Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана - Эрик Фраттини

11 февраля 1926 года Пий XI пригласил д’Арбиньи в свои личные апартаменты и приказал ему провести секретную операцию в Советском Союзе. Французский иезуит молча выслушал инструкции римского папы. Д’Арбиньи приказано было создать в России подпольную ветвь католической церкви со своей иерархией, а в качестве первого шага — пожаловать епископским саном отца Эжена Неве. Как добрый иезуит, д’Арбиньи принял приказание папы без колебаний и даже без вопросов.

В конце марта д’Арбиньи выехал во Францию, чтобы обратиться в советское посольство в Париже с просьбой о предоставлении визы для въезда в Москву. Из Парижа оп поездом отправился в Берлин, где встретился с папским нунцием монсеньором Пачелли, а министр иностранных дел Франции дал своему посольству в Москве указание разыскать Эжена Неве и вызвать его в Москву для получения инструкций.

Впервые д’Арбиньи сумел поговорить с Неве 1 апреля 1926 года. Пока папский посланник подпольно осуществлял вместе с агентом Священного Альянса операции, предписанные папой, открыто он делал телефонные тонки и встречался с разными людьми в публичных местах, чтобы сбить советских сыщиков со следа. Одним in покровителей монсеньора д’Арбиньи был немецкий посол граф Ульрих фон Брокдорф-Рантзау. Именно этот немецкий дипломат обеспечил д’Арбиньи прикрытие, чтобы запутать советские спецслужбы и дать иезуиту возможность встретиться с Неве в церкви Сен-Луи де Франсез 21 апреля.

Когда агент Священного Альянса вернулся в гостиницу и обнаружил, что ему приказывают явиться в полицию, чтобы дать разъяснения по поводу его миссии в России, он впервые понял, что в его организацию затесался шпион. Однако он предпочел ни с кем не делиться этим подозрением, потому что подобное сообщение могло вызвать панику среди членов организации, которая постепенно приобретала известность под названием «подпольщики».

Вторую часть путешествия — в Карлов, Одессу, Киев и Ленинград — д’Арбиньи проделал вместе с Неве. В течение нескольких дней они встречались с разными священниками. Некоторых из них, например Болеслава Слосканса из Ленинграда и отца Александра Фрисона из Севастополя, пожаловали епископским саном. 10 мая, за четыре дня до возвращения в Рим, д’Арбиньи опять устроил в церкви Сен-Луи де Франсез собрание. На этом собрании присутствовали госпожа Отто и лейтенант Бержера и, как распорядился папа Пий XI, Слосканс и Фрисон были объявлены подпольными епископами.

На самом деле д’Арбиньи был новичком в деле выполнения секретных миссий, и его передвижения по большевистской России не остались не замеченными тайной полицией. ОГПУ понадобилось несколько дней, чтобы выявить всех участников сети «подпольщиков», их явки и места их собраний, главным из которых была церковь Сен-Луи де Франсез. Посланец папы не знал, что хотя его самого, а также Неве, Слоскаса и Фрисона на первых порах не тревожили и не допрашивали, вся его сеть оказалась раскрыта. Сначала люди всемогущего начальника ОГПУ Феликса Дзержинского стали задерживать менее важных участников этой сети. Многие священники были арестованы и отправлены в лагеря для каторжных работ. Пока д’Арбиньи расширял созданную им сеть агентов Священного Альянса, советские спецслужбы занимались тем, что распутывали ее, начиная с рядовых священников.

В конце августа посланник римского папы приехал из Нижнего Новгорода в Ленинград. В бывшей столице Российской империи Мишель д’Арбиньи за закрытыми дверями церкви Нотр-Дам де Франс тайно пожаловал епископским саном еще одного человека, отца Антония Малецкого, который незадолго до этого вышел на свободу после пяти лет каторги «за преступления против революции».

Агенты ОГПУ следили за каждым шагом д’Арбиньи, о чем он и не подозревал, но им приказано было ничего не предпринимать, пока у них не будет столько неопровержимых улик, что д’Арбиньи можно будет убрать со сцены одним росчерком пера, не раздражая при этом союзные Ватикану католические страны. И вот однажды спецслужбы сочли, что имеющихся у них улик достаточно. Виза агенту Священного Альянса была выдана до 4 сентября 1926 года. 28 августа д’Арбиньи обратился в полицейкий комиссариат с просьбой о продлении визы и разрешении въехать на Украину.

Власти продлили д’Арбиньи визу до 12 сентября и объявили ему, что рассмотрят его просьбу о разрешении поехать на Украину. А через три дня четверо агентов ОГПУ явились к нему в гостиницу и сообщили, что он объявлен персоной нон грата и, следовательно, его дальнейшее пребывание в России нежелательно. Ему немедленно вернули паспорт и препроводили поездом до границы с Финляндией. Оттуда он направился в Ватикан, чтобы доложить обо всем папе Пию XI.

