Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Обливаясь потом - воинское умение, вроде бы и ненужное божьему слуге, сейчас было бы кстати - Моррест неуклюже бежал к храму. Не застегнутая рубаха развевалась крыльями, цеплялась за ветви кустов: проскочив поле, они уже бежали на холм. Увы, за спиной нарастал топот: налетчики явно рвались в храм. Над головой свистели стрелы - фодирские лучники наверняка заметили их и теперь хладнокровно расстреливали. Задыхаясь от бега вверх по склону, Эвинна взглянула на храм. Он стоял на холме, тропка змеилась по усыпанному валунами, каменистому и крутому склону. У подножия, со стороны реки, склон был круче всего, но за каменистую тяжелую землю цеплялись какие-то колючие кусты. Выше никаких укрытий не было. Все время подъема - а на одном дыхании крутой подъем не осилить - они будут прекрасной мишенью для стрелков. Наверняка фодиры (или еще один кетадринский князь - Эвинна не знала) уже разобрали цели и соревнуются, кто первый попадет...

  Когда очередная стрела свистнула над головой и звонко ударила в камень, Эвинна повалилась наземь, как подкошенная. Перекатиться, как бы скатываясь со склона - и в колючие, но сейчас спасительные кусты. Отлично, наверняка теперь ее не видно. Больше всего на свете опасаясь попасться на глаза страшным лучникам, Эвинна раздвинула шипастые ветви и выглянула наружу. Как раз вовремя, чтобы услышать отчаянный вопль Морреста. Видно не было, но Эвинна все поняла и так. Раздосадованный тем, что первым "попал" соперник - он же не знал, что Эвинна просто отказалась играть роль мишени - стрелок хорошенько прицелился, учел направление и силу ветра, упреждение, усеявшие склон огромные валуны. На этот раз он попал. Вопли не прекращались: Морресту наверняка было очень больно, но все-таки рана не была смертельной. Стрела могла попасть в плечо, руку или ногу... Мимо уже неслись осматривать добычу поджарые, стремительные воины в черных, выгоревших на горном солнце плащах. Четверть часа - и из окон храма Кетадра потянулся первый дымок. Снизу, из городка, уже доносились вопли, стоны, проклятия, пьяный хохот. "Два сапога пара!" - подумала, вспомнив бойню в крепости фодиров, Эвинна. Давний кошмар повторялся даже в мелочах. Наверное, правда в том, что правых в бесконечной бойне вообще не было.

  ...Она решилась вылезти из кустов, когда стемнело. Осторожно, чтобы не попасться на глаза перепившимся врагам, она пробиралась к перевалу, ведущему прочь из долины. Пока сидела в кустах, храм разгорелся, и теперь полыхал свечой. Огонь вырывался из украшенных барельефами, а теперь испоганенных копотью окон, с голодным ревом глодал стропила под просевшей крышей. И бог Кетадр не спешил покарать святотатцев. "Как и Стиглон, когда Тьерри мучил маму..." - вдруг подумала Эвинна. Может быть, Богам наплевать на обитающих внизу смертных? Но тогда какой смысл Им молиться, приносить жертвы, платить жрецам десятину? Зачем покорно принимать судьбу?

  Хидда... А что Хидда? Если так и есть, она наказана не за непочтение к установленному Богами порядку. А за то, что попыталась бежать не в том месте и не в то время. Но сейчас всем будет не до Эвинны. Может, ее пропажу и не заметят...

  Эвинна шла по горящему городку. Отчаянные схватки, разгоравшиеся в некоторых домах, стихли - похоже, в Тэзаре было совсем немного воинов. Победители свозили награбленное на поле, где казнили беглецов, они выбивали затычки из бочек с брагой, хрипло бранились из-за добычи. Время от времени треск пламени прерывался отчаянными криками - захватчики развлекались с женами и дочерьми побежденных. Нет, что кетадрины, что фодиры, что алки - все на одно лицо! Стоит человеку победить - и он превращается в скотину, хуже чем в скотину, никакой скот не стал бы творить всю эту мерзость... Впрочем, и проигравшие не лучше: стоит им однажды получить возможность сквитаться...

  Разок ее заметили. Подвыпивший вояка, оторвавшись от потерявшей сознание женщины с непристойно разодранной юбкой, мозолистая рука подобрала короткий прямой меч, вояка метнулся в сторону Эвинны. Она юркнула за угол закопченной каменной стены, и густой дым пожарища скрыл ее от глаз преследователя. Миг спустя раздался дикий вопль, скрежет столкнувшегося железа - похоже, в городке еще были люди, готовые сопротивляться налетчикам. В том, что это был именно грабительский налет, а не завоевание, Эвинна уже убедилась: если остаешься жить, не стоит разрушать дома, ломать утварь и резать скот. Да и люди еще пригодятся в качестве рабов - по крайней мере женщины и дети. Но Эвинна уже нагляделась в домах на трупы с отсеченными головами, вспоротыми животами, отрезанными гениталиями, изрубленные едва ли не на куски. Похоже, налетчики пришли ненадолго: сжечь и переломать все, что попадется под руку, перерезать всех, кого найдут, может, прихватить с собой что поменьше да поценнее - и домой, пока не перехватили возможные мстители. А потом ждать ответного, не менее жестокого "визита" тэзарцев. И так веками.

  Час спустя после гибели (или ранения?) Морреста Эвинна поняла: ставший привычным за четыре года порядок, в котором она была ничтожной рабыней, рухнул и восстановится не скоро. Пройдет несколько дней, пока захватчики уберутся из городка, уцелевшие кетадрины вылезут из своих убежищ, погаснут или будут потушены пожары... Все это время она может делать что угодно, в том числе...

  У Эвинны захватило дух от одной мысли, а недавние горькие сетования на жестокость и равнодушие Богов растаяли, как дым. Сейчас девушка была готова превозносить Их всех, а в особенности Справедливого Стиглона, до небес. Только надо использовать полученный шанс как полагается, второго не будет. Эвинна видела достаточно, чтобы понять, что понадобится в долгом походе через горы. Еда, теплая одежда, крепкая и удобная обувь... Какое-никакое оружие, потому что еще раз попадаться пьяным насильникам Эвинне не хотелось. Не для них самих - что может сделать девчонка нескольким воинам с пеленок? Для себя. Хватит уже тешить северных ублюдков, надоело...

  Проще всего оказалось с оружием: Эвинна увидела крупного мужчину с кинжалом в одной руке и мечом в другой. Мужчина, видимо, до последнего дрался на пороге своего дома: фодирских трупов поблизости было не видно, но стены забрызганы кровью, в мокрой от крови пыли валяются обломки меча. Да и меч с кинжалом по рукоять в крови. Голова мужчины разрублена, рука с кинжалом почти отделена от тела - держится на какой-то жиле и лоскуте кожи. Еще несколько страшных ран на груди и животе - из-под лежащего на груди тела натекла целая лужа крови и нечистот. В нос ударил запах бойни, смешанный с гарью пожара - внутри занимается пламя.

  Едва сдерживая рвоту, Эвинна потянулась к окровавленному кинжалу. Отрубленная рука не отпускала, Эвинна едва не упала в обморок от перспективы вырывать кинжал из окоченевших, покрытых запекшейся кровью пальцев. Но выбора не было. Чувствуя себя дорвавшейся до протухшей мертвечины шакалихой, она стала по одному отгибать мертвые пальцы. Больше всего она боялась, что за этим занятием ее застанут - неважно, кто.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});