Генерал-адмирал. На переломе веков - Роман Злотников

До Порт-Артура наш отряд добрался в начале мая. И тут выяснилось, что вроде как слегка устаканившаяся к зиме ситуация за время нашего путешествия резко обострилась. Ихэтуани, или «боксеры», как их называли европейские газеты из-за того, что многие повстанческие отряды были образованы на базе школ цюань, традиционного китайского кулачного боя, сожгли храм и школу русской православной миссии. В Мукдене произошли нападения на иностранцев и китайцев-христиан, а в городах Ляоян, Инкоу, Гирин и нескольких других огромные толпы возбужденного народа носились по улицам и громили лавки и магазины. И все это под лозунгами изгнания «длинноносых дьяволов».

Вице-адмирал Евгений Алексеев, главный начальник Квантунской области и командующий Тихоокеанским флотом, на плечи которого все это навалилось, встретил меня с огромным облегчением.

— Все развивается просто катастрофически, ваше высочество, — взволнованно начал он, едва усевшись передо мной в моей адмиральской каюте на «Рюрике». — Между тем войск для подавления восстания у меня крайне мало…

Я выслушал его доклад и задумался. Похоже, мысль, возникшая у меня в Сингапуре после получения телеграммы Каца о наших филиппинских делах, реализуется куда раньше, чем я рассчитывал. Этим восстанием можно воспользоваться, чтобы выдавить максимально возможное число людей, однозначно идентифицирующих себя с Китаем и готовых за него сражаться, из Маньчжурии как можно дальше на юг. Но вот с войсками-то для этого, судя по докладам Алексеева, дела действительно обстоят худо. Нет, бунтовщиков-то мы раздавим. Насколько мне помнится, китайцев во всех войнах и восстаниях второй половины XIX — первой половины XX веков с легкостью громили войска европейских держав в соотношении один к ста и даже более. И восстание «боксеров», о котором я имел крайне смутное представление (ну слабо я знаю историю даже родной страны, чего уж тут о Китае говорить), также было разгромлено едва ли не молниеносно. И это теми силами, которые по-любому меньше нынешних. А уж сейчас, когда у меня под рукой имеются дополнительно как минимум два полка морской пехоты да со своими пулеметными ротами… Но вот для проведения операции масштабного вытеснения китайцев доступных мне войск мало — вряд ли удастся собрать более двадцати пяти тысяч. Критически мало. Значит — что? Значит, придется истребовать их из центральной части страны… Вот дьявол, знать бы еще, дадут мне их или нет! Пойдет Николай мне навстречу или послушает поднявшее вой окружение во главе с Витте? А в том, что вой поднимется и Витте будет играть в этом хоре роль ведущего, у меня лично не было сомнений. Ибо я собирался истребовать не менее двух-трех корпусов, то есть более ста тысяч штыков, переброска которых сюда, на Дальний Восток, обойдется в кругленькую сумму. Миллиона в два-три как минимум. А в бюджете таких средств не предусмотрено… Да и хрен с ним! На то Сергей Юльевич и министр финансов, чтобы деньги сыскать. Я вон тоже всё планировал к 1902 году, а переться на Дальний Восток пришлось аж на два года раньше, проклиная собственную тупость и еще не созданную вследствие оной инфраструктуру. Вот и он перетопчется… К тому же Транссиб уже технически почти готов. Согласно последним данным, нитка рельсов полностью уложена, хотя на довольно большом участке по временным схемам. Недостает только части объектов инфраструктуры — всяких там водокачек, угольных складов, погрузочно-разгрузочных станций. Но для переброски войск это не критично. Обойдутся подручными средствами. Будут по два тендера к паровозу цеплять или еще что придумают… Да и служба военных перевозок обретет столь необходимый для будущей войны практический опыт, а многие солдаты и офицеры познакомятся с дальневосточным театром боевых действий.

Решено! Переброску войск надо продавить любой ценой…

— Хорошо, Евгений Иванович, я понял, — обратился я к Алексееву. — Вы не возражаете, если к лично приму на себя ответственность за все действия наших сил в китайских пределах?

На лице адмирала нарисовалась радость:

— Никаких возражений и быть не может, ваше высочество! Сказать откровенно, моей власти для успешных действий против этих бунтовщиков совершенно недостаточно. А все мои призывы к приамурскому генерал-губернатору помочь войсками остаются без ответа. Своих же сил — кот наплакал.

Ну, тут он, пожалуй, слегка слукавил, но я не собирался его подлавливать. Передо мной стояли куда более сложные задачи.

— Ничего, и с этим справимся, — успокоил я Алексеева.

А через два часа в Санкт-Петербург ушли две телеграммы: Николаю, с подробным планом действий по усмирению бунтовщиков в Китае и потребным для сего расчетом сил и средств, и Кацу, с требованием немедленно развернуть еще несколько десятков вербовочных пунктов на Самаре, а также и на других островах Филиппинского архипелага для скорейшего обеспечения рабочей силой всех русских проектов в Маньчжурии. Естественно, в телеграмме Николаю я указал не все детали своих действий, ведь он несомненно доведет ее содержание до множества заинтересованных лиц. И Витте в этом списке стоит первым номером, а ему совершенно незачем знать, что я собираюсь на какое-то время лишить его любимые стройки — Транссиб и коммерческий порт в Дальнем — рабочей силы. К тому же я прекрасно понимал, что первым результатом моей телеграммы станут не действия по предложенному плану, а ответные телеграммы с просьбами уточнить, подтвердить обоснованность, предоставить более развернутые расчеты и так далее. Что ж, с неделю поиграть в эти игры я был готов. А вот потом Николая ждала бы еще одна телеграмма с жестким ультиматумом: либо мои требования будут приняты в полном объеме, либо я подаю в отставку со всех своих постов. Не думаю, что сейчас он готов пойти на это…

Третья телеграмма ушла в Хабаровск, столицу Приамурского генерал-губернаторства, где ныне начальствовал соратник и помощник моего близкого знакомца и даже приятеля Духовского — Николай Иванович Городеков. Я потребовал мобилизовать не менее двадцати тысяч солдат и казаков и отправить их в мое распоряжение. Поскольку Городеков был неким образом обязан мне своим назначением, ибо именно я помог Сергею Михайловичу Духовскому протолкнуть, так сказать, на оставляемую им должность генерал-губернатора своего помощника Городекова, я был уверен, что Николай Иванович исполнит мое требование со всей старательностью и уже через пару недель можно ожидать прибытия первых частей усиления.

Кроме того, ближе к вечеру, после расширенного совещания, я отправил телеграммы начальнику отдельного корпуса жандармов князю Святополку-Мирскому и министру внутренних дел Сипягину с требованием немедленно увеличить контингент полиции и жандармерии на Дальнем Востоке, поскольку вполне вероятны волнения в китайских общинах на территориях, принадлежащих Российской империи, а имеющихся сил для их предупреждения и пресечения, по докладу приамурского генерал-губернатора, явно недостаточно. Еще я попросил отправить в мое распоряжение группу полицейских и жандармских чинов в составе не менее сорока человек для действий на территории Китая. Предпочтение должно быть отдано лицам, знающим китайский или маньчжурский языки, а в случае отсутствия таковых командированных ко мне офицеров надлежит обеспечить переводчиками «из числа лояльных Российскому государству лиц маньчжурского или китайского происхождения» в соотношении не менее одного переводчика на трех офицеров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});