Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка

ней двое мужчин даже не оглянулись в его сторону.

⁂

Остекленевшие глаза с укоризной уставились на Стравински. Из уголка рта тонкой струйкой застыла вытекшая темная кровь, и мухи с противным жужжанием то садились, то взлетали с безжизненных посиневших губ, посыпанных, словно бисером, белым мелким ракушечником. Голова была почти отделена от тела и держалась на нем только благодаря хрящам переломанных шейных позвонков. Джо даже удивился, что на песке было так мало крови. Легкое, из синтетики, платье Карин было изорвано, по-видимому, девушка пыталась сопротивляться.

Джо чувствовал себя виноватым в этой смерти. Приди он хоть на десять минут раньше… Надо было не бороться со здравым смыслом все это время, а развернуться и гнать за проклятым «Мерседесом». Ведь когда он подъезжал, эти парни тащили тело к машине, а он их вспугнул. Приди Стравински раньше на эти сволочные десять минут, и жизнь Карин была бы спасена. За «Мерседесом» гнаться не имело смысла, его машина не смогла бы угнаться даже за лошадью, а вот девушке он бы помог.

Джо глядел на сухонькое маленькое тело, с нелепо раскинутыми конечностями и откинутой головой, с чувством глубокого раскаяния, словно убийцей был он. Наконец Стравински тяжело привстал с колен, достал из машины брезент и накрыл им труп. Потом сел в машину, выехал на дорогу, оповестил ближайший пост дорожной полиции и поехал в участок на ежедневный доклад к Рэму Кемперфилду.

«Из всего этого можно сделать только один утешительный вывод: я кому — то здорово мешаю, а это уже кое-что!» — думал Джо, выруливая на хайвэй, широкой стрелой вонзившийся в горизонт. Грозный рокот океана поминальной молитвой затихал за его спиной.

⁂

Радостные крики ребятни за окном вывели Джо из мрачной задумчивости. Он грузно встал, вытряхнул полную окурков пепельницу в мусорную корзину. Потом подошел к окну и вновь закурил, погрузившись в свои невеселые мысли. Шел седьмой час пополудни, и он уже больше суток, как не выходил из своей квартиры. В окне, меняя цвета, вспыхивали отражения светофоров на бульваре Хемплвуд, а в воздухе бумажным пакетом, надутым мальчишками, над бетонным тротуаром летало лето.

Звонил Рэм — он отвечал, что болен. Звонил Стив с докладом — он поручил ему что- то (сейчас даже и не припомнить что).

Полицейский Джо Стравински размышлял. Проясняясь, ситуация становилась все запутанней. Стало ясно одно — за ним следили все это время, а он вел себя, как последний идиот. Джо осознавал, что потерял бдительность, и теперь надо было наверстывать упущенное, а нить у него одна — красный «Мерседес», с заляпанными грязью номерами, и те двое парней. С этого и надо начинать, а там будет видно. Одного не понимал Стравински, и это его сильно возмущало, — неужели он не смог распознать слежку за собой, неужели он так сильно сдал, как детектив? Ведь на том пляже, где даже крыса не прошмыгнет незаметно, невозможно укрыться. А он умудрился не увидеть машины, да еще такого бросающегося в глаза цвета. Судя по всему, работали профессионалы, причем по какой-то неизвестной ему методике.

И Джо Стравински снова и снова подходил к окну, заглядывая в него через щелочку, предусмотрительно оставленную между шторами. Улица оставалась пустынной, а испортившаяся погода мелким и неприятным дождем разогнала даже ребятню, до этого безудержно резвившуюся на мостовой. Стравински поежился, то ли от прохлады, повеявшей с улицы, то ли от ожидания завтрашнего дня. Наконец он принял решение.

Надо было отдохнуть, и Джо, отключив телефон, помылся и лег в постель. Капли дождя грустно барабанили по стеклу, навевая приятную дремоту.

⁂

— Рэм, мне нужно оружие!

Неожиданно ворвавшийся в кабинет Стравински несколько озадачил Кемперфилда.

— Джо, ты уже поправился? Выглядишь прекрасно, и, тем не менее, это тебе не дает никакого права врываться ко мне без стука. У меня посетитель. Будь добр, обожди за дверью. — Лицо шефа полиции покраснело с досады.

Джо приветливо улыбнулся солидному, одетому с иголочки хлыщу, возмущенно уставившемуся на него, кивнул Рэму и вышел в коридор.

⁂

— Стив О’Келли у телефона. — Голос Стива был как всегда ровный и лишенный всех возможных эмоциональных оттенков.

— О’Келли, это Джо Стравински. Подготовь списки всех пропавших за последний месяц и вышли их в приемную шефа. Сам же не выходи никуда и жди моего звонка — это приказ!

Стив некоторое время прислушивался к коротким гудкам в трубке. Затем подкатил стул к монитору и набрал нужную команду. Через три минуты принтер уже отпечатывал ровные столбцы имен и фамилий с подробной дополнительной информацией напротив каждого из пропавших.

Джо выходил из департамента полиции в самом отменном настроении, с видимым удовольствием рассказывая всем о том, как ему осточертела вся эта полицейская возня и что он не переступит больше порога этого заведения, как только завершит дело. А финал не за горами! …

⁂

Джо Стравински рассеянно посмотрел на списки и небрежно бросил их на заднее сидение машины. Карман пиджака ненужным грузом оттягивал табельный револьвер. Джо достал его, осмотрел и засунул под водительское сиденье.

Выбрав наиболее пустынную улицу, Стравински свернул на нее, то и дело, поглядывая в зеркало заднего вида. Уже полтора часа он петлял по самым пустынным и подозрительным улицам Чатерстоуна. Все это время Джо неотрывно смотрел по сторонам, резко менял направление, всячески игнорировал дорожные правила и знаки, но так и ничего не обнаружил.

Солнце ярко и беспечно перекатывалось в утреннем небе, словно насмехаясь над его подозрительностью и обещая очередной душный день.

— Ну, все, перерыв! — раздраженно буркнул себе под нос Джо, развернул машину и поехал домой. Океан, как зеркало, застыл под обжигающим июльским солнцем, и ни один листок, словно замершей в каком-то трансе уличной зелени не шевелился под этим двойным сиянием. За воротник в очередной раз неприятной липкой влагой скатилась капля пота, и Джо, в сердцах вдавив акселератор в пол, погнал недовольно гудящий и дребезжащий автомобиль по застывшей от зноя улице.

Стравински еле плелся по лестничной клетке к себе в квартиру. Время было к ленчу, и он удовлетворенно отметил про себя, что в здании, судя по гробовой тишине, почти никого нет. Все жильцы должно быть на работе, и никто не помешает ему выспаться своим домашним скандалом или возней с детьми.

— Все-таки, — думал Джо, подходя к двери своей квартиры, — я уже не тот, и это надо признать, далеко не тот…

Мысли невесомыми тенями скользили по засыпающему мозгу, незаметно возникая и бесшумно исчезая в бескрайних дебрях застывшего от полуденного зноя сознания. В принципе,