Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

«Да уж, действительно интересно, – размышлял я, пока гвардеец провожал меня через запутанные, воняющие краской переходы замка. – Нас ждут и даже оставляют распоряжения гвардейцам насчет нашего появления… Разумеется, у двойника в заложниках Хальк и моя супруга. Самозванец прекрасно знает, что мы их не бросим. И уверен, что рано или поздно придем сами. Видимо, поэтому нас не особо старательно ловят в городе. Куда еще идти настоящему Конану с приятелями? Среди дворян у варвара близких друзей нет, кроме разве что пуантенцев, купцы не поверят, жрецы-митрианцы обвинят в ереси и самозванстве, а плебс и вовсе относится к новому королю настороженно. Только в Логиуме поверили, да что возьмешь со студентов?.. Но как умен, мерзавец! Все просчитал, до последнего шага! Великие боги, кто же он все-таки такой? И почему начало правления самозванца ознаменовалось настолько странными событиями? Почему ему так не нравится Офир?»

Вот и Малая оружейная. Вспоминаю, как мы с Конаном и Просперо выслушивали здесь мысли Халька об уничтожении подземной твари. Такое впечатление, что этот разговор было несколько лет назад.

– Я доложу о твоем прибытии, милорд граф, – чуть поклонился мне Громал и вышел, притворив дверь. Я положил ненужные свитки на столик, бесцеремонно покопался в шкафчике, стоящем у стены, нашел там нераспечатанный кувшин с вином и два бокала. Полагаю, беседовать придется только вдвоем.

Тактику разговора я обдумывал недолго. Будет лучше, если я скажу двойнику Конана, что все знаю и… может быть, даже одобряю. А где настоящий Конан я, разумеется, и ведать не ведаю. Он, конечно, не поверит, но что ж делать?

Дверь вскорости отворилась. Если бы я не знал твердо, что Конан уехал в Университет, посчитал бы, что передо мной всамделишный король Аквилонии. Даже мое гномье чутье, которое я обычно призываю в моменты опасности, со всей уверенностью говорило: передо мной стоит самый настоящий человек, являющийся Конаном из Киммерии. Я говорю не о внешности, а о некоем «запахе души», который гномы способны чувствовать. Таковой «запах души» у каждого человека неповторим.

– Ну, здравствуй, граф Мораддин, – сказал двойник. – Как доехали? Надеюсь, Конан здоров?

– Благодарение богам, да, – я встал и раскланялся. Самозванец дернулся, словно хотел остановить меня, но, видимо, очень быстро понял, что я делаю это специально. Настоящий Конан обязательно назвал бы меня подхалимом или чем похуже.

– Добрый день, Ваше величество, – я сохранил на лице бесстрастное выражение, сгреб со стола верительные грамоты и вручил их псевдо-королю. – Немедийское посольство и герцог Дармштайн, господин посланник, знают, что я здесь. Вот бумаги.

– Ты, как всегда, предусмотрителен, Мораддин, – усмехнулся двойник и, плюхнувшись в кресло, чисто конановским движением плеснул вина во второй бокал. – Ну что, поговорим о жизни?

– Поговорим, – согласился я. – Если позволишь, я сначала выскажу свои мысли о всем произошедшем, но прежде всего задам три вопроса.

– Изволь, – пожал плечами самозванец.

– Где моя жена?

– Они вместе с графиней Эвисандой и грифоном сейчас гуляют в саду. Энунд, между прочим, выздоравливает. Еще вопрос?

– Где находится Хальк, барон Юсдаль?

– Сидит в библиотеке и корпит над своей хроникой. От пера и пергамента его теперь не оторвешь даже насильно.

– Тогда завершающий вопрос, – наклонил голову я. – Можно ли верить всему, что ты только что сказал?

– Сходи и убедись, – Конан-не-Конан указал мне на дверь. – Библиотека на третьем этаже, а выйти в сад можно из этого же коридора, спустившись по лестнице. Я могу подождать.

И посмотрел на меня выжидающе. Я решил лишний раз не искушать судьбу и сделал вид, что поверил.

– Готов тебя выслушать, – сказал двойник. – Однако я не представился. Мое имя Конан Канах, родом происходящий из Киммерии. С тобой я впервые встретился двенадцатым днем второй летней луны 1273 года…

А дальше, не обращая внимания на мои вытаращенные глаза, самозванец быстро перечислил несколько самых незначительных, но запомнившихся моментов нашего с киммерийцем путешествия из Султанапура в Бельверус, случившегося пятнадцать лет назад. Кроме меня и Конана, никто не мог знать о таких подробностях…

Но он не может быть Конаном! Ладно, попытаюсь разобраться в этой головоломке.

Поэтому я задал четвертый и самый важный вопрос:

– А теперь расскажи-ка мне, друг любезный, кто ты такой на самом деле?

– Неважно, – отмахнулся поддельный король. – Человек. Умный человек. Тот, кто желает вашему миру только хорошего.

