Поиск-81: Приключения. Фантастика - Алексей Домнин

— Сколько вы просите?

— Сто десять рублей! — снова быстрым полушепотом ответил Васька. Он вполне уже вошел в роль, и она ему, похоже, нравилась.

Дядечка покивал головой, вздохнул:

— К сожалению, у меня нет столько с собой. — Он развел руками. — Вот если бы немного попозже… Я попытался бы достать.

— Ну что ж, мы можем и подождать, — солидно сказал Васька. — До завтра, например.

— Правда? — обрадовался дядечка. — Вы меня очень обяжете. Только не отдавайте ее никому, ладно?

— Зачтем мы будем обманывать? — Тарабукин даже обиделся. — Сказано — значит, сделано. Но и вы нас не обманывайте. Приходите сюда завтра, в это же время или чуть пораньше. И с деньгами.

И мужчина в безрукавке, лавируя между людьми, быстро пошел к выходу из скверика.

— Вот припустил! — улыбнулся добродушно Васька. — Наверно, деньги побежал занимать.

— Да ладно тебе! — сказал Славка. — Пойдем, отдадим книгу и — айда купаться!

Стасик подробно расспросил их, похвалил и отпустил с миром:

— Значит, завтра, как договорились!

Изнывая от жары, ребята припустили в сторону пляжа.

29

Как солнечно было море! Как чиста была его вода! Каждая девятая волна накрывала берег круче и длиннее, чем восемь предыдущих. Надо было подождать, отдаться на ее волю, и она высоко возносила тебя на своем гребне. Тогда явственнее проступали идущие вдали в надводной дымке торговые и военные корабли.

А после — лечь на горячие камни и смотреть в небо, приставив к глазам ладонь.

Стрекоча несущими винтами, четким строем из-за недальнего мыска выплывали стайки вертолетов с каплевидными локаторными выпуклостями в носовой части и уходили над водой вдаль, за горизонт. Куда они летели? Может быть, залегла, застыла в морской глубине, или даже на грунте, подводная лодка и надо ее отыскать? Молчат винты, тихо в отсеках. Наверху ходят корабли, носятся сторожевые катера, кружат в небе вертолеты. Щупают пучину эхолоты и локаторы. Тише… тише… Вдруг всплеснется на экране крошечный импульс или пискнет наушник акустика, — тогда на воду ляжет буй, и, повинуясь строгой команде, помчатся к этому месту и катера, и корабли, и вертолеты. Капитан прикажет начать всплытие, наверху лодка откроет люки, и моряки вдохнут свежий, чуть пахнущий йодом воздух.

А если лодка — не своя, а чужая, и тревога — не учебная, а настоящая, боевая? Тогда понесутся вниз глубинные бомбы, содрогнется лодочный корпус, схватятся за уши оглушенные люди…

Васька со Славкой как-то не интересовались раньше внешней жизнью морского приграничного города. А сегодня им все было интересно. Почему, не смолкая, звенят над головой турбины и новые и новые следы чертятся высоко в небе — так высоко, что уже не разглядишь и самолета? Зачем вышел в море вон тот большой крейсер с радарами на мачтах? Может быть, он идет в дальний поход? И моряки увидят итальянские оливы, морской порт Неаполь, или пальмы на африканском берегу, или красивых кубинских девушек… И друзья позавидовали морякам и сами захотели стать моряками. Но зачем низко, на высоте всего пятнадцати — двадцати метров, скользит над морем огромный военный транспортный самолет, завывая четырьмя моторами? Никто не знает этого — только те, кто сидит внутри и выполняет свое задание. Ребятам тоже захотелось стремительно стлаться над водой, напряженно вглядываться вдаль, чутко работая рулями, — и они позавидовали летчикам.

— Хоть и суббота, — проворчал Васька, — а, куда ни посмотришь, везде люди работают, только мы тунеядствуем.

— Ну уж — только мы! — с сомнением сказал Славка, окинув взглядом кишащий пляж и бурлящее от купальщиков море.

Но Васька раздражался все больше:

— Потеряли время до обеда! Ходили, какие-то книжки смотрели, с мужиком договаривались. Зачем все это? Лучше бы на базу пошли, поработали это время. За выходной день — двойная оплата! Я думал, Стасик хоть домой на вечер пригласит!

— Что, по шпротам с ананасом соскучился? — усмехнулся Славка.

— Не отказался бы…

«Вот гадство! — подумал Канаев. — Расстонался!..»

Ему вдруг стало скучно. Он поднялся с камней и стал надевать рубашку.

— Ты куда? — всполошился друг.

— Пойду к Мариамке. С ней, пожалуй, интереснее, чем с тобой. Прифэт!

Он ушел, и Васька тоже стал одеваться, обиженный. Ему скучно, видите ли! Ну и ехал бы один. Небось чуть что — первый бежит. А сейчас скучно стало! На развлечения потянуло! Ну и иди, развлекайся, влюбляйся. Без тебя тоже больно не заскучаем!

30

Но первым делом Васька пошел в родную сарайку и поспал на своем лежаке, потому что от солнца и купания голова была тяжелой.

Днем в прокатный пункт никто не пытался проникнуть, ибо, уходя, они вешали на дверь доску с корявыми большими буквами: «Пункт закрыт» — собственноручное произведение дяди Шалико — и приспосабливали старый замок. Этого было достаточно. А ночью скребущиеся в дверь парочки отпугивал тот же грузин свирепым рыком.

Так что Васька, придя «домой», закрыл изнутри дверь, не потревожив ни доски, ни замка, и очень роскошно поспал. Через часик он вышел из сарайки, потягиваясь, и увидал дядю Шалико. Тот сидел на земле, подстелив газетку, и что-то писал в тетрадке. Васька глянул одним глазом — какие-то цифры, формулы…

— Я пришел, тронул дверь — закрыто изнутри. Не стал беспокоить, знал — это или кто-то из вас, или вы оба. Твой друг здесь?

— Не! Ушел гулять. Развлекается, одним словом.

— Любовь?! — глаза дяди Шалико сверкнули. — О!..

«И этот туда же», — подумал Васька.

Он умылся, вернулся в сарайку и вытащил из-под изголовья Славкиного лежака книжку Баратынского.

Помаявшись, он заучил наконец наизусть два стихотворения: «Не растравляй моей души» и «О верь: ты, нежная, дороже славы мне». Повторил несколько раз их про себя и убедился: да, выучил четко. И с этим багажом он отправился гулять в городской парк.

Там было светло, по узким аллеям гуляли люди, на закрытой эстраде играл духовой оркестр. Девушки поглядывали на Ваську, но он стеснялся подойти и заговорить с ними. Плавные, широкие, торжественные мелодии вальсов нравились Ваське, только вот навевали тоску по дому, по мамке, по проклятому Славке, которому, видите ли, скучно с другом…

Скоро оркестр замолк, музыканты ушли, сверкая трубами. Начала работать танцплощадка, и народ потянулся туда. Пошел и Васька. Думал, думал: идти на танцы или нет? — и решил идти. В школе он все-таки танцевал неплохо — авось не опозорится! Да и кому там до него будет дело, в толчее, кто увидит?

Однако купив билет и проникнув на танцплощадку, он почувствовал себя очень одиноко. Там все, похоже, были уже знакомы между собой: разными пляжными, курортными знакомствами, теми, что легко возникают обычно между приезжими людьми в южных городах. Парни и девушки сбивались в стайки, в группки, болтали и смеялись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});