Помощница для бывшего - Кристина Майер

поздравил? — спрашивает дед, поднимая внука, когда мы входим в просторный украшенный зал.

— Поздравляю, — отвечает серьезно, а сам поглядывает на большущий торт в белом кружеве, который стоит у стены.

— Мама, а когда торт будем есть? — озвучивает свое желание Ваня. Раду отвлекает Луна, она не слышит вопрос сына. — Папа, когда торт разрежем? — я вопрос, в отличие от Рады, слышал, но ответить не могу. Эмоции мешают, зашкаливают. Впервые Ванька меня папой назвал. Это самый дорогой подарок, который мне мог кто-то преподнести.

— Сынок, — забрал у деда, прижал к себе. — Да прямо сейчас и разрежем, что тянуть? Пусть дети радуются. Для них торт и этот праздник!

Ванька сегодня у бабушки ночует. Мама умоляет оставлять ей внуков хотя бы на выходные, мы не можем ей отказать. В мальчишках она души не чает. В общении с внуками находит радость и успокоение. После смерти отца она стала раскрываться, чаще улыбаться, шутить, хоть сама этого и не замечает.

К концу вечера я мечтаю украсть свою красавицу-жену. Смотрю на Раду, и мысли путаются. А она еще так танцует, что мое воображение расходится не на шутку. У нас с Радой еще одна брачная ночь впереди. После поста, который пришлось держать перед венчанием.

Мы собираемся ехать домой, к нам подходят гости, прощаются. Кима стоит рядом и будто чего-то ждет.

— Рада, что за проблемы у твоей подруги? — интересуется он, когда мы остаемся одни. Рада не понимает вопроса и задает свой:

— Ты о ком спрашиваешь, Арсен?

— О Луне. Кто ее обидел в прошлом? Мне она не говорит.

— Понятия не имею, — пожимает Рада плечами.

— Ты с чего взял, что ее кто-то обидел? — интересуюсь у друга. Он у нас много лет занимается охранным бизнесом, у него чуйка на всякие неприятности, но хотелось знать подробности.

— Не берите в голову. Если не сказала, не лезьте. Сам разберусь.

— А тебе, значит, можно лезть? — не без сарказма задал я вопрос.

— Мне без вариантов… — он развернулся и направился к Луне.

— Егор, что все это значит? Нас ведь просили не лезть, — притягиваю к себе, целую, а потом веду жену к машине.

Мы приезжаем домой. Целоваться мы начали еще в лифте. Свадебный наряд немного пострадал под моим напором. Вношу Раду в квартиру, захлопнув входную дверь, направляюсь сразу в спальню. Одежда летит на пол…

— Может, в этот раз получится дочка… — тихо произносит Рада.

* * *

Рада

Мы женаты уже почти три года. Между нами образовалась прочная связь, любовь пустила глубоко свои корни, не оставив следа сомнениям. Только не все так безоблачно на нашем небосклоне, как хотелось бы. Дочку я так и не смогла родить своему мужу. «Здоровы», — в один голос твердили врачи, а беременность не наступала. Отчаялась, руки опускались. Больно каждый раз надеяться и разочаровываться. Ванька просил брата или сестру, а я устала придумывать отговорки. Смотрела на друзей Егора, у которых рождались дети, и украдкой грустила. Муж не показывал, что расстроен, а я все больше отчаивалась.

Врачи запрещали переживать, просили отпустить ситуацию, беременность случится. Ничего не помогало. Тесты я уже не покупала.

— Съездим сегодня в церковь? — предложил рано утром Егор. Мы пили чай в столовой и смотрели на Москву сквозь панорамные окна. — Ваньку по дороге заберем с собой.

— Перебудим всех. На часах только шесть утра, — нежась в его объятиях, ответила я. — А что в церкви, Егор? Откуда желание посетить?

— Есть у меня незавершенное дело, — отрешившись на несколько секунд, негромко произнес муж.

— Какое? — стало мне любопытно, но вопрос задала тихо, чтобы не потревожить. Он долго не отвечал, будто не слышал. Я не стала напоминать.

— За отца помолюсь, — заговорил Егор. — Знаешь, когда поклялся род его оборвать, себя ведь тоже проклял. Каким бы он ни был, а во мне течет его кровь. Нельзя такими словами бросаться. Энергетика в них разрушительная, — по спине пробежал холодок.

Я тут же стала переживать за Ваню.

— Покаюсь, исповедаюсь…

Приехали в церковь, в которой венчались. Родное все. Служба шла. Егор долго со священником разговаривал. Тот старенький, сморщенный, а взгляд живой и лучистый. Тепло от него исходило. Спокойно на душе становилось, когда он улыбался. Свечи поставили, помолились, молебен заказали.

— Что настоятель тебе сказал? — спросила, когда возвращались домой.

— Сказал, что бог обязательно пошлет знак. Узнаю я, что прощен, — я прижалась к его плечу, так и ехали до самого дома. Молчали, каждый думал о своем.

* * *

— Рада, тебе плохо? — Егор увидел, что у меня голова закружилась. Я схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.

— Съела что-то, видать, не то, нехорошо мне. Нужно желудок прочистить. Тошнит с утра, не могу.

— Давай к врачу съездим, я против самолечения, — забеспокоился муж, голос стал звучать твердо и властно. — Нас сегодня не будет, — отдал распоряжение Егор своему секретарю.

— Рада, а может?.. — посмотрел на меня и вновь уставился на дорогу. — Когда у тебя последний раз эти дни были? — спросил Егор.

Я стала считать, но тут же себя оборвала. Столько раз мы через это проходили. Не хотела больше надеяться и зря расстраиваться.

— Не помню, — помотала головой.

Мы ехали дальше, а я против воли стала вспоминать. Когда? Женское начало так сильно в нас, а надежда неубиваема. Почти два месяца назад…

На миг всколыхнулась надежда, но я тут же запретила ей расправлять крылья. Не буду делать тест, лучше сразу анализ крови…

— Беременность восемь недель, — сообщает нам врач. Хорошо, что я на кушетке лежу. Боже, как я счастлива. Егор рядом присел, руку мою сжал.

— Вот он, знак, о котором говорил старый настоятель…

* * *

Через девять месяцев в семье Лютаевых родилась девочка, которую назвали Ульяна. Ласково Уля…

Конец