«Подождите… – обожгла меня мысль. – А почему он говорит о Хайбории, как о чужом мире? „Вашему“? Либо он слишком задирает нос, либо…»

Я поднялся, держа в руке бокал, прошелся по паркету оружейной комнаты от стены к стене и, наконец, поднял глаза на двойника.

– Я знаю, что ты не настоящий король Аквилонии, – без обиняков начал я. – Но точно так же знаю, что не смогу убедить в этом других людей. Каким-то невероятным образом ты принял облик настоящего Конана, получил его память и знания… – двойник согласно кивал. – Но ты в этом случае прекрасно знаешь, кто я такой. Не скрою, я отношусь к тебе с настороженностью, если не сказать – с опаской. Поэтому-то и известил немедийское посольство, что отправляюсь в устроенную тобой мышеловку.

– Какую мышеловку? – можно было посчитать, что двойник непритворно возмутился моими словам. Будто сам Конан. – Я знал, что ты придешь. Все-таки Ринга находится во дворце, да и Халька бросить на произвол судьбы вы бы не смогли. А кстати, где же… – он усмехнулся. – Человек, как две капли воды похожий на короля Конана?

– Не знаю, – отрезал я.

– Поверь, – с серьезностью в голосе проговорил самозванец. – Я не хочу его убивать. Да и сажать его в Железную башню до конца жизни тоже незачем. Он просто пригодился бы мне… В конце концов, если все спланировать правильно, мы могли бы править вдвоем. Представь, как восхитился бы плебс, зная, что король может одновременно находится и в своем дворце, и, например, на поле боя в Офире…

– Разумеется, в Офире, на упомянутом «поле боя» должен будет присутствовать настоящий Конан? – ядовито спросил я. – Ты, небось, побережешь свою драгоценную шкуру?

– Пожалуй, наоборот, – двойник ничуть не обиделся на такую дерзость. – Меня довольно сложно убить, а, кроме того, я могу внести нечто новое в здешнее военное искусство.

«Опять он говорит „Здешнее“, относясь к нам будто к чужим, – мельком подумал я. – И убить его „сложно“. Честно признаться, и Конан сказал бы о себе то же самое…»

Вспомнилось, как Веллан несколько раз упоминал это слово – «чужой». Ничего не понимаю. Однако надо продолжать игру.

– Я знаю, что это почти невозможно, – тем временем вздохнул сидевший передо мной человек. – Но если бы ты, Ринга, Хальк и другие попробовали уговорить Конана…

– Боюсь, этого не сумеет сделать даже Митра, – я покачал головой и с преувеличенным разочарованием развел руками. – Если ты столь хорошо знаешь киммерийца, его привычки и его характер, ты моментально понял бы, что он откажется. Конан никогда не позарится на принадлежащее другим по праву, однако и своего он не отдаст. Корона принадлежит ему.

– Корона, – вкрадчиво произнес двойник. – Действительно принадлежит Конану Киммерийцу. То есть мне. А все остальные могут отправляться в Нергалову задницу. И любому самозванцу я кишки на уши намотаю…

Привычные слова Конана. Даже интонация одинаковая. Вот так и уверуешь в раздвоение душ. Кто знает, вдруг сейчас со мной разговаривает один из богов, принявший облик нашего киммерийца? Впрочем, слишком много чести для варвара с полуночи.

– Итак, – с твердостью в голосе сказал самозванец. – Мы сейчас говорили о пустом. Теперь давай побеседуем о деле. Ты – человек умный, и должен был сообразить, что я в любом случае тебя отпущу. Может быть, дам свободу и Ринге. Все равно вам никто не поверит. Промолчите – и ладно. Начнете распространять слухи о самозванце – вас высмеют и в Аквилонии, и в Бельверусе. Поэтому я спрашиваю: как слуга короля Нимеда и третий по значению человек в Немедийском королевстве, но не как, – следующие слова он произнес с глумливым оттенком, – друг Конана Канах, ты признаешь меня королем Аквилонии? Именно как политик?

– Как политик – да, как человек – нет, – решительно сказал я.

Пусть Митра сделает так, чтобы он мне поверил! В конце концов, я недаром специально учился актерскому мастерству у лучших фигляров Немедии! Я могу разыграть благородное возмущение и вместе с тем смирение со сложившимся обстоятельствами.

– Другого я и не ждал, – удовлетворился Конан-не-Конан. – А теперь слушай внимательно. Ты знаешь, что я начинаю войну с Офиром. Золото, полученное с рудников Ианты, я буду использовать на дальнейшее расширение границ Аквилонии. Не беспокойся, Немедию это никак не затронет. Просто я хочу поделить мир с Троном Дракона. Аргос, Зингара и часть Шема с Асгалуном отойдут Тарантии. Нимед утвердит свою власть в Заморе и Бритунии. Половину Офира с некоторыми золотыми копями вы можете забрать себе. На эти завоевания у Немедии и Аквилонии уйдет около года.