Танец змей - Оскар де Мюриэл

соответствовали его тяжелому дыханию.

Кэролайн нацелила револьвер на люк, ее палец плотно прижался к спусковому крючку. Затем тень нагнулась, будто стервятник над падалью. Сердце мое колотилось как бешеное. И тут…

К чему этот свет? – подумал я и похолодел. – Почему бы просто не подкрасться в темноте, чтобы застать нас врасплох? Или…

Тут что-то взлетело вверх – темно-зеленая бутыль с пробкой, запечатанной сургучом. Она упала на снег, покатилась в нашу сторону, и отвратительные мурашки побежали у меня по телу, когда я все понял.

Я рванулся к Кэролайн, выставив руки вперед, и не успел я закричать, как весь мир вокруг взорвался.

31

Мы оба упали в глубокий снег, но беспощадный жар просачивался сквозь одежду. Ослепительно-зеленое пламя обожгло мне веки, и я рычал от боли, чувствуя, что горю.

Руки Кэролайн подтолкнули меня, вынудив перекатиться по снегу. Я услышал шипение – будто раскаленный металл опустили в воду. Запахло паленой одеждой, и я услышал отчаянные вопли Кэролайн, которая хлопала по мне, пытаясь загасить огонь.

Я заставил себя открыть глаза: изумрудные всполохи плясали прямо на снегу. Темные пятна смолистой зажигательной смеси ведьм окропили всю крышу башни, и каждое из них подпитывало зеленое пламя.

Смесью оросило и полы моего пальто, которые тоже горели – равно как и низ моих брючин. Кэролайн прикладывала все усилия, чтобы потушить их, – но без особого успеха. Я отчаянно перекатывался с боку на бок и, совершая эти движения, краем глаза заметил люк. Оттуда показались две крепкие ручищи, которые вцепились за оснеженный край крыши – словно необъятный мертвый зверь поднимался из своей могилы. Снедаемый безумной болью и гневом, я заорал:

– Стреляй в него!

Кэролайн заскулила, отчаянно раскидывая снег в поисках револьвера. Я отполз от крупного участка огня, с трудом сбивая пламя со своей одежды, и тут увидел, как исполин вылезает из люка. Лицо его показалось мне подозрительно знакомым – это был один из приспешников ведьм. Я видел его много месяцев назад, еще в Ланкашире.

Он, вероятно, тоже меня узнал, поскольку, топая в мою сторону, злорадно улыбался. Никогда не забуду его кривые желтые зубы, на которые я смотрел, пока он приближался ко мне.

– Стреляй! – закричал я снова, краем глаза увидев, что Кэролайн все еще пытается нащупать револьвер. И тут исполин настиг нас.

Голой рукой – несмотря на то что брюки мои все еще горели – он схватил меня за ногу и потащил за собой. Я вопил и брыкался, пока он волок меня по крыше мимо пятен раскаленной смолы и огня. Затем он поднял меня, будто тряпичную куклу, и занес над балюстрадой.

Конечности мои свело от страха высоты, когда я увидел перед собою бескрайнюю пропасть. Заснеженные поля и крыши, отражавшие зеленое сияние огня, были готовы принять мое тело, которому предстояло вдребезги о них разбиться. Исполин захохотал.

Я вцепился в резной камень обеими руками, не чувствуя боли в сломанном запястье; все ощущения мои сосредоточились на тех мощных ручищах, упорно толкавших меня вперед. Внезапно в ладонях закололо, и глаза заволокло картиной с золотистыми факелами над тихим озером.

И тут с лужайки раздался еще один выстрел.

Исполин оглушительно взвыл и повалился назад – туловище его казалось черным на фоне зеленого пламени. На миг он потянул было меня за собой, но затем хватка его ослабла, и я снова повис над бездной.

Я верещал, пальцы соскальзывали с влажного камня. Я цеплялся за балюстраду с такой силой, что перед глазами все поплыло, но тут что-то сомкнулось вокруг моего левого запястья.

Кэролайн пыхтела и тянула меня изо всей мочи, выбившиеся из ее прически волосы метались на ветру. Я взмахивал ногами до тех пор, пока не зацепился одной за край парапета. Пришлось задействовать и правую руку – боль была неописуемая, – и, перебросив себя вперед, я попросту завыл.

Мы снова рухнули в снег, я перекатился и уперся во вздрагивающий живот исполина. Его то и дело потряхивали судороги, как только что обезглавленную курицу. Я предпочел не смотреть на это и, отвернувшись, в каких-то дюймах от себя увидел исполненное паники лицо Кэролайн.

Она стояла на коленях, бледная как призрак, глаза ее были полны слез. Она сглотнула, прежде чем что-либо сказать.

– Я думала, что вы погибнете, – всхлипнула она. – Вы… вы чуть не выскользнули у меня из рук.

На ответ у меня не хватило сил – я еле дышал и испытывал чувство, будто тело мое плывет в воздухе. Я выдавил из себя подобие улыбки, но тут позади Кэролайн что-то блеснуло.

Считав ужас в моих глазах, она обернулась, и мы оба увидели, что в люке снова показался свет. Оттуда раздался женский вопль.

Что-то внутри меня сдвинулось.

Сердце заколотилось, в ушах зашумело, запястье охватила пульсирующая боль. От всех этих ощущений в груди во мне поднялась волна ярости, подобная пожару. Я хотел прикончить этих женщин, всех до одной, и всех их безмозглых головорезов.

Я осмотрелся в поисках револьвера, судорожно выдыхая густые облачка пара. Кэролайн выронила его себе под ноги. Я встал и, метнувшись к оружию, потянулся к нему правой рукой. Но схватил все-таки левой и развернулся к люку, из которого уже показалась темная фигура в плаще.

Шумно дыша и сжимая револьвер в руке, я прыжками помчался к ней – передо мной была ведьма: на голове капюшон, полы плаща развевались, словно крылья летучей мыши. Я не успел увидеть ее лица – она тут же швырнула в меня стеклянный пузырек. Я инстинктивно прикрыл лицо правой рукой и вслепую выстрелил в сторону лестницы.

Снова раздалось шипение, глаза и ноздри обожгло, и я почувствовал, как жар охватывает мое плечо. Пальто, повязка и шина на запястье, чернея, истлевали прямо у меня на глазах. Кэролайн завизжала и бросилась ко мне. Задыхаясь, она содрала с меня рукав и то, что осталось от деревянной шины, и отбросила их подальше. Мы увидели, как они растворяются в снегу – туда же Кэролайн кинула и свои перчатки, кончики которых тоже разъело. Неудивительно, что люди считали это черной магией.

Мы оба зашлись кашлем от едких испарений, но стоять на месте я не мог.

Я помчался вниз по лестнице вслед за быстро удалявшимся огоньком свечи. Я бежал, задыхаясь и очертя голову, отталкиваясь правым локтем от стены, и каждый мой шаг был шагом наобум в полную темноту.

Кэролайн бежала за мной, и, судя по теням на стенах, она не забыла прихватить