Экспансия – III - Юлиан Семенов

Штирлиц отправился в центр, остановился возле небоскреба, построенного в тридцатых годах итальянцем Марио Паланти, усмехнулся, прочитав надписи у входа в здание, — каждый подъезд обозначен своей: «Слова убивают, дух побеждает»; «Человека, как можно больше человека!»; «Искусство — это человек, обращенный к природе»… Верно, подумал Штирлиц, только порою самая абсолютная мысль может быть чушью, если приложена к человеку в моем положении… Мною сейчас руководит иное — очень короткое слово «месть». А сопрягается с этим словом совершенно странное, вроде бы несочетающееся — «автомобиль».

Он купил себе маленький подержанный «форд»; машину выгнали прямо из магазина на улицу; продавец съездил в полицию и привез номер, все дело заняло пятьдесят минут; у них хорошие учителя, подумал Штирлиц, научили экономить время, в Испании эта процедура заняла бы день.

Разложив на коленях карту, он нашел пересечение улиц Сармиенто и Уругвай, припарковал машину в близлежащем дворе, поднялся на второй этаж и остановился перед массивной дверью, на которой красовалась большая медная табличка: «Конструксьонес сегуридад анонима».

Он посмотрел на свое отражение в этой желтой, начищенной до солнечного блеска медной табличке — седой мужчина в чуть затемненных очках, коротко стриженная седая эспаньолка, седые усы, чуть подвитые седые волосы; в Барилоче я был как дед: борода рыжая, усы длинные, волосы до плеч; если у Росарио есть под рукой мои мадридские фотографии, там я без усов и бороды. И потом я был тогда болен, а болезнь всегда пропечатывается на фото, болезнь делает лицо человека иным; нет, он не узнает меня. Хорошо, возразил себе Штирлиц, но ведь здесь, видимо, находится одна из испанских резидентур, работающих в контакте с полицией или военной контрразведкой Перона. Меня начнет пасти здешняя служба, даже если желание вложить деньги в их бизнес, построив себе домик в Патагонии, вполне мотивировано.

Штирлиц спустился в вестибюль, хотя рука его уже невольно потянулась к звонку — тоже медному, пошлейшему, сделанному в форме женской груди; мужчина в униформе, сидевший за столиком, на котором стояли два телефона, один белый, а другой красный, видимо, местный, посмотрел в справочные книги и написал Штирлицу номер сеньора дона Росарио: «Вам ответит его секретарь сеньорита Бенитес-Ламарк, она очень любезна и соединит сеньора с доном Хосе незамедлительно, особенно если речь идет о выгодном бизнесе, можете позвонить прямо от меня».

— Благодарю, вы очень любезны, — ответил Штирлиц, — но я не взял с собою документацию.

Десятки людей заходили в вестибюль, выходили из него; этот служащий не зафиксирует меня, слишком много народа посещает здание, подумал Штирлиц, но звонить надо из автомата.

— Скажите, а кто еще строит коттеджи по заказу иностранных фирм? — спросил, тем не менее, Штирлиц. — Я ткнулся в первое попавшееся объявление, может быть, в «Конструксьонес» занимаются лишь промышленным строительством?

— О, они занимаются всем, сеньор, очень престижная фирма.

— У вас, случаем, нет их проспекта?

— Нет, сеньор, к сожалению, нет! Проспекты печатают только к рождеству, вместе с записными книжечками и календарями, расходятся моментально, каждому приятно иметь дома сувенир…

Штирлиц перешел улицу; в одном блоке от «Конструксьонес» находился бар «Эль Форо», спустился в туалет, набрал номер Росарио, ответила сеньорита Бенитес-Ламарк:

— Добрый день, «Конструксьонес», чем могу вам помочь?

— Добрый день, — ответил Штирлиц, — вы можете помочь информацией…

— Я к вашим услугам, сеньор…

— Если у меня возникло желание построить себе дом в Патагонии, я могу прибегнуть к услугам вашей фирмы?

— О, конечно, сеньор! Мы это сделаем в кратчайший срок по самым последним проектам! У вас свой архитектор? Или вы намерены поручить нам проект тоже?

— У меня набросок. Но, конечно, я бы хотел поручить вам все.

— Простите, у вас испанский акцент… Вы испанец?

— Вообще-то моя матушка была испанкой, но родился я в Германии.

— Вы гражданин Аргентины?

— Нет.

— Простите, я не знаю вашего имени…

— Я Кастильо Аречага-и-Бернштрам.

— Очень приятно, дон Кастильо… Кто вам дал наш телефон?

— Мне никто не давал вашего телефона. Я был в нескольких фирмах… Условия, предложенные мне, не подошли по срокам… Тогда я начал звонить наугад… Я могу встретиться с вашим директором? Чтобы обсудить мое дело предметно?

— Пожалуйста, подождите у телефона, дон Кастильо…

Женщина не отключила аппарат, поэтому Штирлиц мог слышать ее разговор: «Дон Хосе, к нам обратился сеньор Аречага-и-Бернштрам, он намерен построить себе дом в Патагонии, когда вы сможете принять его? Так… Нет, на семнадцать тридцать у вас уже назначена встреча… В восемнадцать? Боюсь, что вы не успеете закончить переговоры с „Пуэнто лимитед“. Хорошо, я передам ваше предложение».

