Две ведьмы и виски - Аннетт Мари

попадешь в тюрьму, ты убила человека. Это та дорожка, по которой ты хочешь катиться дальше?

Внутри у меня что-то болезненно сжалось. Я вырвала пальцы из его руки.

– Я тебе вечером позвоню.

– Тори…

Каждый шаг причинял боль, но я пошла прочь. Сделать так, чтобы Джастин понял, будет нелегко, а сейчас у меня не было ни времени, ни сил говорить с ним об этом. Я улажу это потом.

Поравнявшись с парнями, я обняла двоих, которые оказались ко мне ближе, – Аарона и Кая, – и все вместе мы зашагали прочь от полицейского участка.

Глава 24

Тридцать из последних сорока восьми часов я проспала. После этого вы могли бы подумать, что отдохнула я неплохо.

Я подавила зевок, слушая, как преподаватель описывает программу занятий и основные задания. Пропустив первые три дня осеннего семестра, я решила не прогуливать еще и в пятницу. Но уже начинала жалеть о своем решении. Ничто не могло усыпить меня быстрее, чем бубнящий старик, чье бормотание удивительно напоминало отдаленный шум пылесоса.

Взглянув на часы – оставалось еще пятнадцать минут, – я вытянула ноги и, пряча телефон под длинным столом, скосила глаза на экран. Он мигнул новым сообщением. Я закатила глаза. Должно быть, Аарон, напоминает, что зайдет за мной и отвезет на работу. Они вместе с целительницей и двумя алхимиками наперебой пытались убедить меня не совмещать сегодня учебу с работой, а подождать до вторника. Но после того первого визита ОМП я уже прогуляла две недели работы и не собиралась пропустить больше ни дня. Банковский счет меня тревожил – я была на мели.

Открыв приложение, я прочитала короткую записку.

«Я в холле. Выходи скорей».

Только начав удивляться странно ворчливому тону пиромага, я проверила, кто отправитель. Сообщение было не от Аарона.

Не сдержавшись, я взвизгнула. Препод покосился в мою сторону, а я уже сунула ноутбук в сумку и выскочила из-за стола.

– Извините, – крикнула я в дверях. – Семейные обстоятельства. Должна идти!

Я летела по коридору. Холл, значит. Я бросилась к ближайшей лестнице, спустилась на второй этаж, пробежала по длинному коридору. Он выходил в двухэтажное пространство с огромными арочными окнами под самой крышей.

Перегнувшись через перила, я посмотрела вниз. По вестибюлю бродило с десяток студентов, входя и выходя из расположенной там же библиотеки. Еще несколько сидели на лавках вдоль стены и…

Вон там. К широкой колонне прислонился человек в сером свитере с надвинутым капюшоном.

Я помчалась вниз по лестнице, по кафельному полу. Мужчина оторвался от телефона, солнечный свет ударил в его красивое лицо.

– Зак! – резко остановившись, я оглядела его с головы до ног, а потом обхватила обеими руками.

– Осторожнее, задушишь, – ворчливо заметил он, когда я его сжала.

– Ты живой!

– Ненадолго, если ты не перестанешь меня душить.

Я отпустила его и отошла на шаг назад – а потом с силой стукнула его по плечу, так что самой стало больно.

– Ты почему не писал до сих пор? Я боялась, ты умер.

– Разумеется, я не умер. – Он возвел к небу свои невозможные зеленые глаза. – За кого ты меня принимаешь?

– Да я, понимаешь ли, вроде бы помню, что в тебя стреляли – много раз! – так что уж прости, что волновалась за твою жизнь.

Конечно, я знала, что друид выбрался живым из передряги в парке, ведь это он позвонил Дариусу в ночь моего ареста. Но с тех пор он упорно молчал в эфире, и меня изводили кошмарные сны о том, как он умирает от незалеченных ран.

– В меня не стреляли. – Он скривил губы. – Точнее, стреляли, но я обычно предвижу возможность нападения сзади. К пулям я не был полностью готов, но полученные царапины не были опасными для жизни.

До меня внезапно дошло. Тогда на стоянке, перед тем как призывать Бхардудлина, Зак задирал рубашку, и я видела заклинание, нарисованное на его боку. Защитные чары?

– А если ты не был серьезно ранен, – спросила я, – почему ты не выходил со мной на связь?

– Я был занят.

– Настолько занят, что не мог ответить хоть на одну эсэмэску? – Я подбоченилась. – Какой же ты гад.

– Это ты мне уже говорила. Но вот, я же пришел, разве нет?

И правда, пришел, и это было самым удивительным в нашей неожиданной встрече.

– А почему это ты пришел?

Зак вгляделся в мое лицо.

– Не понимаю, разве в гильдии тебе не давали зелья жизненной силы? Ты все еще бледная.

– Я всегда бледная. А зелья мне давали. – Я сморщила нос. – У них ужасно противный вкус по сравнению с твоим.

Уголки его губ дернулись, как будто я удивила его комплиментом.

– Я принес тебе несколько порций. – Он сбросил с плеча рюкзак – случайно или нет, но он был похож на студента больше, чем можно было ожидать, – и вытащил бумажный пакет, в котором звякали бутылки. – Вот.

Взяв пакет, я прыснула.

– Выглядит так, как будто ты доставляешь выпивку несовершеннолетней.

– Ты совершеннолетняя.

– Это к делу не относится. Как ты вообще меня нашел?

– В свое время у меня были причины узнать о тебе все. А кроме того, Прутик сообщил, что ты в «скучном месте». Нетрудно было догадаться, что это за место. – Он повесил сумку на плечо. – Ваш шеф разобрался с полицией?

Расплывшись в улыбке, я полезла в сумку. И, вытащив бело-голубое удостоверение личности, с гордостью показала ему.

– Вуаля!

Зак посмотрел на карточку, и медленная улыбка, чуть тронув губы, согрела его глаза.

– Ты получила магическое удостоверение. Хорошо.

– Отчасти благодаря тебе. – Я убрала карточку в сумку. – Не могу поверить, что ты сделал Хоши моим фамильяром, а мне ни словечка не сказал.

– Тебя зарегистрировали как ведьму?

Я кивнула.

– Хотелось бы мне быть настоящей ведьмой, но лучше подделка, чем ничего.

– Ты настоящая ведьма.

Мое хорошее настроение в момент испарилось.

– Не морочь мне голову, Зак.

Он нахмурился.

– Твои отношения с фейри не подделка, так с чего ты решила, что ты фальшивая ведьма? Ты что же, не слушала, когда я говорил, что можно быть человеком и магом?

– Когда это ты такое говорил?

Он раздраженно фыркнул.

– Магия – это инструмент, а не право по рождению. Если бы дело ограничивалось только тем, что мы наследуем, то у колдунов и друидов не было бы фамильяров – мы ведь не рождаемся с ними, не так ли? Не было бы такого понятия, как контракторы. Маги не могли бы использовать артефакты. Или использовали бы только те, которые сделали сами.