Доброй ночи, мистер Холмс! - Кэрол Дуглас

– Как вы, наверное, уже поняли, мы уехали из Богемии тайно, – начала она.

Годфри кивнул. Как и все адвокаты, он мастерски умел ободряюще кивать и многозначительно хмыкать.

– Мне нужен человек, способный связаться с моей подругой в Париже, которой я отправила несколько чемоданов с личными вещами. Если они были доставлены ей в целости и сохранности, я хочу их тайно перевести сюда, в Лондон, в свою квартиру.

– Если? – переспросил Годфри.

Губы Ирен едва не расплылись в улыбке. Подругу позабавило любопытство адвоката, но она предпочла ему ничего не отвечать. Вместо этого она открыла сумочку, которая, словно послушная собачка, лежала у нее на коленях, и достала листочек бумаги:

– Это фамилия и адрес моей подруги. Вы умеете писать по-французски?

– Умею. И даже читать на нем могу.

– Да ну? – Ирен выказала легкое удивление. – Бальзак и Санд?

– Бодлер и Дюма, – рассмеявшись, помотал головой Годфри.

– Любите приключения? Странный вкус для адвоката.

– Похоже, вы их тоже обожаете, хоть вы и оперная певица.

Улыбка на лице подруги угасла. Она снова вздохнула, и Годфри внимательно на меня посмотрел. Он плохо знал Ирен, но слышал о ней от меня достаточно, чтобы понять, что она странным образом изменилась.

– Я не знаю с чего начать, мистер Нортон. Поверьте, если бы у меня был выбор, я бы ни за что не обратилась к вам за помощью.

Услышав пренебрежительный тон Ирен, я съежилась, хоть и понимала, что сейчас она презирала себя, а не Годфри или профессию, которой он посвятил себя. Нортон никогда бы не понял, сколь унизительно для такого независимого, свободолюбивого человека, как Ирен, обращаться за подмогой к постороннему человеку.

– Спешу вас заверить, мисс Адлер, что вы можете на меня положиться. Все, что вы расскажете мне, останется между нами.

Она кивнула. Кричаще яркое красное перо на шляпке подрагивало в солнечном свете.

– Я в затруднительном положении. Суть его в следующем: кое-кто в Богемии может захотеть меня отыскать.

– Зачем?

– Затрудняюсь ответить. Возможно, для того чтобы похитить меня и насильно вывезти из Англии. Подобный вариант маловероятен, но исключать его нельзя.

– Какие-нибудь еще причины есть?

– Еще одна причина – выкрасть вот эту вещь, – облизав губы, Ирен извлекла из сумочки закрытую рамку-футляр.

– Вы позволите взглянуть?

– Это лишнее.

Годфри немедленно откинулся в кресле, будто желая показать, что его совершенно не интересует предмет в руках моей подруги.

– Эта вещь принадлежит мне, это подарок, – с иронией в голосе пояснила Ирен. – Но потом… даритель передумал. Теперь он хочет стать… получателем. И он считает, что этот предмет, которым я владею, может ему угрожать.

– Ну так верните эту вещь ему.

– Не могу. Этот подарок – гарантия того, что даритель не станет причинять мне вреда. А он весьма влиятельный человек. По его настоянию меня уже уволили из Пражской оперы.

– Уволили? – Сверкнув глазами, Годфри подался вперед. – Так значит, этот человек ставит вам палки в колеса, мешает жить… Но почему?

– Его не устраивало то, что я хочу петь.

– Ну и ну! Я могу поинтересоваться, кто же этот ненавистник музыки?

– Можете, – невольно улыбнулась Ирен, – но я не обещаю, что отвечу.

– Воля ваша.

– Мистер Нортон, – склонила голову моя подруга, – вы уж простите мои многозначительные вздохи и нерешительность. Я пришла к вам с очень непростым делом. Впрочем, если уж вы решили мне помогать, то, пожалуй, имеете право знать, кто играет против меня и на что он способен. Этот человек не кто иной, как король Богемии.

– Король? И с чего он вас так невзлюбил?

– Поначалу государь воспылал ко мне безудержной страстью. Вам доводилось слышать, что от любви до ненависти всего один шаг? Такое происходит постоянно – с течением времени прекрасное становится отвратительным и наоборот.

– Не всегда. – Годфри очаровательно нахмурился. – Невеселые у вас взгляды на жизнь. Быть может, дело в том, что сейчас вы пребываете в мрачном расположении духа. Что же касается этой вещицы, – он кивнул на футляр в руках Ирен, – я бы предложил вам поместить ее в банковскую ячейку…

– Нет! Речь идет о таком месте, откуда я могла бы забрать ее в любой момент.

– Вы меня не дослушали. Я как раз собирался сказать, что банковская ячейка – не самый удачный вариант. Сейчас вы постоянно держите ее при себе?

