Жажда/water (СИ) - kissherdraco

Драко видел еще один синяк, глубокий, почти синий, под грязной тканью платья. И подумал, что наверняка есть еще. Горящие под этим шелком. Может, на животе. Поэтому она так за него держится.

― Это выглядит… хуже, чем на самом деле, ― запинаясь, проговорила Гермиона, наконец подняв голову и глядя ему в глаза. Без выражения. Драко попытался проглотить комок в горле.

― Грейнджер… ― прохрипел он. Не зная. Совершенно обезумев. Увидел, что ее шатает, бросился вперед, взял за руки, там, где не было ссадин. ― Держись за меня. ― Она стиснула его пальцы, впиваясь ногтями. Подавила очередной всхлип. ― Давай, ― его голос был еще глуше, зажатый между их телами. ― Пошли наверх. Приведем тебя в порядок. ― Но слова звучали, как чужие. Просто выскакивали. Губы шевелились, язык двигался, и Драко понятия не имел. Что говорить. Что делать.

Они подошли к двери туалета.

― Это действительно выглядит хуже, чем… ― пробормотала Гермиона, оглядывая себя, отнимая у Драко руку, чтобы перехватить разорванное платье.

― Неважно, ― тихо, без выражения сказал Драко.

― У меня легко появляются синяки.

― Все в порядке.

Ничего не было в порядке. Но и выбора не было. Слишком много сил уходило на то, чтобы игнорировать голос в голове, тот, что вопил, требуя убрать от нее руки. Тот, что приходилось затыкать каждый раз, когда он к ней прикасался. Смотрел на нее. Думал о ней. И сегодня этот голос был громче, чем когда-либо. Но не только это. Пожар внутри занимал почти все его внимание.

Озираясь в поисках случайных студентов, Драко обнял Грейнджер за талию, помог подняться по лестнице, пройти по извилистым мрачным коридорам. Они никого не встретили. И спасибо Мерлину. Потому именно сейчас им обоим только не хватало беспокоиться о ком-то еще. Все мысли Драко свелись к одной зудящей монотонной последовательности. Отвести ее в комнату. И потом разобраться с этим. Отвести ее в комнату. Разобраться с этим.

А потом заплатить.

Он пробормотал пароль даме на портрете, которая при виде Гермионы поперхнулась вином из бокала.

― Открывай свой гребаный портрет, ― зарычал Драко, поддерживая совсем повисшую на нем Гермиону. Дверь распахнулась, и они шагнули в комнату. Он мысленно перевел дыхание. Потому что это было хоть что-то ― добраться сюда незамеченными.

― Я могу подняться сама, ― невнятно сказала Гермиона, слабо отталкивая Драко. Он удержал ее. ― Малфой? ― нахмурилась она. ― Пожалуйста. Я хочу пойти наверх одна.

― Но… ― Драко замолчал. «Но» что? Просто скажи эти чертовы слова, вряд ли ситуация может стать еще безнадежнее. ― Я хочу вылечить тебя, Грейнджер. ― Он сглотнул. ― То есть… Мне надо вылечить тебя.

― У меня есть лечебные зелья в…

― Какие? Грейнджер, тебе нужно что-то посильнее того, что можно купить в Хогсмиде.

Гермиона уставилась на него. Она казалась совершенно разбитой.

Драко опустил голову и выдохнул:

― Слушай, я знаю кое-какие заклинания. Мать научила. Она лечила меня, иногда. Знаешь. После такого.

Гермиона нахмурилась.

― Что? Лечила тебя от... ― она не договорила, а потом у нее вытянулось лицо. ― Ох.

Драко отвел глаза.

― Я лучше…

― Твою мать, Грейнджер, ― сдвинул брови и немного повысил голос. Гермиона вздрогнула, так что он тут же пожалел и пробормотал: ― Просто позволь мне. А то завтра будет слишком много вопросов. ― Подумал, что надо добавить что-нибудь малфоевское. Эгоистичное. ― Неохота, чтобы Поттер завтра целый день угрожал и нудил про плохих мальчиков. Он решит, что я в этом замешан, а я без этого как-нибудь обойдусь. ― Запутался. Совсем запутался, потому что на самом деле хотел сказать… «Я убью их. Убью обеих за то, что они сделали».

