… А девке что делать? Девке на роду написано: терпи. Тебе хорошо: какая-никакая, а работа.

– Да век бы я такую работу…

– Ну да, ты говорил… Вот тем более, – оживилась она, набредя на новую мысль. – Хороший остров, но все тут как-то не по-настоящему, ни для чего, ни для кого. И мы все – как сироты какие, как изгнанники.

– Да ничего подобного! – подал голос Платон. – Человеку всюду хорошо, лишь бы с Богом в душе.

– В пустоте и Богу нехорошо, – парировала Настя, не раздумывая.

– С Рудольфием и Баюном – верно, так сошлось, – продолжал Платон. – Но я вот или Чудо, например, ничего мы не изгнанники.

– Ты тоже изгнанник, – не очень уверенно, но пытливо вглядываясь в глаза, сказала Настасья. – Ты как будто сам себя изгнал и от себя бежишь…

– А я?

Но она не ответила мне, вдруг воскликнув негромко:

– Точно! Я-то думаю: на что похоже? Котик наш – как будто от себя бежать хотел. Что-то у него стряслось. Мы ведь все за Рудольфия переживаем, но он…

– Пойду поищу, – без перехода сказал Платон, поднимаясь.

– Давай-ка лучше я теперь. Где, говоришь, его искать?

– Тут недалече, за рощицей, у прудочка.

Я кивнул: помню. Но едва сделал шаг к двери, неясный гул раскатился в воздухе, а в окне, за горизонтом, сверкнули грозовые отсветы. Мы, не сговариваясь, выскочили наружу.

Однако ничего особенного так и не увидели. Только ветер покрепчал, да еще несколько вспышек полыхнули за горизонтом. И тем не менее мы, не отрываясь, смотрели, завороженные, вдаль.

У чуд-юд (вот ведь прицепилась словоформа!) ладони не потеют, но в тот миг я чувствовал себя так, словно они вспотели.

– Все-таки он напал, – услышал я свой голос – Понеслась, блин…

Дело вышло жарким – и вместе с тем до смешного нелепым.

Как мы потом узнали (от Руди, конечно, со всеми причитающимися украшениями устного повествования, но, судя по тому, что вернулся живым, саксонец не слишком приврал), наш браве риттер, умница, как ни рвалась его средневековая душа погеройствовать, сумел сдержаться. Приберег сюрприз – и не прогадал…

Убедившись в том, что шнека легла на курс, и проследив за назначением вахтенных, де Фужер предложил опробовать самобранку. Уселись втроем: граф, Рудя и маг. Саксонец, понимая деликатность положения, отведал первым, и бургундцы принялись наворачивать волшебную пищу, будто их на острове не угощали. Впрочем, не буду зря наговаривать: на Радуге у моих гостей и не могло быть аппетита, все-таки о делах говорили.

Бургундцы явно намеревались потратить остаток путешествия на то, чтобы вытрясти из Руди всю возможную информацию об острове. Особенно блестели глаза Франческо, но и граф, судя по всему, был не прочь выяснить что-то. В свою часть «королевской миссии» он, никогда не питавший доверия к магии и чудовищам, похоже, включал и разведку возможности захватить и присовокупить к Бургундии волшебную землю. Рудя приготовился к долгой словесной осаде.

Однако едва корабль отошел от острова миль на двадцать, послышался крик вахтенного: «Паруса!»

Де Фужер и маг, бросив на Рудю исполненные подозрения взгляды, поспешили на палубу. Над темным морем стлались клочья невесть откуда взявшегося тумана, и в просветах его бледными призраками маячили очертания знакомых всему миру прямых парусов.

– Викинги, – прохрипел кто-то из моряков.

– К бою! – крикнул де Фужер. – Не бойтесь, матросы, мы уйдем под покровом тумана!

Но, как назло, туман рассеивался с невиданной быстротой, и вот уже во всей красе явились три драккара под полосатыми парусами. Весла слаженно, точно одно, отраженное в зеркальном коридоре, пенили воду. Два судна заходили с кормы, еще одно заняло положение прямо по курсу.

– Это ваших рук дело! – накинулся граф на рыцаря.

Однако тот и бровью не повел:

– Нет. И в доказательство я помогу тебе укрыться от погони… Если возникнет необходимость.

– Она уже возникла, халландцы обложили нас со всех сторон! Делай что-нибудь или пеняй на себя…

– Не торопись осуждать, – встрял Франческо. – Мне кажется, в словах нашего пассажира есть свой смысл…

– Уж тебя я спрошу в последнюю очередь! – бушевал граф. – При всем уважении славного короля к вашей бесчестной братии – сейчас не время для болтовни, и командую я, и только я! Ну же, рыцарь…

– Подожди. Они что-то говорят, – сказал Рудя, указывая на ближайший драккар, стремительно нагонявший бургундскую шнеку.

На носу, опираясь на резную голову дракона, стоял высокий, но какой-то несерьезно худой викинг и, размахивая свободной рукой, кричал по-бургундски:

– Эй, путники! Не бойтесь, мы не причиним вам вреда!

Граф положил руки на борт и крикнул:

– Что вам нужно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});