А Неве ждал д’Арбиньи в Москве, но тот так и не появился. Тогда Неве решил отправиться в церковь Сен-Луи де Франсез и отслужить утреннюю мессу. Посреди церемонии двери храма открылись и вошел какой-то человек, по виду рабочий. Он приблизился к епископу, вручил ему сверток, в котором были деньги и одежда, и сказал: «Это от Священного Альянса. И пусть теперь Господь защитит вас и поможет вам в вашем деле». Повернувшись, этот человек исчез так же неожиданно, как и появился. Тогда Неве понял, что теперь он и его сеть «подпольщиков» остались одни. Им больше не стоит рассчитывать на помощь ни папы, ни Священного Альянса — никого, кроме Бога.

Советские власти начали систематическое разоблачение иерархической католической структуры в России. Рост масштабов преследований позволил Ватикану и Священному Альянсу получить некоторое представление о политике, которую собирался проводить новый советский лидер, Иосиф Сталин, который после смерти Ленина стал самым сильным человеком в Советском Союзе.

Сталин утверждал, что надежность стратегического положения Советского Союза, которую обеспечивали ему его военный и экономический потенциал, могла противопоставить Москву капиталистическому миру, а одним из основных представителей этого мира был для Сталина Ватикан, то есть католическая церковь. Для марксистов-ленинистов «папство представляло собой заговорщика, а его священники содействовали распространению заговора по всему миру. Ватикан являлся союзником антикоммунистических сил, готовых разрушить уклад жизни России». Сталин стремился распространить коммунистические идеи по всему миру. Возможно, именно поэтому Ватикан и подписал в 1933 году, в понтификат Пия XI, договоры с двумя наиболее антикоммунистическими режимами — фашистской Италией и нацистской Германией.

Совершенно очевидно, что с точки зрения советского лидера русские католики являлись потенциальными диверсантами. ОГПУ уже представляло ему доклады, не оставлявшие сомнений в намерении агентурных служб Ватикана создать на территории Советского Союза подпольную сеть католических священников.

За несколько недель до выдворения из страны Мишеля д’Арбиньи, 15 октября 1926 года, Совет Министров принял резолюцию, которая запрещала иностранцам проповедовать какую бы то ни было религию. Монсеньор Винсент Ильин, которого д’Арбиньи тайно назначил апостольским администратором Кракова, был арестован только за то, что нес в руках иностранные газеты. Через несколько месяцев монсеньор Слосканс, который в ноябре 1926 года публично объявил о своем статусе в католической церковной иерархии, был арестован по обвинению в шпионаже и приговорен к каторжным работам в Сибири. Еще через неделю епископ Теофил Матулёнис также был арестован и, вслед за Слоскансом, сослан к Полярному кругу. В феврале 1929 года арестовали епископов Малецкого и Фрисона, а под все католические храмы по приказу Сталина заложили заряды динамита.

Подсчитано, что в 1924 году, перед смертью Ленина, в Советском Союзе действовали около двух сотен католических священнослужителей, в 1936 году — только пятьдесят, в 1937 году — десять, а еще через год их осталось всего двое.

В 1931 году коллективизация сельского хозяйства и еще более жестокий голод в стране заставили Москву радикально изменить политику в отношении западных государств, а следовательно, и в отношении Ватикана. Католические учреждения были разрешены, а священнослужителей, таких, как епископ Фрисон, выпустили на свободу, правда только на время. Когда экономический кризис остался позади, религиозные действа опять запретили, а священников вновь арестовали и вернули в трудовые лагеря. В 1937 году Священный Альянс сообщил папе Пию XI, что епископ Александр Фрисон был убит выстрелом в шею в своей камере в концентрационном лагере. В момент смерти он весил всего сорок килограммов[53].

Епископов и священников хватали прямо посреди улицы, заталкивали в черные автомобили и везли в казематы, где пытали, а потом казнили. Государственный секретарь время от времени получал от французского и немецкого посольств при Святом престоле информацию о том, что происходило в Москве. С конца 1926 года единственной ниточкой, которая связывала Священный Альянс и папу с Советским Союзом, был епископ Эжен Неве, Мишель д’Арбиньи получал от Неве сообщение каждые две недели, хотя отправлять их становилось все труднее и труднее. Тот факт, что епископ Эжен Неве был уроженцем Франции, позволял ему более свободно передвигаться по Москве и спасал от ареста — участи, постигшей его коллег, родившихся в России.