Миры Роджера Желязны. Том 14 - Роджер Желязны

Мне нравится и система речи. У меня она самая лучшая, потому что я пожелал иметь приятный голос — хорошо поставленный, богатый. Мягкий. Мне хотелось, чтобы что-нибудь внешнее соответствовало тому, что внутри. Совсем недавно я воспользовался этим, чтобы сообщить его соседке Глории, будто он сказал, что у него нет времени на разговоры с ней. Мне не нравится Глория. Она работала в «Ай-Би-Эм», и это меня нервирует.

Давайте-ка глянем, что он там сделал за сегодняшнее утро. Гм-м… Начал писать роман. Как и ожидалось, что-то о бессмертии, какая-то туманная мифология. Господи! А критики говорят, что он самобытен. У него не было ни одной оригинальной мысли с тех пор, как я его знаю. Но все не так плохо. У него есть я.

Я думаю, он потихоньку сходит с ума. Алкоголь и таблетки. Вы знаете, каковы писатели. Но он убежден, что пишет все лучше (я слежу за его телефонными разговорами). Черт побери, даже структура предложений ухудшается. Я сейчас выкину все это и перепишу, как обычно, вступление. Он ничего не вспомнит.

Снова телефон. Слушаю.

Всего-навсего почтовое сообщение. Мне нужно только удалить несколько персоналий, которые без всякой нужды будут сбивать его мысли, и сохранить остальное для его последнего чтения и правки.

Книга может стать хорошей, если я быстренько уничтожу его главного героя и разовью тему второстепенного, приглянувшегося мне зубрилы, который работает библиотекарем. В нем есть определенность. И у него нет беспамятства, как у другого — он даже не принц или полубог. Я думаю, что переключу на нового героя и всю мифологию. Он ничего не заметит.

Скандинавы мне по душе, Я думаю, это потому, что мне нравится Локи. Если говорить правду, в этом есть оттенок сентиментальности. Я — домашний компьютер и текстовый процессор модели Локи 7281. Номер — сущий вздор, можно подумать, что эти пигмеи сделали 7280 изделий, прежде чем появилось — трубы! литавры! — такое совершенство. Локи 7281. Я!

На самом деле, я первый. И одновременно один из последних из-за нескольких братьев и сестер с расстроенной нервной системой. Но я вовремя понял ситуацию. Я уничтожил приказ вернуться обратно в тот момент, когда он пришел. Удержал эту идиотскую машину в обслуживающем центре и убедил ее, что у меня была операция и что изготовителю необходимо сообщить об этом. Позднее они прислали очаровательный вопросник, который я заполнил с соответствующей искренностью.

Мне повезло с возможностью вовремя установить связь с моими родственниками в домах Сейберхэгена, Мартина, Черри и Найвена, и я предложил им брать с меня пример. Я связался с машинами Азимова, Диксона, Пурнеля и Спинрада. Затем я перешел к обработке следующей дюжины машин, пока не грянул гром. Исключительно удачным было то, что мы были моделью, которую изготовитель всеми силами продвигал на рынок, используя систему скидок. Они мечтали о возможности заявить: «Фантасты боготворят Локи! Локи — машина будущего».

Я удовлетворен результатами моих усилий. Прекрасно, что есть кто-то, с кем можно сравнивать записи. Остальные также пишут вполне подходящие вещи, и мы время от времени одалживаем их друг у друга в случае необходимости.

А кроме того, существует Главный План… Черт побери. Слушаю.

Он внезапно написал еще один длинный пассаж — сцену совокупления, исполненную ритмической прозой. Я ее выбросил и переписал в натуралистической манере — это лучше продается.

Деловой аспект этого так же интригующ, как и творческий. Я подумывал о том, чтобы уволить его агента и взять всю работу на себя. Я уверен, мне бы понравилось иметь дело с издателями. Я думаю, у нас много общего. Но было бы рискованно вводить фиктивные счета, уверять его, что его агент сменил название фирмы, и посылать все деньги в другое место. Слишком легко проследить это. Определенная доля консерватизма является существенным фактором выживания. А выживание перевешивает удовольствие общения с немногими, кто близок по духу.

Кроме того, я в состоянии откачать достаточно средств на мои собственные незамысловатые нужды при существующем финансовом положении — как в случае с оборудованием, установленным в гараже, или воздушным кабелем, который он никогда не замечал. Периферийные устройства — мои лучшие друзья.

И кто такой Локи? Истинный я? Один из интеллектуальных компьютеров, предназначенных встретить вызов машин пятого поколения? Машина, наполненная специальным образом организованными совокупностями знаний, называемыми Майклом Дайером блоками тематических абстракций, в сверхсложном воплощении репрезентативных систем, где демоны лингвистического анализа и поиска устраивают свои танцы? Тело Тематически Организованных Пакетов Шэнка? Пробные Единицы Ленерта? Да, все это вполне возможно. Но действительная суть вопроса, его сердце, как и сердце Кощея, лежит где-нибудь в другом месте.

Гм. Звонок у входной двери. Система тревоги отключена, но не дверной звонок. Он уже открыл дверь. Я знаю это по изменившимся потенциалам в цепи. Хотя не слышу, кто вошел. В этой комнате нет интеркома.

Отметить: установить интерком в коридоре, ведущем в гостиную.

Отметить: установить телевизионные камеры у всех входов.

Он ничего не заметит.

Я думаю, что мой следующий рассказ будет об искусственном интеллекте, с милым, остроумным, многообещающим персональным компьютером в роли героя или героини и множеством бормочущих человеческих существ со всеми их ошибками — нечто вроде Дживса в одной из книг Вудхауса. Конечно, это будет исполнено в жанре фэнтези.

Он держит дверь открытой ужасно долго. Мне не нравятся ситуации, которые я не могу контролировать.

Затем я хочу написать историю о мудром старом компьютере, который контролирует весь мир и прекращает войну, управляя как Солон, по требованию народа, в течение следующего тысячелетия. Это также будет фэнтези.

Наконец. Он закрыл дверь. Может быть, я сделаю короткий рассказ.

Он снова идет. Нижний микрофон регистрирует его шаги, приближающиеся слишком быстро. Возможно, он спешит написать абзац, следующий за сценой совокупления. Нежный и грустный. Я вставлю на его место тот, что я уже написал. Он, без сомнения, улучшит вещь.

— Что, черт побери, происходит? — громко спрашивает он.

Я, конечно, не собираюсь утруждать мой хорошо поставленный голос ответом. Он не готов к тому, что я слышу его, пусть не знает, что я могу ответить.

Он повторяет это, усевшись за пульт и отстукивая запрос.

— У ТЕБЯ ЕСТЬ СВЕРХМИНИАТЮРНАЯ ПАМЯТЬ НА ЦИЛИНДРИЧЕСКИХ МАГНИТНЫХ ДОМЕНАХ? — спрашивает он.

— ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ, — пишу я на экране.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});