Женщина подняла со стола трубку (мембрана ударилась о что-то стеклянное, наверное, вазочку с цветами):

— Дон Кастильо, я…

— Простите, но я слышал ваш разговор с доном Хосе. Вечером я занят… Когда у дона Хосе время ланча? Возможно, мы бы встретились в это время? Я бы с радостью пригласил его…

— Простите, ваша профессия, дон Кастильо?

— Адвокат. Я консультирую фирмы, осуществляющие морские путешествия и нефтеперевозки.

— Вообще-то дон Хосе обедает с часу до трех тридцати, я могу передать ему ваше предложение… Какой день вы бы предпочли?

— Что у дона Хосе запланировано на завтра?

— Обед с его окулистом, он не сможет отменить эту встречу. Словом, если вы позвоните через полчаса, я дам вам ответ, — женщина добавила, улыбнувшись, — вариантный ответ, вполне удобный и для дона Хосе, и для вас, до свидания, спасибо, что вы обратились в нашу фирму…

…Штирлиц сразу понял, что человек, вышедший из здания, и есть Росарио: левый глаз был аккуратно заклеен легкой бинтовой повязкой; шофер, сидевший за рулем такси, выскочил из машины с военной выправкой, открыл заднюю дверь, помог Росарио поудобнее устроиться и, вернувшись на свое место, резко тронул с места новенький «плимут».

Ну, давай, сказал себе Штирлиц, вези дона Хосе домой, парень, обязательно домой, а не в ресторан на какой-нибудь ланч; а даже если и в ресторан, тоже не беда, посижу рядом, погляжу на дона Хосе вблизи, все равно он потом отправится домой, сиеста, испанец не может жить, если он не отдохнет хотя бы часок после обеда.

Машина Росарио спустилась вниз, к заливу, повернула налево, в направлении Аэрогара; у светофора, что позволял пересечь Авениду, чтобы попасть в район старого Палермо, самый дорогой баррио[26] столицы, сделала еще один поворот налево, проехала мимо испанского посольства и консульства, завернула в маленький переулок, усаженный платанами, и вкатила во двор коттеджа; двери — металлические, видимо, с глазком — плавно затворились: автоматика.

Штирлиц неторопливо проехал мимо, точно запомнив адрес, припарковал свой «форд» в трех блоках от дома Росарио, неторопливо прогулялся по району, дважды обошел дом, — высокий забор из металлических прутьев, не перелезть; такси стоит у подъезда; странное такси, видимо, на такой машине похитили Клаудиу; если бы это была вызывная машина, то шофер сидел бы за рулем, а его нет в «плимуте»; окна дома закрыты шикарными шелковыми шторами; ниспадают, как волны, ни одного открытого окна — ни на первом, ни на втором этаже.

Купив в киоске журналы, Штирлиц устроился на скамеечке так, чтобы видеть ворота; отчего-то зацепился за информацию о том, что аэроклубы Кордовы, Виллы Хенераль Бельграно и Эльдорадо проводят традиционный праздник авиаторов через две недели: высший пилотаж, парад асов, съезд ведущих авиаторов; не в этот ли день Геринг праздновал «день Люфтваффе»? Машинально запомнил номер машины, которая въехала туда минут через двадцать: ВА 7155.

Поднявшись со скамейки, он вернулся в свою машину, медленно проехал по переулкам тихого, тенистого баррио (а ведь в самом центре, как великолепно спланирован этот город; некий сплав Парижа, Рима, чуточку Мадрида, но при этом никакой эклектики, найден свой стиль!), высматривая какой-нибудь побитый автомобиль; заметил старинный немецкий «мерседес», подъехал к нему, легонько стукнул правым крылом, услышав тягучий скрежет металла, сразу же прибавил скорость и, выехав на центральную улицу, притормозил; выйдя из машины, удовлетворенно кивнул, царапина на крыле была впечатляющей; сел за руль, разложил карту города, нашел нужную улицу и отправился в отделение страховой фирмы; по документам, которые ему вручили в автомагазине, значилось, что его машину и жизнь страховал филиал лондонского «Ллойда».

Перед тем, как войти в шикарный оффис, он позвонил сеньорите Бенитес-Ламарк, извинился, сказал, что ему придется срочно вылететь в Рио — скандал с двумя танкерами Южно-Африканского Союза, которые ходят под флагом Греции, — и пообещал позвонить сразу же по возвращении. «Как жаль, дон Кастильо, сеньор Росарио согласился принять ваше приглашение на ланч на пятницу». — «Думаю, в пятницу я вернусь. В крайнем случае, я позвоню из Бразилии, пожалуйста, пока что не отменяйте встречу, послезавтра мне все станет ясно». — «Вы очень любезны, дон Кастильо, попробуем сохранить нашу тайну, до свидания и еще раз спасибо, что вы обратились именно к нам».