Стальная мечта - Норман Спинрад

Феррик решил сам возглавить южную группу войск, а затем, когда южная группа соединится с северной, лично стать во главе объединенной армии. В основе его решения лежали не только практические соображения, но и личные интересы - ничто не могло доставить ему большей радости, как видеть гибель трижды проклятой боргравийской столицы, в которой волей судьбы он был вынужден провести свою несчастную юность.

Почти каждые тридцать секунд Бест нетерпеливо поглядывал на времяизмерительное устройство. Раз он даже проверил - работает ли оно. Потом, не в силах усидеть на месте, Бест завел двигатель танка и поставил его на прогрев, а потом с залихватской мальчишеской улыбкой повернулся к Феррику:

- Мой Командир, пора уже!

С улыбкой глядя на юношеский энтузиазм Беста, Феррик вытащил из-за пояса Стального Командира, встал и высунул сверкающий набалдашник своего оружия через открытый люк. Металлический кулак ослепительно сиял в свете полной луны. Феррик несколько раз выдвигал конец Стального Командира из круглой дыры люка, тем самым подавая сигнал. В темноте оглушительно взревели сотни танков, разрывая в клочья тишину мирной ночи. Нефтяные выхлопы ста пятидесяти двигателей заволокли всю округу чадной мглой. Засунув Стального Командира за пояс, Феррик задраил люк. Затем сел на свое место, пристегнулся, подтянул к себе микрофон и наконец-то отдал долгожданную команду:

- Вперед!

Перемалывая землю и кустарник, тяжелая стальная махина медленно двинулась с места, направляясь туда, где редели деревья и кончался Изумрудный лес. Пока Бест медленно наращивал скорость, Феррик поглядел через задний перископ и увидел, как за ним, круша кусты и деревья, выезжает из Изумрудного леса стальная фаланга, устремляясь в сторону дороги, ведущей к броду через Ульм. Боевой строй танков был сама простота: ферриковский танк впереди, а вслед за ним десять танковых рядов по пятнадцать машин в каждой. Мотопехота и моторизованные дивизии должны были выступить позднее, через два часа.

По настоянию Богеля и с одобрения Феррика, танки были соответствующим образом раскрашены: нижняя часть - в угольно-черный цвет, тогда как башни были алыми, с большими черными свастиками в белых кругах. На радиомачте каждой машины гордо трепетал на ветру флажок с красной свастикой. Когда танковая фаланга вышла на открытую равнину, ведущую к Ульму, впечатляющее зрелище стремительных бронированных махин было немедленно продемонстрировано по телевидению. Причем телепередачи транслировались не только на весь Хелдон, но также на Гусак и на Бегонию, чтобы сковать тамошнюю военщину страхом перед неминуемым расовым возмездием, воплощенным в этих стальных красавцах.

О, сколь величественное зрелище являла собой эта фаланга сверкающей черной брони, с которой так удачно гармонировал алый цвет башен, скрываемый ныне мраком, призванный подчеркнуть решительность черных свастик в белом круге! Как героично мчались в ночи бронированные гиганты, на мили вокруг сотрясая воздух громом, что сотворил человеческий гений!

На месте брода глубина Ульма еле-еле доходила настоящему человеку до пояса; боргравийские пограничные укрепления на дальнем берегу состояли всего из нескольких рядов окопов, в которых за мотками колючей проволоки прятались ублюдки и гибриды. Когда танки спустились к реке, мрак на противоположном берегу озарился вспышками ружейных выстрелов, и Феррик услышал, как по броне его машины забарабанили боргравийские пули. Наверняка это бомбардировщики, которые полчаса назад пересекли воздушное пространство Боргравии, так всполошив мутантов.

Феррик наклонился к микрофону и отдал приказ по войску:

- Открыть огонь! Вести его до тех пор, пока всякое сопротивление не будет подавлено!

С низким гудением башня ферриковского танка начала поворачиваться. Орудийный расчет искал цель. Затем раздался оглушительный грохот, и мгновение спустя Феррик увидел, как на противоположном берегу в темноте расцвел огненный цветок взрыва. И тотчас же сзади с тяжелым грохотом раскатился одновременный залп всех ста сорока девяти танков. Сто сорок девять снарядов разом ударили по боргравийским позициям.

Снова ферриковский танк содрогнулся от грохота, и снова ему откликнулся залп несущихся вперед черных дредноутов. Снова снаряды ударили в боргравийские позиции, разнося на куски то, что еще оставалось. Так повторялось несколько раз. Последний залп был особенно ужасающим. В воздух взметнулись тонны земли, обломки и ошметки тел разметало по сторонам. Одновременно с этим, подняв фонтан брызг, ферриковский танк вошел в воды Ульма. Припав к пулемету, Феррик нажал на гашетку. Он еще продолжал стрелять, когда танк выбрался на противоположный берег и пошел вперед, сминая колючую проволоку боргравийских пограничных укреплений.

От укреплений противника к тому времени уже почти ничего не оставалось. Повсюду виднелись лишь дымящиеся воронки и кровавые ошметки того, что еще недавно было мутантами. Уроды, которым посчастливилось сохранить свою жалкую жизнь, визжа и вопя от смертельного ужаса, улепетывали в ночь, стремясь уйти от стальной фаланги. Феррик не тратил на них времени. Когда встанет солнце, сюда придет моторизованная пехота и эсэсовские моторциклисты-штурмовики. Пусть они разбираются с этим сбродом. Сейчас важно было не терять набранного темпа. Чем большая скорость в сочетании с мощью будет продемонстрирована боргравийцам, тем скорее страх закрадется в их души, тем скорее откажутся они от бессмысленного сопротивления.

Всю ночь танковое соединение шло по холмистым равнинам Боргравии по направлению к Гормонду, не встречая ничего даже отдаленно похожего на организованное сопротивление.

Феррик приказал уничтожать все деревни, хутора и отдельные строения. В подавляющей своей массе здешние постройки представляли собой мазанки, которые при попадании зажигательного снаряда превращались в пылающие костры. Время от времени из таких мазанок выскакивали жалкие существа, похожие на навозных жуков, - выскакивали и попадали под огонь пулеметов. Впрочем, на своем пути танковое соединение почти не встречало боргравийцев. Очевидно, местное население заблаговременно освобождало дорогу для победоносных хелдонских войск. Даже деревни были покинуты жителями. Танки сравнивали их с землей и шли дальше, не оставляя за собой ничего, кроме выжженной земли. Отсутствие неприятеля позволяло почти не расходовать боеприпасы.

Примерно за час до рассвета Феррик увидел красное зарево на горизонте. Зарево то разгоралось, то притухало, будто посылая издалека свои приветствия хелдонским героям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});