Нет правил для богов - Владислав Выставной

Все это мы наблюдали из каменного укрытия, быстро сооруженного ветераном и его помощником. Как известно, гномы – лучшие во всем, что касается горных и земляных работ. Так что у нас была маленькая укромная пещера, где могли спрятаться не только люди с гномами, но и лошади вместе с ослами.

Но, конечно, было бы глупо надеяться отсидеться здесь, пока злобные зеленокожие рыщут внизу, по ложбине, в жажде расправы над непокорными. Это и не входило в наши планы. И когда наконец количество врагов в ложбине достигло предела, инженер подал сигнал:

– А ну, дружно!

Гномы, что прятались за соседними камнями, разом навалились на три самых больших булыжника, расположившихся по разные стороны ложбины. Им не требовалось больших усилий – все было подготовлено заранее.

И огромные валуны, сорвавшись с места, устремились вниз, сбивая по пути камни поменьше – словно костяшки домино. И вся эта колоссальная груда обрушилась на ничего не подозревавших зеленокожих, сея в их рядах страх, панику и смерть.

Когда рассеялась пыль, это место было не узнать: груда камней сместилась к центру, некоторые, поменьше, вяло шевелились – из-под них пытались выбраться уцелевшие орки. Прочие, что еще оставались по ту сторону, осторожно подбирались ближе, с опаской оглядывая место катастрофы.

Рабы-гоблины притащили и самого Хана. Он осмотрел то, что осталось от его Орды, и разразился громогласными проклятиями, переходящими в звериный рык и визг. Наконец орки принялись подбирать уцелевших, но покалеченных собратьев. Только они и не думали уносить их с собой – просто свалили в кучу посреди места побоища вперемешку с сухими сучьями и подожгли. Раненые вопили от боли и ужаса, а вокруг огромного костра, колотя в бубны, в дикой пляске прыгали на камнях шаманы в головных уборах из костей и вороньих перьев. Рядовые воины плясали в некотором отдалении под угрюмым взглядом Хана.

– Жертву Громдоку приносят, – прошептал Ламберт, когда удушливый дым достиг нашего укрытия.

Мы старались сидеть тихо, не издавая ни звука, особенно беспокоясь за лошадей и ослов. Главное было дождаться, когда Орда уберется восвояси, решив, что мы погребены под камнями вместе с отважными, но глупыми зеленокожими.

Наконец, вдоволь наплясавшись, орки несколько поникли – и убрались восвояси.

Глава третья,

в которой люди мирятся с гномами, а Ламберт со Стаффордом рассказывают рыцарские истории

Выбравшись из убежища, мы осторожно огляделись, опасаясь, что зеленокожие могли оставить своих наблюдателей. Однако ничего особо тревожного не заметили. Отошли на пару сотен шагов от места побоища, где все еще виднелись тела убитых орков. Уселись на камни и некоторое время молчали, переводя дух.

– Да… – вытирая пот со лба, проговорил инженер. – Однако дали нам жару зеленокожие…

Я поймал взгляд главного гнома: он исподлобья разглядывал Иноэль. Наконец сказал:

– Что ж, мы неплохо подрались, господа рыцари. Однако ж остается неразрешенный вопрос: как будем делить посланницу?

Иноэль удивленно подняла брови. Стаффорд едва удержался от порыва схватить рукоять меча. Ламберт же сказал сдержанно:

– А что тут решать? Пусть сама посланница скажет. Надеюсь, господа гномы не против такого решения?

Инженер подумал и кивнул:

– Поскольку мы с вами, почитай, теперь братья по оружию, нечего нам свару устраивать. И впрямь – пусть посланница сама скажет, с кем из нас она готова последовать. Я представляю Совет Горных Кланов и обещаю посланнице покровительство Кланов, все их богатство и боевую мощь и, конечно же, наше безмерное радушие и гостеприимство!

Инженер встал и поклонился – без особого изящества, не свойственного гномам, но с достоинством и почтительностью. Так же поступили и остальные гномы.

Иноэль тихо поднялась и с улыбкой поклонилась в ответ, сказав:

– Я от души благодарна Горным Кланам. Надеюсь, вы передадите Совету мою благодарность и заверение в искренней дружбе. Я убедилась, что гномы – достойный народ, умеющий постоять не только за собственную честь, но и за жизнь друзей – даже если они принадлежат иной расе. Поверьте – это ценный опыт для меня и очень важно для той миссии, с которой я пришла в Невендаар. Но судьба и воля небес распорядились так, что путь мой лежит в столицу Империи, и нет мне пути назад. И потому я особо благодарна вам за то, что вы поддержали в трудную минуту моих друзей. Теперь и вы стали моими друзьями, и, надеюсь, это взаимно!

Не думал я, что гномы настолько сентиментальны. Но усатый инженер, выслушав речь Иноэль, вдруг прослезился и оглушительно высморкался в огромный клетчатый платок.

– Спасибо тебе, посланница! – сказал он с чувством. – Твоя дружба – высшая награда для меня и моих товарищей по оружию. И как новый друг твой я не вправе навязывать тебе свою волю. Тем более что твоих слов достаточно для того, чтобы успокоить Совет: ведь мы не знали, с какой целью ты сошла с небес…

– Среди моих целей нет такой, что угрожала бы Горным Кланам, – сказала Иноэль. – Все, чего я хочу, – чтобы все расы жили в мире, по справедливым устоям…

– Если бы все было так просто… – задумчиво сказал старый ветеран. – Только вот испокон веков так повелось, что мир – редкий гость на просторах Невендаара. Слишком уж разные народы, чуждые обычаи и ненавистные друг другу лица. Вот, помнится, в начале Второй Великой войны…

– Начинается… – проворчал инженер. – Ты мне политику не порть! Сказали – мир, значит, мир!

– Да, да, конечно… – проворчал ветеран и задумчиво оперся на топорище. – Ваши бы слова, командор, да Вотану в уши…

Мы распрощались с гномами и двинулись дальше. Грош выглядел несколько смущенным, так как на прощание инженер отвесил ему самый низкий поклон, словно подчеркивая его особый статус. Все бы ничего, да только неизвестно, когда и как аукнется его обман и не очень приятный факт кражи амулета. Но смущение длилось недолго – это чувство было редким гостем в настроении моего друга.

Вскоре мы остановились на привал. Разбили наш неказистый шатер – его мы передали в полное распоряжение Иноэль. Пустили коней и ослов пастись – благо рядом обнаружились заливные луга.

Разожгли костер и расположились вокруг, наслаждаясь заслуженным отдыхом. Страшная битва с зеленокожими все еще заставляла меня вздрагивать при каждом шорохе. Но молодость способна одолевать любые страхи, тем более если рядом – предмет твоих воздыханий. Я почти смирился с тем, что Иноэль навеки недоступна, как недоступны человеку звезды небесные. Но для менестреля подобное болезненное обстоятельство зачастую полезно: лишь в душевных муках рождаются подлинно великие стихи и мелодии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});