– Да, постоянно.

– Надо подумать. Что вам еще нужно?

– Как вы знаете, я совсем недавно вернулась в Англию, и потому сама еще не знаю, как дальше буду действовать. Для начала мне хотелось бы съехать из номеров в Челси и подыскать себе постоянное жилье.

– То есть вы считаете, что возвращаться в старую квартиру на Сефрен-Хилл опасно?

– Да.

– Найти новое жилье, не привлекая к себе лишнего внимания, достаточно простая задача. Деньги у вас есть?

– В данный момент – денег в избытке, – кивнула Ирен.

– Итак, подведем итог. Вам нужно новое жилье в Лондоне, вам надо получить назад вашу одежду и вещи, хранящиеся на старой квартире, что на Сефрен-Хилл. Также вам необходимо припрятать некую ценную вещицу.

– Именно.

– В таком случае, я беру все на себя. Все, кроме фотографии. – Он поднялся, чтобы нас проводить.

– Фотографии? – Ирен застыла, словно громом пораженная. – В футляре могли быть и драгоценности!

– Это элементарно, уважаемая мисс Адлер. По виду и размерам футляра легко догадаться о его содержимом. Кроме того, речь шла о предмете, который можно использовать в качестве средства воздействия на бывшего друга, неожиданно ставшего врагом. Таким образом, речь идет о предмете, являющимся неопровержимым свидетельством события, о котором король Богемии хотел бы забыть. Месье Дагер, придумав фотографические пластинки, изобрел страшное оружие.

Подруга кивнула и, крепко прижав к груди простенькую сумочку, вышла. Задержавшись на пороге, я оглянулась на Годфри. Он улыбался; его глаза горели азартом. Адвокат, словно гончая, буквально водил орлиным носом, чувствуя будоражащий аромат загадки.

Как это ни странно, но Ирен в ее тогдашнем состоянии совершенно не обратила внимания, что Годфри Нортон во многом куда привлекательнее короля Богемии.

Глава двадцать шестая

Адвокат, дары приносящий

На той же неделе Годфри заглянул к нам в номера в Челси.

Когда он пришел, Ирен полулежала в кресле. Вместо того чтобы встать, она продолжила сидеть, откинувшись на спинку, словно королева, ожидающая своего подданного-фаворита.

Годфри не находил себе места от переполнявшей его энергии. Не обратив внимания на апатию Ирен, он принялся, потирая руки, ходить по комнате, вводя нас в курс дела:

– Мисс Адлер, я начал с информации о ваших чемоданах. Я написал своему знакомому в Париж. Он со всей осторожностью свяжется с вашей подругой. Пока он не ответил. Я так понимаю, что он, как и я, предпочитает более эффективному телеграфу почту. Без всякого сомнения, телеграмма дошла бы гораздо быстрее, но ее легче отследить. Я рассчитываю получить от него ответ на этой неделе.

Ирен с царственным видом кивнула.

– Тем временем я занялся вашим жильем. Я снял дом: двухэтажную виллу с очаровательным садиком в Сент-Джонс-Вуд. Комнаты просторные и великолепно обставлены. Имеется помещение для экипажа. Кроме того, я взял на себя смелость нанять экономку, служанку, а также, учитывая местоположение виллы, кучера.

– Сент-Джонс-Вуд? – нахмурившись, переспросила Ирен.

– Район к северу от Риджентс-парк, – пояснил Годфри, – неподалеку от Эджвер-роуд. Район, простите за выражение, богемный, там селятся люди состоятельные. С другой стороны, застроен он не очень плотно – идеальное место, где можно скрыться от внимания человека, прочесывающего Лондон в поисках вас. Кстати сказать, если вы не возражаете, мне хотелось бы немедленно показать вам обеим ваш новый дом.

– Быстро же вы управились, – с ленцой в голосе промолвила Ирен, протянув адвокату руку, чтобы он помог ей встать. – Вы меня загоните, мистер Нортон.

Годфри с удивительным изяществом улыбнулся и, склонившись в поклоне, поцеловал ей запястье. Когда мы оделись и собрались уходить, он незаметно мне подмигнул.

Вез нас наш новый кучер Джон Джуит – веселый добродушный мужчина средних лет, проявлявший к нам с Ирен трогательную заботу. Честно говоря, меня несказанно взволновала мысль о том, что мне впервые за шесть лет предстоит переезд в новый дом. В экипаже царила напряженная атмосфера. Дело было в Ирен. Она сидела молча, смежив веки, прикрывшие пытливые глаза. Сейчас моя подруга казалась самим воплощением апатии и скуки, столь несвойственной той Ирен, которую я любила и знала. Она напоминала роскошную, свившуюся кольцами неподвижную змею, поджидающую удачного момента для молниеносного броска.