После крошечной паузы он увидел уголком глаза, что Гермиона кивнула. Это было приятно.

Добравшись до спальни, Драко усадил ее на кровать.

― Мои туфли, ― пробормотала Гермиона.

― Что? ― он отступил на шаг, почему-то не в силах смотреть ей в глаза.

― Я их оставила в туалете.

― Ну и что?

― Не знаю, ― она заправила прядь волос за ухо. Отчетливо проступили синяки на костяшках пальцев. Драко, не подумав, мрачно спросил:

― Ты смогла дать сдачи? ― он не знал, можно ли такое спрашивать. Деликатность была не в его характере. Драко всегда это знал. Что встань перед ним сама деликатность, даже вцепись ему прямо в глотку - он не узнал бы ее.

Гермиона вскинула голову. Посмотрела на него.

― Я не… ― но тут ее лицо разгладилось. ― Я пыталась. Она слишком сильная.

― Булстроуд?

Кивок.

Драко опять заскрипел зубами.

― А что у тебя с пальцами?

Она взглянула на руки. Кажется, смутилась.

― Не знаю. Я не… не помню. ― Глаза наполнились слезами. ― Малфой, пожалуйста. Знаешь, мне правда хочется побыть одной. Мы можем сделать это утром?

― У тебя есть еще синяки?

Гермиона нервно подняла глаза, закусила губу и почти неслышно выдохнула:

― Пожалуйста.

― Покажи.

И еще один взгляд на него.

― Нет.

― Грейнджер, если я их не увижу, то не смогу вылечить.

И тут в ее лице что-то дрогнуло. Мелькнуло что-то между разочарованием и облегчением.

― Конечно, ― прошептала она. ― Сегодня ты ничего не можешь сделать.

Драко нахмурился.

― Я сделаю это, Грейнджер. Я разберусь…

― У тебя нет палочки.

Драко закрыл рот. Скривил губы.

В кои то веки не иметь палочки. В кои то веки. Чтобы Паркинсон и Булстроуд устроили такую фантастическую *уйню, чтобы жажда мести огнем выжигала мозг. Отчаяние и желание залечить все ее раны. Драко громко зарычал. Ему нужна палочка. Много для чего. Чтобы причинить боль, чтобы помочь, чтобы разобраться на фиг со всей этой чертовой кашей в голове.

― Я достану ее.

― Не надо, ― Гермиона подняла руку и вытерла набежавшие слезы. Драко заметил, что она сильнее размазала кровь по щеке и, увидев на ладони красный след, быстро опустила ее. И опять закусила губу.

― Где они?

― Что?

― Палочки.

― Малфой…

― У деканов факультетов, да? И наши тоже. Сколько сейчас, пол-одиннадцатого? Снейп должен быть у себя. Его не было в Зале. Я пойду и попрошу его. Скажу, что разбил что-нибудь. Или разлил на столе чернила и хочу навести порядок…

― Стой, ― выдохнула Гермиона, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

Драко понял. Что не осознавал. Что дрожит. Сильно, неудержимо. И сжал кулаки, пытаясь успокоиться.

― Я просто должен это сделать, Грейнджер, ― медленно выговорил он. И так оно и было. Потому что он действительно не мог иначе. Непонятно почему, вертелось у него в голове среди смятения и паники, но сейчас надо было выручить палочку. Без нее он вдруг почувствовал себя беспомощным. И не только из-за Грейнджер, а из-за самого себя. Палочка была нужна ему. Просто чтобы сделать что-нибудь, что-то изменить в этой идиотской ситуации.

Какая-то его часть даже надеялась, что если уйти, то дикое, совершенно непреодолимое желание целовать каждый ее крошечный порез, синяк, по всему телу, исчезнет, как дым. Если просто закрыть дверь за этим страшным и абсолютно неприличным беспокойством о ней, тогда, может, не будет и желания вернуться. Он сможет просто дышать. И пусть лечится сама, или что там она хотела делать. Он не мог разобраться в своих чувствах. Не мог понять ни одного из них.